Диктатор чили: кто и зачем выращивает самый острый перец в мире

Этот материал впервые был опубликован в журнале «Афиша» №6 (390).

Начинать стоит, как известно, с яркого эпизода. Яркий эпизод вот: на фоне хромакея за деревянным столом сидим я, Коля (Николай Григорьев, главный редактор afisha.ru. — Прим. ред.) и Лиза (Елизавета Дедова, фоторедактор. — Прим. ред.). Перед нами лежит красный стручок индийского бхут-джолокия, или перца-призрака, одного из самых острых на планете. Коля ненавидит острое, я отношусь терпимо, Лиза обожает тайскую кухню. Пупырчатая ядерно-алая поверхность не предвещает ничего хорошего. В перце миллион сковиллей, то есть гипотетически, чтобы снять его остроту, нужно выпить тысячу литров воды. Уилбур Сковилл — ученый-химик, придумавший в 1912 году шкалу жгучести; капсаицин — вещество в перце, от которого становится остро; сливки и сметана — единственный быстрый способ справиться с адским пламенем во рту, горле, желудке. Камера включается, мы надеваем латексные перчатки, чтобы случайно не потереть глаза через несколько часов после испытания, режем перец-призрак на три части. Поехали.

Первые три минуты

Я тщательно разжевываю красный кусочек. Жевать нужно ближе к задней части языка, так я смогу оценить вкус до того, как слезы потекут из глаз. Первые 10 секунд ничего не чувствую, кроме необычной свежести. Главное — случайно не проглотить, иначе на следующий день будет хуже, чем сегодня. По крайней мере об этом предупреждали на форуме поклонников чилийского перца. Мест сборищ агрономов-любителей в России ­немного: пара пабликов в «ВКонтакте», форум со строгими правилами Chile-forum.ru и, конечно, главная закрытая гик-площадка «Лепрозорий». На одном из этих сайтов самый активный пользователь Vadaboom делится опытом высаживания 25 сортов чили на домашнем подоконнике. В комментариях другие любители выкладывают снимки своих балконов. В соседней ветке он же раздает изображение химической структуры капсаицина в векторе — для печати на футболках. Настоящее имя Vadaboom — Вадим, он тридцатилетний дизайнер российского происхождения из Штутгарта. На следующий вечер мы разговариваем о его необычном хобби: «Большинство людей привыкли к перцам из группы Capsicum annuum, то есть паприке, кайену, пепперони, а я выращиваю другую группу — Capsicum chinense. Эти перцы — едва ли не самые острые в мире, но и вкус, и аромат у них не оставляют конкурентов». В прошлом году Вадим попробовал новое селекционное американское изобретение под названием Carolina Reaper остротой в два миллиона сковиллей, чуть меньше, чем в перцовом баллончике, купленном в переходе. И не мог говорить три минуты. «По воздействию на организм каждый перец имеет свой характер. Есть перцы, от которых закладывает уши, есть виды, запах которых держится вплоть до следующего дня. Есть такие, от которых чуть ли не седьмая чакра открывается». Приземленным жителям мегаполисов дорого платить за седьмую чакру сожженной слизистой, поэтому интересуюсь, как натренироваться на капсаицинового шамана без вреда для здоровья. Вадим утверждает, что перцы просто обманывают организм, жар — практически галлюцинация для языка. На самом деле перец полезен: для кровообращения, пищеварительной системы, в качестве обезболивающего и антиоксиданта, и именно благодаря последнему свойству он возведен в культ в жарких странах, где есть большой риск заражения инфекциями.

Знай и люби свой перец:

3–5 минут

Этот «ненастоящий» жар накрывает сначала всю полость рта, потом горло. На лбу выступает пот. Говорю я с трудом, руки трясутся, вкуса больше нет. Поверить в то, что мой язык останется цел после такого испытания, сложно. Но придется: неделю назад я отправил официальный запрос в главный и единственный в мире Институт перца чили в Нью-Мексико и получил ответ. Для таких, как я, у усатого улыбчивого директора института Пола Босланда, скорее всего, заготовлен документ на жестком диске в папке «Для чайников», обычно же он разбирается с делами поважнее. К примеру, пропускает присланные образцы новых селекций от агрономов со всего мира через жидкостный хроматограф и считает точное количество капсаицина, чтобы зафиксировать очередной мировой рекорд. Или выращивает десятки, а то и сотни сортов перца под палящим солнцем родного штата с говорящим лозунгом «It grows as it goes». Для меня у него заготовлен отработанный до автоматизма ответ: «Когда капсаициноид попадает на язык, он начинает взаимодействовать с особым белком TRPV1, расположенным на поверхности нервных клеток. Белок работает как сенсор, дающий клетке информацию о мире вокруг. В обычной ситуации он включается от жара начиная с 43 градусов. Получив этот сигнал, другие нервные клетки отправляют информацию об опасности в мозг. Перец обманывает TPRV1, а значит, и нашу голову». «Седьмая чакра» открывается тогда, когда мозг отвечает на фейковую угрозу выбросом самых настоящих эндорфинов, в обычной ситуации спасающих тело от страданий. В сочетании с дофамином, другим гормоном удовольствия, который выделяется в том числе при поедании вкусной пищи, и необычными ощущениями это приводит к эйфорическому эффекту.

5–10 минут

Я смотрю на своих коллег по несчастью и смеюсь. Может быть, это эндорфин с дофамином, может быть, просто глупая ситуа­ция: мы — в слюнях и соплях, пытаемся сдержаться и дотерпеть, чтобы до последнего не пить ряженку, шесть литров которой предусмотрительно заготовили заранее. Жжет уже 10 минут, при этом с повторяющимися импульсами, только расслабишься — и бхут-джолокия напомнит о себе. Этот красный стручок вырастил Алексей, сисадмин из Щелково, и предупредил, что есть его в чистом виде — бессмыслица, перевод продукта: рачительный кулинар приготовит соус или закатает банки. У Алексея три высших образования — экономическое, инженерное и компьютерное, коллекция заграничных аудиосистем разных лет и двадцать горшков с перцами, семена которых он покупал и выменивал у других фанатов острого по всему миру. За пять минут он, худой и высокий, в клетчатой красной рубашке и классических голубых джинсах, успевает рассказать про то, как во время Великой Отечественной войны на соседнюю улицу садился самолет, даже снимки сохранились, обсудить подробности ремонта в собственной квартире — полгода, а все равно до конца ничего не довели, дать пару советов по съемке своих питомцев фотографу «Афиши». Он волнуется, теребит связку ключей и сыпет фактами: цвет перемолотого перца в магазине — краситель, на самом деле помол чаще всего желтый; чтобы перец стал злее, то есть более жгучим, нужно имитировать засуху, то есть не поливать его несколько дней; cемена лучше не заказывать на eBay, там часто подкладывают бог знает что. 

Создатель магазина Chilihead.ru, Борис из Курска, с которым получилось связаться накануне вечером, говорил о том же: «Раньше я заказывал семена на eBay и в AliExpress, но многие семена не соответствовали заявленным сортам или вовсе не прорастали. Для меня самым надежным источником семян стал Юкка Килпинен — крупнейший коллекционер чили из Финляндии. А для заказа из Института чили нужно заплатить взнос, но они присылают очень качественные семена».

Перцы на подоконнике многоэтажки, стоящей рядом с платформой Воронок, органичнее смотрелись бы на планете Пандора из фильма «Аватар»: всех цветов — от классического красного до персиково-белого и устрашающе черного, всех форм — от безобидной тыковки до пупырчатого хищного фонаря, всех размеров — от нескольких сантиметров до бесконечности. На каждом горшке — свой перечный индекс. У каждого перца — своя история: «Вот этот черный называется Pimenta da Neyde. Бразильянка Паула Нейде Валенсиз Идальго нашла его в дикой природе и назвала своим именем. Дикий и очень неприхотливый сорт. А это Trinidad Scorpion — один австралиец его съел и записал процесс на видео, то еще зрелище, найдете потом на ютьюбе». Самое интересное, по мнению Алексея, — это гиб­риды. Скрещивать перцы легко, но сложно добиться устойчивости признаков. «Одна женщина с форума, Галина Чернова из Екатеринбурга, вывела зеленый перец с колючками, практически кактус. Но у нее огромные теплицы, ей с нами уже неинтересно, теперь сидит на испанских форумах через переводчик Google Translate». Спрашиваю, почему среди перцефилов так много мужчин? Видимо, сильный пол просто не любит морочиться, а чили плодоносят два раза в год и неприхотливы в уходе: «Первые лимоны только на третий год можно будет собрать, с перцами — другая история».

Большинство семян Алексей получает путем обмена на форумах — примерно так когда-то обменивались футбольными наклейками школьники. Любой новый сорт быстро перестает приносить деньги селекционеру — принцип открытых источников в мире любителей перца обычное дело: «Многие сорта из каталогов 60‑х годов уже утрачены, именно потому что ими не делились». Семенами Алексей меняется с испанцами и украинцами. Луганские агрономы снимают перцы на фоне гильз — ничего другого для сравнения размеров сейчас поблизости просто нет. Отсутствие интернета и инфраструктуры не мешает заниматься любимым хобби. Российским агрономам тоже в последнее время не везет: продуктовые санкции испугали многих зарубежных друзей по перечной переписке, так что семена несколько месяцев приходилось передавать через третьи руки. В конце нашей встречи Алексей ­заговорщицки подмигивает: «Волна интереса к чили только начинается. Если человек один раз попро­бовал, то уже не остановится. А если узнает, как легко перцы выращивать, то через несколько месяцев у него на балконе будет несколько горшков». По приезде в редакцию случайно узнаю о закрытом клубе перцеводов, которые каждый месяц собираются чуть ли не на «Красном Октяб­ре», в центре столицы. Кажется, что нынешние иллюминаты — члены тайных обществ — сменили циркуль, наугольник и эмблему всевидящего ока на профессию фермера, горшки для пересадки и керамзит для со­хранения влаги в почве.

10–15 минут

Небольшой пакетик с острыми плодами, лежащий на столе, начинает сжиматься и разжиматься. Живительной ряженки катастрофически не хватает. Хромакей без помощи компьютерной графики меняет цвет с зеленого на красно-рыжий. Кажется, я начинаю постигать тайное знание чили. Добраться до него может не каждый. Как это случается с тайными обществами, их главные ценности спрятаны за семью печатями. Неважно, Дорогомиловский это, китайский рынок «Москва» или «Садовод», — действительно любопытные сорта не фигурируют в свободной продаже: с прилавков глядят обычные зеленые и красные стручки, которые, по словам продавцов, называются просто «острый перец», без увлекательных подробностей. С производными проще: в индийских магазинах продаются консервированные острые деликатесы, а, применив русскую смекалочку, у продавца шаурмы можно выторговать целую банку порубленного халапеньо. Корейские и вьетнамские рестораны — «Белый журавль», «Ароматная река», «Сеул» — сделают острый суп, если вы хорошо попросите, но чаще всего пожалеют посетителя; на родине шеф-поваров такие блюда готовят в разы насыщеннее. В дорогих супермаркетах представлены линейки Tabasco (самый острый вид — 7000 сковиллей) и Sriracha (3000 сковиллей), но по-настоящему адские бутылочки бренда Pain Is Good (20 000 сковиллей) или Blair’s (около 50 000 сковиллей) придется заказывать из-за границы. Безуспешность поисков чего-то по-настоящему необычного в привычных супермаркетах подтверждают слова хозяина интернет-магазина Бориса: «В России, в отличие от большинства азиатских или южноамериканских стран, острые перцы не являются частью культуры еды — и очень зря, учитывая полезные свойства этого продукта. Как ни крути, русские не очень любят острое. Этим объясняется слабый интерес общественности к чили: большинство людей даже не знают о том, что болгарский перец — это тоже чили, только сладкий. Развивать популярность чили в нашей стране, конечно же, стоит — но менталитет не изменить в одночасье».

15–20 минут

Качок с налитыми кровью глазами терпит, чтобы не закричать в университетской библиотеке. Девушка по имени Джина проклинает своего бойфренда, который подложил острейший перец в романтический ужин. Лысый бывший уголовник заливается слезами, отпивая из огромной бутыли с молоком в попытке заглушить вкус только что проглоченного стручка. Все это — в видеороликах на ютьюбе, у каждого больше миллиона просмотров. Все эти люди больше никогда не будут прежними — они только что попробовали плод в 150 раз острее самого острого соуса Tabasco и выжили. Три сотрудника «Афиши» сидят перед включенной камерой и ждут, когда их отпустит, пожалуйста.