Все развлечения «Вконтакте» Олег Легкий о том, как прославиться, записав альбом про рыб

У меня, по идее, даже история переписки сохранилась, с которой все началось. Я сидел дома днем, меня только что с работы уволили. Ну и я же всегда придумываю какие-то кусочки музыки, но почти никогда не придумывал под них текст. Или придумывал что-то псевдоанглийское. И вот у меня было начало «Сазана», и я думаю: а что туда можно спеть, в это «та-дам»? Подошло слово «сазан». Ну придумал, спел, записал это через «Пуск» — «Развлечения» — «Звукозапись». И написал своему другу-музыканту Руслану Земляникину, что записываю альбом про рыб Амура. Послал. Потом другому другу рассказал, он мне дал ссылку на «Википедию» — оказалось, что в Амуре аж 108 видов рыб. Я взял названия, какие понравились, срифмовал какие понравились, взял фотографию дурацкую и выложил. Минут двадцать у меня на все это ушло. А потом все стали постить. И лайки, лайки, лайки. И вот сейчас я в Киеве играю концерт.

Я вообще часто такими вещами баловался. У меня был скандальный проект «Стрази», тоже импровизационный, там три альбома записано, один называется «Мусорская», другой — эроти­ческий, про член. Я так часто баловался и ни на какой эффект никогда не рассчитывал. Мы просто смеялись. Почему с рыбами так сработало — я не знаю. Мне мама Жени Горбунова (лидер групп NRKTK и Stoned Boys, земляк и друг Подледнева. — Прим. ред.) так сказала: «Серега, видимо, в тебе кипело что-то, кипело — и пере­лилось через край таким образом». Может, и так. Оказывается просто, что я нормальный парень. И мало того — сексуальный и классный. Я нормальный, я адекватный, я ультраадекватный. Я на самом деле фейковый фрик. То есть фрик — но не настоящий. Есть же реальные фрики — ну МС Анюта какая-нибудь. Они тру. А я фейковый. У меня это больше арт-выпендреж. Ну он мне тоже всегда был свойственен. Я еще когда в группе «Мраморный морж» играл, бас лизал на сцене.

Когда я два года назад из Москвы в Хабаровск приехал, я в музыке тогда разочаровался полностью, даже гитару с собой не взял. (Почти все нулевые Подледнев жил в Москве, работал официантом в ресторане T.G.I. Friday’s и участвовал в группе «Мраморный морж». — Прим. ред.) Ну, точнее, не в музыке, а в себе в музыке. Ну и я гуляю по Хабаровску, смотрю — пацаны на улице песни поют. А у меня тоже давно была мысль так постоять. Я дал парню сто рублей, говорю — можно я поиграю? Он отвечает — давай. Мозоли мои увидел, говорит: видимо, занимался, молодец. Ну мне понравилось, починил свою старую гитару, вышел сам уже орать. У меня даже цели не было заработать — мне просто нравилось. У меня какая-то перегородка поломалась: все совсем по-другому получалось, чем когда я сам с собой играю. Когда я играл для тех, кто просто мимо идет, почему-то тогда и получалась музыка. А потом ушел на набережную и там играл уже без песен — просто два аккорда импровизацией. Шли мимо подростки, целая компания, человек девять. Я сижу себе тихонько, перебираю, и вдруг они садятся на скамейку, замолкают и, пока я играю, тихо большой палец показывают. И когда четыре парня взяли у меня телефон и сказали — мол, я тебе буду звонить, вдруг ты будешь в центре играть, а я буду мимо идти с девочкой… Вот тогда я понял, что что-то происходит.

Почему меня с работы уволили? Потому что я истеричка. Я ж в филармонии работал, работником сцены. Занавес открывал, закрывал, все концерты слушал, даже классные были иногда. Ну и в филармонии же своя специфика — я же понимаю, что музыканту нельзя мешать, когда он репетирует, у него ноты там, Рахманинов; они не рок херачат, а то, в чем нельзя сбивать. И вот был такой момент: репетирует оркестр, а мне говорят: Серега, убери стулья из прохода. А я от­вечаю: давайте через час уберем, они ж не мешают никому, а сейчас там дирижер оркестром рулит. Нет, сейчас. Я не буду сейчас убирать, говорю. Ну тогда пиши объяснительную. Я написал увольнительную и ушел. Как девка, короче. А через день записал «Рыб Амура».

У меня же изначально был обратный билет после концерта в «Тоннах» — я должен был в Хабаровск уезжать. А потом перенес дату, и еще раз перенес, и еще. Теперь у меня уже планов море. Я хочу в Хабаровске сыграть с нашим камерным оркестром маленьким, программу сделать симфоническую — уж если я ее сделаю, могу больше ­вообще ничего не делать. Еще будет Bosco Fresh Fest, я хочу или с хором выступить, или, как Том Йорк, с духовыми какую-нибудь фигню замутить, чтобы не просто под гитару. Еще есть такой проект: у меня будет дурацкая пластиковая электрогитара, по которой я буду херачить, и барабанщик-наркоман — и мы будем играть «Касатку» в худших клубах Москвы, чтобы по сцене валяться, как японские фрики. И танцевальную программу тоже хочу сделать.

С гастролями по Украине у меня вообще первый опыт такого рода путешествий, и он очень классный. Тот, кто ни разу не пробовал, пусть тоже записывает альбом про рыб и едет. Началось все с города Сумы — очень маленького, там тысяч двести человек живет. И мы там играли в понедельник. И человек шестьдесят туда пришли! За деньги! Дяденька с бородой сидел, девушки какие-то четырнадцатилетние. Я этому до сих пор удивляюсь. А в Луганске был полный психодел. Мы «Синявку» играли восемь минут. Я там был вообще Том Йорк. Только моложе. А после концерта ко мне подошел парень накачанный, с бицухой, в футболке черной и говорит: «Сережа, напиши на память что-нибудь». Еще в Запорожье было интересно — там клуб вообще не под мой формат, такая суровая дискотека. И я выхожу на отстройку — а в зале мужик пьяный сидит. Ему страшно понравилось — я ему играл «ДДТ», Цоя. Он мне потом дал 600 гривен и шоколадку.

Меня недавно позвали озвучить детский мюзикл. Есть такое объединение — «Камчатка», у них был конкурс, и дети сделали мюзикл по «Рыбам Амура». Причем получился — ну даже не арт-хаус, а какой-то Микки-Маус. Там касатка блевала костями, они все хором пели, а я из-за кулис подыгрывал. Потом я у них же в школе играл на белом рояле в День святого Валентина, все хором пели. Вообще, дети — самые крутые. Потому что самые живые. Помню, одна девочка-девятиклассница послушала все это и говорит: «Опять сарказм». Ну девочки вообще очень-очень рано взрослеют.

В «ВКонтакте» весело. Я там не очень-то много на кого подписан, но в MDK захожу иногда. Вот, допустим, есть «Лепра» — это такой якобы элитный бложек, они шутят шутки, но они все ­типа умные. А в «ВКонтакте» ребята тупо веселятся. У них нет такого — я пишу говно, но на самом-то деле я умный. «ВКонтакте» — это свободная зона. Там нет формата. Ты можешь туда симфоническую музыку выкладывать, а можешь — «Зеленого слоника»: мол, братишка, я тебе покушать принес. И это прекрасно.

Если бы «ВКонтакте» для меня был важной коммуникационной средой, я бы назвался Сережей Подледневым, написал, что люблю скейт­бординг, Radiohead и Бритни Спирс, выложил бы фотографии свои. А у меня же это такая полуфейковая штука. Я же делал вид, что меня не существует. Когда я в Москве во Friday’s официантом работал, я не ходил никуда — только домой и на работу. Вот я хожу, ношу людям еду, кушаю — и все. И типа меня нет. В этом смысле писать в интернете, что я есть, тоже странно было бы. Потому и появился Олег Легкий. А теперь получается, что меня нет, а он — есть.