Инспекция Еврейские бабушки проверяют кошерные рестораны

Действующие лица

Софья Львовна Волож

Нина Израилевна Зевина

Любовь Еремеевна Лурье

Нина Израилевна Зевина (заметив диктофон): У нас встреча под запись?

Софья Львовна Волож: Главное, чтобы кино не снимали!

Нина Израилевна: Первое впечатление — ресторан красивый, но ничего еврейского тут нет.

Софья Львовна: Да, ничего еврейского! Впрочем, у меня маленький опыт — я редко по ресторанам хожу. Готовлю в основном дома. Кстати, меню к еврейской кухне не имеет особого отношения. Но разве только то, что все блюда кошерные.

Нина Израилевна: Важны не сами блюда, а способ их приготовления. Евреи живут в разных странах и зачастую заимствуют блюда окружающих народов. И единственное, что объединяет всех евреев земного шара, — это правила готовки. Думаю, что если бы сюда пришли евреи из Италии, то они бы сочли своей традиционной кухней пасту.

Софья Львовна: А если евреи из Туниса, то — хумус.

Нина Израилевна: А тунисские евреи едят все с яйцами. У них как-то так принято. Невообразимое количество яиц! Они из них делают омлеты, гарниры, пироги…

Софья Львовна: Русские евреи тоже не все одинаковые. У южан — одесситов, к примеру, — обязательно жаркое жирное из грудинки или фаршированная рыба, а у литваков, то есть белоруссов и прибалтов, наоборот, посуше блюда. «Цукер», как мне кажется, — это как раз их, литваков, кухня.

Любовь Еремеевна Лурье: Я выбираю суп-пюре из тыквы с сибасом.

Нина Израилевна: Я закажу что-нибудь фаршированное — карпа или щуку. Но в начале хорошо бы чай.

Любовь Еремеевна: Да, зеленый с мятой, а если можно, еще и с лимоном. Никто не против?

Нина Израилевна: А что такое тирамису?

Официант: Это классический итальянский десерт, но, так как у нас нет молочной кухни, мы готовим его на соевом сыре. А сверху шоколад.

«Афиша»: Насколько сложно соблюдать в Москве кашрут? Ведь вы все готовите дома, и кошерный ресторан под боком — не выход из ситуации. Нужны свои птичники, свои мясники, свои молочники.

Нина Израилевна: Все есть. И у этого ресторана тоже есть свои птичники, уверена.

Любовь Еремеевна: Иначе бы они не открылись. Без этого он не мог бы называться кошерным.

Нина Израилевна: Для нас, правоверных евреев, гарантией служит вот этот значок — «кошер», — который означает, что ресторан находится под наблюдением нашего раввината. Если мы видим такой значок, значит, нет никаких сомнений в том, что в этом заведении можно кушать. И в «Цукере» этот знак на каждой странице в меню.

Подают чай с печеньем.

Любовь Еремеевна: Что это еще за сухарь?

Нина Израилевна: Нам важно не только понимать, что все кошерно, но и знать, что конкретно мы едим. Перед едой и после нее произносится благословение, и каждое блюдо надо благословлять по-своему. Сухарик этот, скорей всего, можно отнести к выпечке. На нее одно благословение, на чай — другое…

«Афиша»: На рыбу — третье?

Нина Израилевна: Нет, на рыбу — как на чай. Еда бывает молочной, мясной и средней, как рыба или чай.

Приносят корзину с хлебом.

Любовь Еремеевна: Попробовала — очень вкусно. Я сама на Шаббат пеку хлеб удивительного вкуса. Состав самый простой: вода, мука, дрожжи, сахар, соль. Но у меня есть кокосовое масло, и я обмазываю им противень, на котором выпекаю хлеб.

Софья Львовна: Сейчас многие пекут в хлебопечке.

Любовь Еремеевна: Нет, для меня это абсолютно кошерное действие — я все руками делаю. Мне нравится возиться. А в доме какой аромат! Это очень важно для семьи. Женщина обязательно должна уметь печь.

Софья Львовна: А можно ли кошеровать электрическую хлебопечь? Можно ли ее опускать в микву?

Нина Израилевна: Чайник я свой опускала — выдержал.

Софья Львовна: Нет, думаю, хлебопечь не выдержит — там ведь электроника. Это все равно что компьютер в воду опустить.

Приносят фаршированную щуку.

Софья Львовна: Дома вы такого никогда не увидите. Это все очень по-ресторанному. Дома рыбу готовят, как правило, цельными кусочками. Кости оставляют, вырезая только мякоть между ребрами и шкурой. Делают из этого фарш, а потом начиняют им обратно и варят определенным образом.

Нина Израилевна: Неплохо у них щука получилась, но это не тот вкус, к которому мы привыкли.

Любовь Еремеевна: Моя бабушка, когда готовила фаршированную рыбу, то отдельно собирала чешую, промывала ее, заворачивала в марлечку и варила. И это был такой вкус, что эту рыбу можно было есть, замирая от счастья.

Б.Козихинский пер., 12/2, (495) 695 73 55, м. Пушкинская, пн-чт, вс 12.00–0.00, пт 12.00–16.30

Нина Израилевна: А тут вообще нет еврейской кухни.

Софья Львовна: Возможно, имеются в виду нудлс? Может, нудлс — национальное блюдо?

«Афиша»: Нудлс — это прозвище персонажа Роберта Де Ниро из фильма «Однажды в Америке». Это фильм про еврейскую мафию в Нью-Йорке, кстати. Не видели?

Нина Израилевна: Нет, не припомню что-то.

Любовь Еремеевна: Тут жутко дорого, ребята! Просто кошмар какой-то! Предлагаю взять один нудлс на всех.

Нина Израилевна: Нет, давайте, наоборот, возьмем каждый по разному нудлсу? Мне нравится с шампиньонами.

«Афиша»: В закусках — хумус и сельдь домашнего копчения. Это разве не еврейская кухня?

Софья Львовна: Это закусочка к выпивке, дорогая.

Любовь Еремеевна: У меня в Америке внуки живут — я там была несколько раз. Могу сказать, что хуже американской еды нет ничего на свете. Это тихий ужас! Там все готовится впрок и замораживается. Ту еду, которую вам подают в ресторане, может быть, приготовили десять или даже двадцать лет назад. Это чистая правда! Я эту еду ела. Ею, понятно, не травишься, но энергии в ней нет никакой.

Нина Израилевна: А хорошие кошерные рестораны в Нью-Йорке есть?

Любовь Еремеевна: Конечно. В Бруклине куча забегаловок.

Софья Львовна: В Париже есть еврейский район Марэ. Самый центр, улица Розье, куча ресторанов и магазинов.

Любовь Еремеевна: Я была в Париже и не знала, где этот Марэ. И ела каштаны, которые жарят прямо на улице, — они ведь всегда кошерные. А уж позднее, на Шаббат, оказалась в семье. И выяснилось, что французские евреи очень интересно готовят — всюду кладут огурцы!

Нина Израилевна: В «Цукере» было поуютней. А тут слишком помпезно. Хрусталь, бархат, гигантский диван. И при этом нет простой питьевой воды — как такое может быть? Думаю, что мы здесь особо не задержимся.

Любовь Еремеевна: Мы заказали только растительную пищу. А кашрут — это правила, относящиеся преимущественно к животной пище. Мясо-молоко раздельно плюс особые требования к убою скота. Но растения мы тоже проверяем: моем зелень с мылом, каждый листик просматриваем, капусту разбираем по листьям…

Нина Израилевна: Зеленый лук — каждое перо — разрезаем.

Софья Львовна: Ой, зачем?! Чтобы было кошерно?

Нина Израилевна: Да. Вот потому и говорят: Тора — ярмо.

Любовь Еремеевна: А мой внук, будущий раввин, говорит, что это образ жизни.

Нина Израилевна: Кашрут — это сумма привычек.

Приносят нудлс.

Любовь Еремеевна: Нудлс, кстати, ничего особенного. Макарошки с запахом грибов. Причем макарошки магазинного типа. Спасибо. Едемте дальше.

Б.Черкасский пер., 15–17, стр. 1, (495) 623 53 96, м. Китай-город, Лубянка, Площадь Революции, пн-чт, вс 12.00–0.00

Любовь Еремеевна: Ресторан этот долго не открывали. Все у них было кошерно, но они работали в субботу, и поэтому им не давали разрешения. Но они схитрили. И теперь они закрыты в субботу днем, но работают всю ночь с субботы на воскресенье.

Софья Львовна: Здесь в меню какая-то смесь азиатских кухонь. Есть, к примеру, чебуреки и манты.

Любовь Еремеевна: Кто не ел супа, возьмите суп из чечевицы.

Софья Львовна: Да, это же библейский суп! Знаете такое выражение: «Продался за чечевичную похлебку»? Это из Ветхого завета. История про братьев Исава и Иакова. Исав был первенцем, Иаков вторым, и за чечевичную похлебку купил первородство у брата.

Нина Израилевна: Очень вкусная тут чечевичная похлебка. Хотя дома я редко делаю суп-пюре, а просто добавляю к чечевице картошечку, овощи… Ох, мне здесь очень нравится. Не так скучно, как в Noodles. И музыка…

Софья Львовна: А вы понимаете, о чем в песне поется?

Нина Израилевна: «В следующем году в Иерусалим,/Мы будем сидеть на веранде,/Как будет хорошо в следующем году». А вот зазвучала «Хава Нагила» — «Давайте будем веселиться».

«Афиша»: Здесь, говорят, очень много кошерного алкоголя.

Любовь Еремеевна: Ну водка, кстати, не обязательно должна иметь знак кошерности. А вот вино — обязательно.

Нина Израилевна: К виноградному вину очень строгие требования. Виноград может быть выращен где угодно, но вино изготовлять могут только евреи.

Софья Львовна: Кстати говоря, современная молодежь интересуется готовкой сложных еврейских блюд. Началось это в году 2008-м одновременно с кризисом. Среди московской молодежи мода пошла — самим готовить. Они обмениваются рецептами, приглашают друг друга на обед. Я окончательно в этом уверилась, когда моя внучка Рашель привела ко мне целую компанию — на мастер-класс, как они сказали. Попросили меня научить их готовить манты. Вроде как научились, а потом просят: «А фаршированную рыбу?» Ну я им и сказала: «Вы не выдержите этого. Это же целое испытание. Это манты делаются пару часов, а рыба — ее мало разделать, нужно ждать два часа, пока она сварится». Еле отговорила.

Цветной б-р, 30, стр. 1, (495) 694 01 45, м. Цветной бульвар, пн-чт, вс 12.00–0.00, пт 12.00 и до захода солнца, сб после ­захода солнца и до последнего посетителя

Нина Израилевна: В меню написано: «Большая сковорода для компании голодных холостяков». И вот как раз такая компания сзади нас сидит. За соседним столиком расположилась группа из пяти мужчин в черном.

Софья Львовна: А что из меню больше всего похоже на еврейскую кухню?

Любовь Еремеевна: И все, и ничего. Именно поэтому я закажу салат из черемши с отварным яйцом.

Нина Израилевна: Я не вижу здесь ничего особенного. Но я хочу попробовать мясо — ну вот хотя бы куриную грудку гриль.

Нина Израилевна: Я была в «Мисаде» год назад. Не помню, чтобы мне здесь как-то особенно понравилось — мы ели какое-то мясное блюдо. Но подкупило то, что в ресторане все время присутствовал машгиах, который следил за соблюдением кашрута. Насколько я знаю, на кухне кошерного ресторана может работать кто угодно, не только евреи. Но огонь в очаге имеет право разводить только еврей.

Любовь Еремеевна: Кстати, в Израиле чай — это лекарство. Его пьют, только когда болеют.

Нина Израилевна: Что же касается кошерности чая, то есть определенные сорта, которые разрешены. Черный — любой, зеленый — тоже любой. Главное, чтобы без добавок. Потому что всякие цветы и травы могут нести в себе каких-то паразитов, каких-то непрошеных гостей.

«Афиша»: Но мы ведь заказали чай с бергамотом? Получается, мы нарушаем кашрут?

Любовь Еремеевна: Мы находимся в кошерном ресторане. Здесь даже бергамот кошерный.

Нина Израилевна: Здесь очень приятный интерьер — светлый, очень иерусалимский.

Любовь Еремеевна: Что ж. Получается, если интерьер «Мисады» соединить с колоритом «Тель-Авива» и кухней «Цукера», то получится идеальный кошерный московский ресторан.

Пресненская наб., 2, «Афимолл-сити», 5 этаж, (499) 408 01 06, м. Выставочная, Международная, пн-чт, вс 10.00–0.00, пт 10.00–17.00