Первокурсники журфаков — о том, где они собираются работать

Высшая школа экономики, факультет медиакоммуникаций

Кристина Маркова, 18 лет

«C каким-то ужасом и восторгом наблюдаешь за разворачивающейся на наших глазах историей. Как себя вести, я не понимаю. Не на Первый же идти. Хотя телевидение я смотрю: за размышлениями Киселева, например, крайне любопытно бывает наблюдать — но уже на второй минуте становится грустно.

В 16 лет мне удалось поработать над детской передачей в моем городе и было приятно чувствовать себя нужной и постоянно занятой. Это и казалось мне журналистикой. Когда я пришла на факультет, среда и все настроения вокруг убедили меня в том, что вряд ли я чего-то добьюсь в этой профессии. Кишка тонка, что ли. Да и смекалка у меня работает в каком-то замедленном режиме. В 11 классе я начала рисовать мультики и, честно говоря, хотела бы заниматься этим и дальше. Я имею в виду не компьютерную анимацию, а старую технику — перекладку. Если ты журналист, ты постоянно должен с кем-то взаимодействовать, за что-то отвечать, быть объективным, у тебя не может быть своего мнения. А мультфильмы — это абсолютно субъективно, это то, чем я могу заниматься сама. А люди уже будут решать, нравится им или нет».

Ринат Таиров, 18 лет

«Когда сначала произошла вся эта история с РИА, я подумал: ну, все-таки государственное издание и Кремль имеет на это право. Потом началась вся ерунда с «Дождем» — да, канал подставился, но его прищучили за такую мелочь! Стало грустно. И уже история с «Лентой» убедила меня в том, что все совсем плохо. Я бы, может, и не стал волноваться, если бы не было письма редакции, где сорок человек объяснили: ребята, это на нас давят. И я не могу не поверить сорока людям, которые безумно любили свою работу.

Я всегда хотел работать в спортивной журналистике. Казалось бы, ну спорт, ну кому он нужен? Как был, так и будет. Но нельзя оставаться безразличным. Если прецедент создан, он может распространиться дальше. Все-таки я гражданин, и это в любом случае меня коснется. Одна моя знакомая сказала: «Самое грустное, что я уже выбрала эту профессию». И у меня то же самое. Я просто не вижу себя в другой сфере.

Мне очень нравятся два журналиста. Во-первых, Василий Конов, редактор «Р-спорт», подразделения РИА «Новости» (я думал пойти туда на практику, но теперь, когда там Дмитрий Киселев, мне тревожно), который очень образно и интересно пишет, а во-вторых, я безумно восхищаюсь работой Ильи Азара на Украине. Это работа настоящего журналиста, который найдет любую щель, любую информацию, всех опросит и даст полную картину происходящего. Читаю каждый его материал.

Преподаватели на тему всего происходящего нам особо ничего не говорят, но, когда на занятиях мы смотрим «Вести недели» с Дмитрием Киселевым, мы и так понимаем, что происходит».

Кристина Шевелева, 18 лет

«Я стажируюсь в программе «Новости 24» на Рен-ТВ — решила пойти туда, потому что там учат стойкости и ответственности. Мы выезжаем на съемки ночью, днем, утром, и никого не интересует, что ты учишься, спишь или болеешь. Честно говоря, сама я телевидение смотрю редко. Иногда из любопытства включаю Первый канал, просто потому, что мне интересно, как они подают новости. Они, конечно, много скрывают, привирают — видимо, нельзя, чтобы народ волновался. Иногда смотрю «Дождь», но им остался месяц. Говорят, что «Погоду» уже сократили. Мне нравится, как они подают информацию, — и неважно, какого качества материал. Какая разница, плохая картинка или хорошая, если они работают за идею? Вообще, в профессии я уважала Филиппа Бахтина — мне очень нравилось, как он делал Esquire. Обожаю Алекса Дубаса. Помню Артема Боровика и Анну Политковскую. Еще у меня есть любимый корреспондент на «России 24» — Артем Войцеховский.

Вообще, я была готова к тому, что закроют и РИА «Новости», и «Ленту», но не думала, что настолько быстро. Я на первом курсе, хочу работать, а всех закрывают. Надеюсь, что сейчас бывшие сотрудники РИА, «Дождя» (если его все-таки закроют) и «Ленты» создадут новый проект. Не знаю, правда, откуда они возьмут финансирование. Честно говоря, сама я больше всего хочу снимать документальное кино».

Лена Вильшанская, 18 лет

«Не могу сказать, что меня сильно потрясло, когда поменяли руководство РИА «Новости». Однако новость об увольнении главреда «Ленты.ру» меня очень сильно опечалила и обеспокоила: остается все меньше СМИ, которые могли бы давать простому человеку если не объективную картину, то хотя бы различные точки зрения, из которых каждый сам может выбрать наиболее ему близкую. Такая тенденция меня очень пугает. Не уверена до конца, что буду работать журналистом, хотя, я думаю, будет что-то более-менее близкое к этому в любом случае. А так я была бы не прочь поработать на BBC, например. Уверена, они тоже мечтают об этом.

Сейчас я в журнале «Профиль», периодически пишу статьи, беру интервью у экспертов. Я пока что ищу себя, свои темы — а пока соглашаюсь на любую работу в этой сфере. Любимый журнал — «Русский репортер». Телевидение практически не смотрю, если узнаю о каких-то интересных репортажах, передачах, смотрю в интернете. Не могу сказать, что у меня есть прямо любимый журналист, чьи материалы я знаю наизусть и с нетерпением жду новых. Из тех, кто нравится: Петр Толстой, Алексей Пушков, Федор Лукьянов. Пока у меня не сформировалось определенных политических предпочтений, поэтому мне интересны те журналисты, чьи точки зрения по каким-то вопросам кажутся мне более убедительными».

МГУ им. М.В.Ломоносова, факультет журналистики

Дмитрий Шалаев, 18 лет

«В первую очередь меня интересует культура — музыка, кино, фотография, искусство, литература. Об этом я и хотел бы писать или просто работать в этой сфере кем-нибудь еще. Но вот от политики крыша едет. Даже не хочется наблюдать за всем этим срачем между странами, политиками и простыми гражданами. В этой ситуации для меня хорошо подходит строчка из песни Леннона: «Imagine there’s no countries». Вот это мне нравится.

Радио я не слушаю, телевизор не смотрю (как известно, если подключить ТВ к детектору лжи, он сгорит через 7 секунд. Шутка). Единственное — читаю новостную ленту в социальных сетях: «Дождь», «Афишу», «Большой город». Также захожу каждый день на сайт diletant.ru — вот там действительно много полезного. Любимые журналисты? Таковых нет. Могу назвать любимых музыкантов, режиссеров, фотографов. Но журналистов нет. Мерзкие попадаются.

Вообще, у меня свой бизнес — магазин бабочек Bow-Tie Store. Сейчас все, что я делаю, это отвечаю людям во «ВКонтакте» и привожу им бабочки. На карманные расходы хватает. Я и дальше хочу заниматься бизнесом — у меня уже есть новая идея, но какая, не скажу. Сам не знаю, что я делаю на журфаке. Мне сначала нравилось, а теперь думаю: здесь никто не учится, что тут вообще делать?»

Вероника Гришечкина, 18 лет

«Я отношусь к пропаганде как к чему-то неизбежному и понимаю, что, скорее всего, она всегда будет присутствовать в российской журналистике. Но меня очень расстраивают, а порой и возмущают последние события. Закрытие «Ленты.ру» — пресечение условных границ дозволенного. Мне искренне жаль, что качественное интернет-издание с независимым главным редактором стало жертвой попыток изображать действительность только под определенным углом. Телевидение я смотрю, но редко, обычно это вечерние новости.

С поступления у меня вошло в привычку еженедельно читать «Русский репортер» и штудировать новости в «Ленте.ру». «Русский репортер» я часто покупаю до сих пор, для меня это самый интересный новостной источник. Еще я часто, хоть и не регулярно покупаю такие журналы, как Esquire, «Сноб». Могу иногда почитать SNC — он не похож на обычный русский глянец, там есть материалы на актуальные темы, а не только красивые картинки и статьи о модных тенденциях.

Я бы хотела остаться в журналистике после университета, но еще не решила, где именно хотела бы трудиться. В принципе, у меня еще есть не одна летняя практика, которая поможет мне определиться».

Дарья Якимова, 18 лет

«С российской журналистикой происходит то же, что всегда: свобода слова в СМИ где-то есть, но найти ее тяжело. На госканалах высказываются удивительно однобокие мнения, качественные издания можно пересчитать по пальцам. Однако есть и положительные тенденции: повысился интерес к происходящему в стране, люди активно обсуждают в соцсетях и блогах последние события, спорят, отстаивают свои позиции, и никто им этого делать не запрещает. Панику я не разделяю. Возможно, пропаганды у нас действительно многовато, но, если журналисты почаще будут прислушиваться к голосу совести и помнить о своем общественном долге (как бы высокопарно это ни звучало), они смогут значительно повлиять на ситуацию.

РИА «Новости», «Лента», возможно, вскоре и «Дождь» — эти закрытия заставляют серьезно задуматься. Жалко, что об этом мало кто знает, а остальные СМИ, особенно ТВ, обходят эту тему стороной. Я постоянно смотрю «Дождь» и сейчас всем сердцем надеюсь, что они смогут выбраться из той ямы, в которую их загнали. А остальное телевидение почти не смотрю: есть у меня подозрение, что там не всегда говорят правду.

Моей детской мечтой была работа в тревел-журналистике: я постоянно читала журналы вроде Discovery и National Geographic, много путешествовала, пыталась писать собственные заметки. В 10 классе начала писать в районные и областные газеты, однако с первым опытом пришло и первое разочарование: почти сразу стало понятно, что газета печатает только то, что хочет видеть администрация, а все материалы пишутся по шаблону».

Виталий Михайлюк, 18 лет

«Я не буду оригинальным, если скажу, что сейчас закручивают гайки. То, что творится с «Лентой», меня очень расстроило, они были крутыми. Паники нет, однако вся ситуация очень и очень напрягает. Кого читать? Кому верить? Кого закроют следующим? Такие вопросы приходят на ум. Телевизор я не смотрю, так как после пары выпусков новостей Киселева встали волосы дыбом, и больше к пульту даже не прикасаюсь.

Сейчас я пишу для портала «Реальная школа» о различных культурных мероприятиях, проходящих в Москве, о каких-то выставках, — например, делал репортаж с закрытия «Художественного». В принципе, это и есть то направление, в котором я хотел бы дальше работать, — не отказался бы в будущем писать для «Афиши», Time Out или The Village. Все не так страшно, и работать, как мне кажется, еще есть где. Хотя изданий, старающихся быть объективными, все меньше. Родители подливают масла в огонь: они и до недавних событий считали, что независимых изданий нет, а теперь вообще настроены пессимистично».

Елизавета Шорникова, 18 лет

«Испокон веков так было, что прессу ущемляли. Вспомните XVII век в Европе. В Англии, например, вообще все газеты пропарламентские были. Потом все изменилось, конечно же. Вот и в России сейчас не самое лучшее время для журналистов. А что поделать? Говорить, что все пропало, все плохо и вообще беда, — глупо. Да и не так это. Закрыть все информагентства, которые якобы по формату не подходят, все равно не получится. Так что работа для всех найдется. Хороший журналист не только информацию должен уметь искать, но и новое место работы. Профессия-то в принципе перспективная, если с умом все делать.

Что касается издания, то самое читаемое мной — «Сноб». Я и на сайте их иногда сижу. Любимую радиостанцию могу назвать сразу и без раздумий — «Наше радио». Ценю за отличную музыку и блестящую работу ведущих. Не скажу, что ежедневно слушаю радио, так как времени не особо хватает. Раньше я очень любила читать «Московский комсомолец». Так вот приглянулась мне там одна журналистка — Юлия Калинина. Складный слог, пылкое сердце — так можно про нее сказать. Покупаю «МК» только из-за нее. Знаете, такое смешение пытливого ума и утонченного сарказма. Превосходно!

С недавнего времени я работаю в журнале «Конный парк» — делаю календарь событий и пишу о породах лошадей. С самого детства увлекаюсь верховой ездой, поэтому работа мне нравится. До этого работала в «Новостях Краснознаменска» и издании «Жизнь гражданина России».

МГИМО, факультет международной журналистики

Валерия Аристархова, 18 лет

«Издания всегда закрывались — ведь так даже интереснее, это интригует. Смотрю ли телевизор? А кто его не смотрит? Смотрю новости на Первом канале, всякую развлекательную фигню. Ощущения, что там врут, у меня нет. Любимые журналисты — Андрей Лошак (он офигенный), Андрей Колесников.

Постоянно читаю «Коммерсант», «Ведомости» — целиком. Не уверена, что я смогу работать в каком-то очень серьезном издании, скорее я буду писать про культуру. Большая политика — это очень здорово, но слишком серьезно для меня. И мне кажется, это быстро надоест. Пока я нигде не публиковалась и ни с какими изданиями не связывалась — летом собираюсь. Куда хочу на практику? Куда возьмут».

Екатерина Климушкина, 18 лет

«Когда закрыли «Ленту», была небольшая подавленность, но потом я подумала, что это закономерно — ну все это. Ведь когда в журналистику в России было идти вовремя? Не было такого времени.

Сначала я не знала, чем хочу заниматься, но после того, как побыла волонтером на Олимпиаде, думаю о спортивной журналистике: там все так здорово, так масштабно, что хочется делать об этом репортажи. К тому же спорт всегда объективный: там есть свои скандалы, но на спортивных журналистов посмотришь — они всегда такие веселые, такие молодые, бодрые. Тем более я люблю хоккей, а смотреть хоккей да еще и получать за это деньги очень здорово. Постоянно читаю Championat, Sportbox, «Спорт-экспресс». Раньше я хотела работать в «Ленте», а теперь не знаю — просто хочется быть спецкором, ездить куда-то, опрашивать людей. Я бы хотела быть как Стешин из «Комсомольской правды» или как Светлана Рейтер. Но я пока еще нигде не работала — были только публикации в «Пионерской правде».

А это — скриншот из закрытой группы студентов-первокурсников факультета международной журналистики МГИМО во «ВКонтакте», который красноречиво говорит о том, как в институте относятся к цензуре. Примерно после этого сообщения некоторые студенты МГИМО (а кто-то и до него) сообщили, что не смогут дать интервью «Городу».