Cколько зарабатывают инди-музыканты?

«По большей части инди-музыканты не зарабатывают. Разве что уже всем-всем-всем известные с крупными гонорарами и способные проехать с большим туром по России. Группы средней популярности иногда выходят на самоокупаемость. Концертные площадки работают обычно по двум схемам: либо это процент от денег за проданные билеты, либо аренда. Самый распространенный процент — это 70/30%; когда 70% от суммы идет музыкантам и 30% забирает клуб. Если в эту схему вписывается промоутер, который, собственно, есть посредник между площадкой и артистом, то все дробится на три части. Клуб берет свои 30%, а 70% промоутер делит как-то с группой. Обычно промоутеры берут от 15 до 30% — в зависимости от проделанной ими работы и договоров с группой. Также бывает плавающий процент — когда чем больше количество купленных билетов, тем больше процент получает группа. А аренда везде разная. Часто она зависит от того, какое количество персонала должно работать на мероприятии и от всяких дополнительных бонусов вроде дополнительного бэклайна и подобных вещей».

«Начинающие инди-музыканты зарабатывают нисколько. Начинающими считаются коллективы, заметные в инфопространстве и фигурирующие на рынке до пяти лет. Много лет подряд группа только вкладывается в процесс. Молодые музыканты априори долго выступают бесплатно, иначе мотивировать букеров и публику заметить себя очень сложно — нужно быть максимально лояльными к условиям максимально долго. Если речь идет о фестивалях, первое и потом очень долгое время следует выступать на любых условиях, если зовут. Дебютантов фестивали зовут поиграть «за ноль», или условный маленький фикс 10–30 тысяч рублей, или, например, оплату дороги в другой город, и на эти предложения надо обязательно соглашаться, ведь главное преимущество фестиваля — мультиаудитория, состоящая из многочисленных поклонников хедлайнера и суммы поклонников всех участников. После нескольких заметных релизов группа начинает выступать за процент от входа на концерт, обычно это вилка 90/10% — 70/30%, где меньшую часть получает площадка, большую — артист. С новым успешным релизом фиксированный гонорар потихоньку начинает замещать процент. В родном городе группа уже может просить фиксированную ставку. Впрочем, если речь идет о турах, из-за больших расстояний и дороговизны логистики первое время коллектив может их себе позволить, играя в других городах на условиях минимальной выгоды, близкой к нулю, — только так возможен естественный прирост аудитории и популярности. Внутри группы доходы чаще всего распределяются равномерно. В среднем в инди-группе работает 5–8 человек, включая музыкантов, звукорежиссера и менеджера. Внутри коллектива распределение денег всегда происходит по-разному. Если имя группы выращивал солист в течение многих лет — менял составы, менеджмент, но растил бренд, — большую часть гонорара получает ее лидер, это справедливо. Чаще, грубо говоря, внутри коллектива доходы делятся по-братски — поровну. Вот и считайте: ну получила группа пусть 50 000 рублей за концерт, ну разобрали все по 10 000 рублей. Но любой концерт — это десятки предварительных репетиций, запись, сведение и мастеринг треков, затраты на рекламу, промо (фотосессии, клипы) и так далее. Поэтому долгое, необозримо долгое время у инди-музыканта расходов значительно больше, чем доходов. Поэтому часто группа имеет внутренний банк — часть доходов от концертов откладывается в него и расходуется на общие нужды группы. При хорошей погоде этот баланс выходит в небольшой плюс — высокие деньги с более дорогих концертов разбираются группой. Поэтому (см. статью на «Волне») долгое время музыканты в основном трудятся на работах, чтобы содержать себя и иметь дополнительный источник инвестиций в собственную музыку. В поколении российских музыкантов волны 2000-х уже появились молодые звезды, которые сегодня имеют счастье заниматься только музыкой и зарабатывать ею. Это Therr Maitz, Tesla Boy, On-The-Go, Pompeya, Guru Groove Foundation и другие «те же на манеже»; хочу только напомнить, что за сегодняшней славой и стабильностью стоят годы (около 10 лет и более) ежедневной работы этих ребят. Хорошие примеры есть, и есть к чему стремиться». 

«Всем вечно интересно, сколько зарабатывают инди-музыканты. Мало зарабатывают. Бесстыже мало! Каверщики московские чешут больше в разы, чем те инди-красавцы, кому «Солянки» со «Стрелками» рукоплещут на закрытиях и открытиях сезона, на концертах которых в Powerhouse и «16 тоннах» тебе оттопчут все ноги. Процент со входа — это отличный вариант для Москвы, средний для Питера и самый отвратительный в туре. Проценты со входа в регионах — это абсолютная утопия. Выкупать площадку и делать свой концерт — идея хорошая, если ты большой артист, которого всегда готовы поддержать крупные спонсоры и партнеры, в случае с Дорном, например, это очень успешный кейс. В случае с инди-музыкой в России это почти невозможно. Инди-группы, собирающие большую аудиторию, у нас должны быть занесены в Красную книгу: беречь и любить их надо, как ландыши с подснежниками в мае, и не пропускать ни одного концерта.

Может быть, когда-нибудь все поменяется и мы будем чаще прибегать к американской гастрольной практике, когда артисту гораздо выгоднее выступить за процент, а то и вовсе арендовать площадку, чем довольствоваться гонораром (который, кстати, в разы меньше). Просто там действительно ходят на концерты. Там это нормально, это не праздник и не вылазка раз в год — это обычный вечер четверга, пятницы, субботы, да хоть понедельника. А у нас все ломятся в списки (при билетах на концерт от 300 рублей, да лонг-айленд в «Тоннах» дороже!), и в итоге из 700 человек (ну, это ты уже звезду поймал), пришедших на тебя посмотреть, 250 — по твоему френдлисту, 100 — от организаторов и 150 — пресса. В Штатах френдлисты по 10 человек. Так и живем! Как разделить деньги — вопрос совсем индивидуальный, сколько людей, столько и мнений. Но в случае с молодыми группами проблема отпадает, ведь и делить особо нечего. А те, кто зарабатывает, никогда вам об этом не расскажут. Многие и друг другу-то этого не говорят».