Библиотекари о зарплате, стереотипах и том, что читают москвичи

Елена Николаева

Библиотека иностранной литературы им. Рудомино

Я пришла в библиотеку в 1995-м после Библиотечного техникума и со временем стала хранителем редкого фонда.

Почему работаю в библиотеке? Все дело в атмосфере — заходишь в хранилище с редкими книгами, видишь кожаные переплеты с золотым тиснением, красиво оформленные вручную. Старые книги как будто живые, у каждой своя история, свой дух. Все эти книги хранятся в специальных коробках, спасибо реставраторам нашей библиотеки. Несмотря на то, что библиотека комплектует литературу гуманитарной направленности, в фонде редкой книги есть издания и по математике, и по астрономии. Например, у нас хранится роскошное издание XVII века с картой звездного неба. Карт вообще очень много — разных авторов, времен, стран, с потрясающими гравюрами. Я держала в руках первопечатные издания XV века (инкунабулы), «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна, изданные при жизни автора в XVI веке, и многие другие старопечатные книги. Список можно продолжать и продолжать.

Бюст Герберштейна стоит у нас во внутреннем дворике. Кстати, когда первые бюсты начали там появляться, некоторые читатели стали задавать вопрос, не похоронены ли у нас все эти люди? Это притом, что среди установленных бюстов, к примеру, есть бюст Чарльза Диккенса. Но все равно к бюстам приносят цветы. Было время — на Пасху даже яйца и куличи приносили.

Среди читателей нашей библиотеки — пенсионеры и студенты, преподаватели и ученые, подростки и дети. Не так давно приезжала из Томска аспирантка, которая изучает музыкальные издания XVII–XVIII вв. Она специально приехала к нам из Сибири. Есть и читатели, которые приходят чуть ли не ежедневно, с утра до вечера проводят время в библиотеке, читая периодику. Привлекает многих и бесплатный интернет — ведь не у каждого дома есть компьютер. Многих из них мы уже хорошо знаем, как и то, что библиотека для них — второй дом. У нас проводится много бесплатных мероприятий: выставки, встречи с писателями, поэтами, учеными, концерты симфонической музыки, кинопоказы. Для многих людей наша библиотека стала местом каждодневного досуга.

В этом году я решила, что мне надо получить высшее образование и, сдав экзамены, я поступила на первый курс Московского государственного университета культуры и искусств. Пришлось сдавать ЕГЭ. Я получила хорошие баллы — 233 по трем предметам. Днем работаю, а вечером хожу на занятия. У нас в отделе все сотрудники с высшим образованием, есть кандидаты и доктор наук, вот и решила свой собственный уровень подтянуть. 

Тамара Солдаткина 

Дом Гоголя. Мемориальный музей и научная библиотека

В советские годы здесь одно время были коммунальные квартиры. К нам иногда приходят люди и рассказывают, когда их семья жила в этом доме, в каком углу. Я считаю, что дом №7 на Никитинском бульваре нашел свое содержание — здесь должна быть библиотека. В конце концов, у нас единственный музей Николая Васильевича в России.

Часто люди приходят сначала в музей, а потом идут наверх к нам. Многие во время экскурсии удивляются, что Гоголь не полностью сжег второй том «Мертвых душ». И мы тут: «Пожалуйста, знакомьтесь». Конечно, после прочтения того, что сохранилось, остается много вопросов. К нам ходят студенты, пенсионеры. Еще у нас есть научный Гоголевский фонд, так что часто здесь работают с литературой профессора-гоголеведы. В читальном зале в основном берут классику — Пушкина, Достоевского, Толстого, античную литературу.

Иногда говорят, что этот дом мистический. Здесь, наверное, все зависит от того, как к этому относиться. Я реалистично смотрю на мир. Когда я пришла на работу, некоторые сотрудники рассказывали всякие истории. Например, что стулья сами по себе опрокидывались, картины неожиданно падали. На данный момент есть одно явление, которое я пока не знаю, как объяснить. В музее на первом этаже есть видеокамеры. Когда дверь закрывается и гасится свет, эти камеры работают в режиме ночного видения. Так вот, почему-то в двух комнатах музея на мониторе видны плавающие белые точки. Это не пыль, не дефект, потому что на других камерах такого нет.

Но довольно мистики: в читальном зале есть вайфай, есть компьютеры, и все это бесплатно. Дом Гоголя — вообще универсальное учреждение культуры: и музей, и библиотека, и концерты постоянно проводятся. Для студентов музыкальных училищ закупили электронные пианино — они играют в наушниках, и не мешают никому, и в то же время проигрывают свои партии. К слову о пианино. У нас есть большой нотно-музыкальный отдел, и иногда люди звонят по телефону и говорят: «Вот, мне надо найти вот это произведение, но композитора я не помню, автора слов тоже, но давайте я вам сейчас напою». И прямо начинают петь в трубку. Некоторые даже наигрывают.

Часто мои знакомые говорят: «Работаешь библиотекарем? Наверно, целый день сидишь читаешь». Я им объясняю, что на работе библиотекарь не читает, потому что он все время занят другой работой. В основном это работа с людьми. Последнее, что я прочитала, — «Похороните меня за плинтусом-2» Санаева. Я читала и первую часть — она, конечно, более трагична и мрачна. Вторая часть мне очень понравилась, и там написано, что будет продолжение, так что я с удовольствием прочитаю и третью его книгу.

Ольга Журавлева

Библиотека имени А.П.Чехова

Мне еще в детстве казалось, что я буду работать в библиотеке. После библиотечного техникума попала сюда по распределению — и вот уже 35 лет тут работаю. Все изменения библиотеки, ее реорганизации, смена пяти директоров, смена статуса — все проходило передо мной, как в кино.

Как правило, в библиотеках работают люди, у которых есть какой-то тыл — родители, муж, взрослые дети. Мне всегда хватало денег, и я не считаю, что мы зарабатывали копейки. Раньше были еще все эти клише про библиотекарей. Особенно в советских фильмах — показывали бабушку-библиотекаря в очечках, с пучочком, в платочке. Сама я никогда с этим не сталкивалась. Мне кажется, то поколение, которое помнит библиотекарей из советских фильмов, уходит. А сейчас уже другие люди работают в библиотеках.

Мы всегда были в самом центре культурной жизни. В 1950–60-е годы к нам приходили Окуджава, Симонов, Трифонов. В 1990-е годы — один из первых литературных салонов в Москве — «Классики XXI века». Там был и андеграунд, и писатели, которые стали возвращаться потихонечку из эмиграции. На меня в свое время произвел большое впечатление грузинский писатель Отар Чиладзе — он к нам приезжал специально из Грузии на конференцию, необыкновенный человек. Как-то у нас выступал еще и грузинский хор — было лето, мы открыли окна, выключили свет, зажгли свечи, и зазвучало многоголосье. Такие вещи не забываются.

В то же время выделялось уже молодое поколение писателей: Татьяна Толстая и Дмитрий Быков к нам приходили. Мы были молодые, они были молодые — и всем тогда было интересно. Еще на забуду последний вечер Булата Окуджавы у нас — за несколько месяцев до его ухода. Здесь народ висел на потолках, на подоконниках стояли и сидели. Он тогда еще так пел.

Когда я пришла в 1979-м, у нас были очереди на выдачу, люди стояли со стопками на каталогах, ждали, пока освободится за столом место, чтобы сесть. В 90-е годы читателей резко стало меньше. В последние года два-три читатели стали возвращаться. Есть постоянный контингент — пенсионеры, читающие у нас газеты, люди, у которых дома нет интернета. Но в последнее время появилось много молодежи. Я работаю в фонде специализированной литературы — по истории, философии, психологии, праву и так далее. Был период, когда больше читали книги по экономике, сейчас вот по праву много спрашивают. В 90-е годы, во времена того же августовского путча, был большой интерес к истории, ее пересмотру. Когда вышел «Сталин. Триумф и трагедия» Волкогонова, за ним стояли очереди. А сейчас появляется много книг и о Ленине, и о Сталине, но такого интереса к этому нет. С другой стороны, издается много литературы о войне, и впервые стали публиковать книги той стороны: немецких генералов и солдат. То есть взгляд не только наш. Это сейчас, кстати, интересно читателям.

Ирина Молоткова

Библиотека-читальня имени И.С. Тургенева

Я с 77 года работала в Симоновской библиотеке. А в начале 90-х попала под сокращение. У меня дети были маленькие, нужно было зарабатывать, и я пошла в маркетинговую фирму. Но в жизни все идет по кругу: еще в 15 лет я, школьница, приезжала в Тургеневскую библиотеку списывать из литературоведческих учебников сочинения — и сюда же пришла в 2002 году в качестве главного библиотекаря читального зала.

В 90-е я все время хотела вернуться в профессию, но зарплата была очень маленькая: 2–3 тысячи рублей. Уборщицы получали больше, чем мы. Правда, когда я вернулась в начале нулевых, зарплата больше не стала, но я вечером и ночью работала в офисе, а днем — в библиотеке. А в 2005 году Лужков открывал новое здание нашей библиотеки и узнал, какая у нас зарплата, то поднял ее сразу же до 15 тысяч рублей, плюс какие-то надбавки — мы стали получать достойные деньги. Сегодня средняя зарплата где-то 30 тысяч.

Когда мы открылись в 2005 году, был аншлаг. Особенно большой популярностью пользовался абонемент — 200 с лишним человек в день приходило. В это время все читали Донцову, в других библиотеках ее было трудно найти, а мы закупали все новинки. Я не говорю даже про другие детективы или хорошую зарубежную литературу. Поначалу у нас были очень приличные государственные дотации. В 2008–2009 гг., во времена кризиса, произошел спад. Тогда и в театры меньше людей стало ходить. Нам сократили бюджет, и мы больше не могли закупать книги в достаточном количестве. А читатели привыкли к новинкам. Начался отток.

С 2010-го снова произошел читательский всплеск. Думаю, люди устали от интернета и телевидения. Если вы придете вечером, увидите, что нет ни одного свободного места. Много студентов, особенно приезжих. В общежитии заниматься тяжело, вот они и приходят в библиотеку. У нас удобные места, диваны, бесплатный вайфай, кафе, зимний сад. Нет никаких ограничений в плане выдачи книг, читателям даже не нужно нигде расписываться — все в электронном виде. 

По последнему опросу среди наших читателей, лучшим современным российским писателем стала Людмила Улицкая. Она уже второй раз на первое место выходит. В тройку вошли еще Татьяна Толстая и Алексей Слаповский. В рейтинге до этого были Прилепин и Макс Фрай. Среди зарубежных писателей первое место стабильно занимает Анна Гавальда, и в первой тройке также американская писательница Фанни Флагг.

Раньше ведь читали Донцову, Маринину, литературу про спецназ, боевики — я плохо знаю авторов, но помню, что эти книги к нам приходили в большом количестве и их брали. Где-то с 2010–2011 года Улицкая, Прилепин и Толстая в списке самых читаемых. Читательские приоритеты меняются в сторону лучшей литературы, и это только говорит о том, что наш читатель растет.

Марианна Свиридова

Библиотека истории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева»

До дома Лосева я работала в Научно-исследовательском физико-техническом институте, тоже библиотекарем. Но институты закрывались, открывались, и я решила себе подыскать более стабильное место. Дом Лосева нашла по интернету шесть лет назад. Увидела вакансию и пришла на собеседование. Когда я после него вышла, на улице меня ждал супруг, и я ему говорю тогда: «Ой, я так хочу здесь работать!» А на эту должность было, кажется, человек семь кандидатов. Мне очень повезло, конечно.

Наша самая старшая читательница 1921 года рождения, а самый молодой читатель, которого раньше к нам водила бабушка, теперь учится в старшей школе и сам приходит как домой. Из читателей на меня большое впечатление произвел Сигурд Оттович Шмидт, который недавно умер. Он был старый арбатовец, историк, приходил сюда, простой такой человек, мы подолгу разговаривали. Здесь был когда-то клуб «Зеленая лампа», который собирал арбатовцев. На концерты и конференции тоже они в основном приходят. Арбатовцы — люди исключительно вежливые, не торопятся никуда, спокойные. Они знают, зачем сюда зашли: просто ли поговорить, газету ли почитать, что-то узнать.

А так наши основные читатели — это, конечно, студенты, аспиранты, научные работники. К нам приезжают ученые из Франции, Италии, недавно был студент из Англии. У нас есть англоязычный сотрудник. Ну и мы как-то со своим «английским со словарем» тоже с ними общаемся. Они не закомплексованные и нас тоже как-то раскрепощают. Часто заходят туристы. На первом этаже у нас есть киоск, где они могут получить информацию, как пройти куда-то или где поменять деньги.

У нас не было спада посетителей даже в кризисные годы — наоборот, количество читателей только росло. Значительная часть посетителей — те, кто хочет получить второе образование: они в свое время ушли в бизнес, а сейчас добирают. Идет возврат сорокалетних.

Мне никогда не было обидно, что есть все эти стереотипы про библиотекарей. Тапочки, шаль, очки? Ну очки есть, да. И шарф на стуле висит. Серая мышка? Нет, не обидно, потому что мы мышки не серые, а разноцветные.

Ольга Кромская

Библиотека искусств имени А.П. Боголюбова

По первой профессии я операционная сестра — еще до работы в библиотеке я закончила медицинское училище. Но я понимала, что это не мое. Любовь к книгам и желание приобщиться к искусству пересилили. Я решила, что лучше буду хорошим библиотекарем, чем плохой медсестрой. Мне тогда было 18 лет. Попав как-то в библиотеку Боголюбова, я ощутила эту потрясающую атмосферу — особняк XIX века, великолепные залы. 

Пришла сюда простым сотрудником — маленького 7-го разряда. Самый высокий разряд — 14-й. Начинала с обслуживания читателей, расстановки книг — это было не так интересно. Потом я вызвалась проводить экскурсии по библиотеке, а затем перешла работать в детский филиал и стала его заведующей. И вот там я себя смогла раскрыть полностью. Мы проводим библиотечные выездные уроки в садиках и школах, вывозим детей на экскурсии на природу. Недавно рассказывали детям про Великую Отечественную войну. Вывели на экран фотографию Гитлера, объяснили, кто это такой. И тут мальчик из зала погрозил кулаком. Это было так трогательно, особенно если учесть, что он из первого или второго класса.

Во взрослой библиотеке мы проводим бесплатные концерты, на которых выступают профессиональные исполнители и студенты Гнесинского училища. Кстати, нашу библиотеку посетил Бедрос Киркоров, которому я лично вручала читательский билет. Удивительный человек, такой обходительный, такой вежливый! К нам еще приезжали Мария Арбатова, Жанна Эппле и даже лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов — очень представительный, сдержанный, чувствуется, что деловой.

Я неслучайно работаю в библиотеке искусств. Я попробовала себя в разных видах искусства: когда-то играла на тенор-саксофоне и с детства рисовала, особенно люблю делать пейзажи масляными красками. Не настолько потрясающе, как Алексей Петрович Боголюбов, но все-таки. Многие наши сотрудники занимают активную жизненную позицию. Лично я являюсь донором крови. Коль скоро она у меня редкая — 4-я отрицательная, — почему бы ею не поделиться.

У нас есть электронный орган. Музыкальный зал вообще никогда не пустует — там  выстраивается очередь на выступление, запись на несколько месяцев. Есть старинные ноты XIX века из собрания Музархива. А еще мы единственная библиотека в России, которая покупает книги Bärenreiter — это красиво оформленные издания, большинство из которых факсимильные, они скопированы прямо с оригинала и полностью исключают ошибку. Это очень важно, потому что любая ошибка в нотах — конфуз на концерте. 

Валентина Лазебная

Библиотека Ф.М.Достоевского

Сначала я попала в Российскую государственную детскую библиотеку — писала рецензии на детские книжки. Оценивала антикварные книги в «Библио-глобусе». Некоторое время работала в кураторском отделе Московского городского библиотечного центра, который, собственно, и занимается реформой библиотек. Борис Куприянов и команда реформируют комплектование, делают несколько «пилотных» библиотек. Библиотека Достоевского — одна из них, вторая на очереди — «Проспект». А потом я попросилась сюда. 

Меня на собеседовании спросили, есть ли у меня библиотечное образование. То, что его нет, было очень большим минусом. Я историк античности, училась в РГГУ. Сейчас в аспирантуре на классической филологии. У меня будет диссертация по Павсанию — это античный географ. В итоге меня все-таки взяли. Так что я тут уже пару месяцев. Здесь восхитительно.

Недавно только нам довезли фонд, и нам нужно было его срочно расставлять, пришлось даже на несколько дней закрыться. Один день мы очень долго расставляли книги, и я  отпросилась воды попить, иду, смотрю, какой-то человек в конце коридора ковыряется в ящичках. Я говорю: «Ой, здрасте». А он, ни слова не говоря, убегает, я за ним. Молодой парень, смешной. Объясняет: «Я заблудился. Забрел сюда, мне стало интересно, что в ящичках». Я веду его к выходу и говорю: «Ну смотрите, если вы что-то украли, то, в принципе, у нас камеры есть». Он кивает. Потом возвращается через секунду с улицы и вынимает из кармана мой телефон. Я ему: «О, спасибо». А он на прощание: «Ну все тогда, пока». Такой вот милый юноша.

Есть у нас особые читатели. Например, один парень приходит каждый день просто поспать. Ну почему бы и нет. Мы его называем Домовым. А еще есть восхитительный мальчик, который заходит в библиотеку с вопросом «Где Сартр?» или еще что-то такое.

Я не скажу, что сильно отличаюсь от остальных работников библиотеки. Вы еще не видели Машу с татуировками. Мои синие волосы здесь вряд ли могут кого-то смутить. В некоторых библиотекарях действительно есть какая-то псевдоинтеллектуальность — они ставят себя выше других, а если спросить что-то, поговорить с ней о книге определенной, то это будет школьная программа. Это такие дамы, которые любят взять книжку с полки и застыть над ней мечтательно. Здесь вообще такого нет.

Как-то раз я была на дне рождения у одной очень модной подруги в красивом доме на набережной. Там была очень светская тусовка. Когда я уже собиралась домой, случайно застряла в лифте с моделью. Я ей говорю: «Ох, а мне завтра так рано на работу». Она была страшно удивлена. А по моему виду же понятно — дедушкины кофты, очки. Мне круто от такой одежды. 

Деньги, конечно, дико маленькие. И, собственно, все, кто здесь работает, старая гвардия, — им все это в удовольствие. Зато у нас классный заведующий, который делает очень удобный график. Договорился о том, чтобы работники библиотеки могли бесплатно посещать курсы английского. Я еще беру учеников по древнегреческому и латыни: ближе к концу семестра это очень востребованная тема. Еще у меня осталась золотая кредитка с тех времен, когда я оценивала антикварные книги и была богата, но подруга иногда отнимает ее у меня — чтобы я все не обнуляла.