Умер Дейв Брубек

Дейв Брубек называл себя «композитором, который играет на пианино» — и это, пожалуй, самая исчерпывающая формулировка его творческого метода. Брубек не был «импровизатором» или «джазовым музыкантом» — он был именно что композитором, ценившим продуманность музыки куда выше спонтанности, и поэтому, вероятно, и стал одним из самых понятных для масс джазменов двадцатого века.

Собственно, с джазом у него всегда были сложные отношения. Сын фермера, умевший чуть-чуть играть на фортепьяно, но не знавший ни сольфеджио, ни музыкальную теорию, Брубек вообще-то сначала планировал стать ветеринаром — но в итоге заинтересовался классической музыкой и записался в университете на курс композиции. Серьезно увлекаться джазом он начал только после Второй мировой — по наставлению своего учителя Дариюса Мийо, французского композитора, вбившего Брубеку в голову, что без понимания джаза писать серьезную американскую музыку уже невозможно. Экспериментировавший с нехарактерными для жанра ритмами и композиционными структурами, один из немногих популярных музыкантов эпохи, пытавшийся срастить джаз с академическими традициями, Брубек в итоге выработал свой собственный узнаваемый стиль, основанный на игривых, легких, запоминающихся джазовых соло. Стиль, который лучше всего выражен в его бессмертном хите «Take Five» (справедливости ради, написал его как раз не Брубек, а саксофонист Пол Деcмонд); стиль, благодаря которому он стал самым продаваемым джазменом пятидесятых и шестидесятых; стиль, за который огромное количество пуристов жанра обвиняли Брубека в продажности и оболванивании джаза — даже притом, что пианиста чтили суровые коллеги вроде Майлса Дэвиса или Сесила Тейлора. Чтили поделом: без лучших альбомов Брубека пятидесятых-шестидесятых («Jazz Goes to College», «Newport 1958», «Time Out», «Time Further Out» и «Time In») сейчас, оглядываясь назад, представить джазовый канон невозможно.

В семидесятых же, когда Брубек распустил свой квартет, стало окончательно ясно, что в рамках джаза ему всегда было тесно: начиная с того времени он не только записывает джазовые альбомы, но и сочиняет неоклассические балеты, произведения для оркестра, мессы и кантаты (тут сыграло роль еще и неожиданное даже для самых близких музыканту людей крещение Брубека в католичество). Все эти годы Брубек продолжал еще и давать концерты — порой по две сотни в год. В 1988-м он даже выступил на переговорах Рейгана и Горбачева — и, по воспоминанию многих, разрядил довольно неспокойную обстановку (Кондолиза Райс впоследствии даже назовет Брубека «великим американским дипломатом»). Все это, впрочем, говорит о его профессиональных качествах; что же касается качеств личных, то о них все, что необходимо, может сказать тот факт, что самым главным в своей дискографии Брубек искренне считал альбом «Dave Digs Disney», коллекцию кавер-версий песен из фильмов Уолта Диснея, посвященную «всем детям мира».