Все развлечения «Вконтакте» Создатели паблика MDK о том, как заработать на мемах два миллиона подписчиков

 — Когда вы в 2011 году только создавали свой паблик, который тогда назывался «Мудакоф», вы же не думали ни о каком бизнесе?

Дмитрий: Сначала это был просто текстовой формат, где мы публиковали какие-то очерки и взгляды на жизнь. Это было мягко довольно: если кого и задевало, то не сильно.

Роберто: Все было очень локально. Мы брали какого-то певца и писали, скажем, что Loc-Dog — для мудаков. И дальше прибегали те, кто с этим согласен, и те, кто не согласен. Пост набирал 131 лайк, и нам казалось, что это просто улет. В социальной сети никто столько не набирал. Сейчас мы все это поставили на конвейер. Каждые полчаса — шутка, появляется новость какая-то — шутка. А раньше просто писали что-то и уходили по делам.

— Вы сразу решили быть такими наглыми?

Роберто: Многие считают, что наша идеология — засрать любой тренд. Но тренды появляются редко, и засирать их довольно сложно. Поэтому иногда мы просто постим какие-то жизненные вещи и, если видим, что люди на это реагируют, превращаем это в мем. Написали на фоне космоса: «Бить женщин — восхитительно». И те, кто не согласен, делают контрмем, он тоже появляется у нас на стене. И идет волна.

— В «ВКонтакте» все-таки довольно много похожих пабликов с одинаковыми шутками — ­почему ваш всех настолько перегнал?

Дмитрий: Потому что мы были самыми жесткими. А негатив привлекает всех. Мы не хоте­ли никого заманивать, мы не думали на этом ­зарабатывать, не думали о миллионах подпис­чиков. Нам и десяти тысяч было вполне достаточно.

— Почему ваша главная эмоция — негатив?

Роберто: Это просто сатира. Сатира была и в XVIII веке, и в XIX веке, и в XX веке. Мир — жестокая штука, и хорошего в нем мало. Когда живешь в России, начинаешь это понимать. У нас есть еще твиттер — для того чтобы всякие политические штуки освещать. И вот там мы всех конкретно поливаем грязью. Это объективно кошмар. Хороших и плохих нет сейчас — все серое. Нас вот очень волновала тема выборов. Мы ходили на митинги, делали репортажи. Тогда паблик привлекал огромное количество людей, которые лояльно к этому относились. И мы сами очень ­верили в возможность политических изменений. А потом все стало падать и падать. И мы поняли, что обманулись. И сейчас полностью отошли от политики. Теперь мы подходим к этой теме, как предприниматели: если происходит что-то важное, это легче обсмеять, чем серьезно обсуждать.

— Вы работаете как информационный ресурс? Можно предположить, что о том же протестном движении люди от вас узнали?

Роберто: Да, иногда мы работаем как СМИ. Школьнику или студенту, который пришел из универа, неинтересно заходить на новостные порталы, а тут он в развлекательном формате ­получает ту же новость. Многие о каких-то ка­таклизмах и крушениях самолетов узнавали из нашего паблика. Мы работаем 24 часа, и у нас обсуждаются все главные новости. Правда, в последнее время очень мало хороших новостей, над которыми можно посмеяться.

— А вы быстро поняли, что на таком ресурсе можно делать большие деньги?

Дмитрий: Нет. Но мы поняли, что мы единственные в «ВКонтакте» начали подходить к этому серьезно. Всеми пабликами управляют люди, для которых это просто хобби: заработал чуть-чуть на рекламе — купил себе новые кроссовки. У нас уже до этого был небольшой бизнес, поэтому мы просто перенесли свои навыки в «ВКонтакте». Мы сидим здесь, а каждую минуту удаляется спам, каждые полчаса появляется новость, появляется реклама. Первую рекламу мы продали только через полгода работы. Сначала был всего один рекламодатель, но мы росли в геометрической прогрессии, и в какой-то момент мы стали самыми популярными.

— На чем именно вы зарабатываете?

Роберто: Мы предоставляем или голую рекламу — прямую ссылку, баннер, или адаптируем что-то сами. Например, игра для айфона. Никаких ссылок, берем картинку и начинаем писать: «Одну пару посидел. Вторую по приколу посидел». Пользователь в первый раз может пропустить это или не понять, о’кей. Через два часа ­делаем фотожабу на эту же тему. Пользователь опять понимает, что он не в курсе, но другим это смешно. Он поневоле открывает App Store и скачивает приложение. А потом начинает тупо репостить, запускается цепная реакция.

— Вас не смущает, что вас многие ненавидят?

Дмитрий: Это нормально. Если бы нас ненавидели и мы были непопулярны, тогда да, но у нас все наоборот. Иначе у нас было не было миллионов посетителей.

— Мне иногда кажется, что легче понять китайский, чем язык, на котором говорят в «ВКонтакте». Он откуда берется?

Роберто: Это не сленг контача. Это сленг андеграунд-интернета. Ну, например, вы знаете, что такое «пукан бомбанул»?

— Нет.

Роберто: А «баттхерт»?

— Нет.

Роберто: Тогда даже не знаю, что сказать…

— Ну скажите, что это значит, например?

Роберто: Баттхерт — значит, что у тебя жопу пригрело. Ты смотришь на картинку и понимаешь, все — сейчас напишу что-нибудь злое. «Бог вас накажет».

— Почему такое есть только в «ВКонтакте»?

Роберто: В западном фейсбуке тоже очень мощная юмористическая культура. Конечно, там все гораздо либеральнее, но это есть. Так получилось, что русский твиттер для молодежи вообще мертв. Там сидят журналисты, политики, звезды. То же самое в фейсбуке. А молодежи нужно выделяться, поэтому они и порождают свой язык.

— Есть какие-то запретные темы для вас?

Роберто: Раньше мы смеялись надо всем: над религией, смертью, ксенофобией. Но «ВКонтакте» несколько раз нас банил. За детское порно, например. А это просто были сиськи бабы, которой оказалось меньше восемнадцати. Потом были баны за призывы к агрессии. И про русских, и про кавказцев. Как показывает практика, лучше расходятся материалы, где есть что-то про «бей хачей», но это призыв к насилию, мы не можем такое размещать. Зато можно всякие шутки про овец, мокасины, про кепки FBA. Шутки о религии мы в последнее время не размещаем, они очень глупыми стали, и вышел какой-то закон жесткий. Иногда мы специально запускаем темы, которые выводят из себя часть нашей аудитории, они орут: «Все, отписываемся». Но это привлекает внимание еще большего количества людей. Мы делали так, когда по «ВКонтакте» курсировали истории про то, как страдают старые люди, и каждый должен был это репостнуть, чтобы показать, какой он социально активный гуманист. Показуха — это самое ужасное, что есть. Хуже цинизма даже. Хотя цинизм сейчас тоже все высмеивают. Циник, социофоб — вот такие шутки идут.

— Почему вы лица скрываете?

Роберто: Потому что провокации — это реально опасно. Люди ненавидят тебя. Вон кого-то за квартиры убивают, а уж за шутки… Просто как встать с кровати. Особенно в России. Посмотрите, как люди реагируют на Pussy Riot.

— Правда, что вами заинтересовался Следственный комитет?

Дмитрий: Это вы откуда знаете?

— Ну слышала.

(Смеются.) Роберто: Это фотошоп был. Но все это очень реально. Любые СМИ контролируются, а мы уже СМИ. И остается только ждать, когда придут люди и скажут: «Давайте-ка потише».

— Как вам пришло в голову сделать приложение для App Store?

Роберто: Позвонил один человек с предложением, и мы подумали: почему бы и нет? За первую неделю на нас подписались триста тысяч человек. Мы пытаемся выходить за рамки «ВКонтакте». Там уже чувствуется несвобода. Паблик наш, но его могут ­закрыть в любой момент. А если сервера будут ­находиться где-нибудь в Америке и там будет приложение, нам будет спокойнее. Мы сможем шутить на любую тему и не бояться, что это кому-то не понравится.