Как детей участников СВО зачисляют в российские вузы и что об этом думают студенты

Впервые о введении льгот для участников ***** на Украине и их детей при поступлении в вузы заговорили еще весной 2022 года. Так, 9 марта прошлого года это предложение выдвинули в СПбГУ и даже отправили его в Министерство науки и высшего образования. Автором обращения тогда стал проректор СПбГУ по воспитательной работе и организации приема Александр Бабич — он заявил, что для участников СВО и их детей нужно отменить вступительные испытания на программы бакалавриата и специалитета, а также сделать бесплатным получение второго высшего образования. В тот же день журналисты «Коммерсанта» сообщили, что в СПбГУ планируют отчислять студентов, участвовавших в антивоенных акциях протеста.

В конце апреля 2022 года «Единая Россия» внесла в Госдуму поправки о правах на льготы для детей ветеранов боевых действий, в число которых вошли и участники спецоперации. 9 мая 2022 года Владимир Путин подписал указ, согласно которому вузы должны выделить 10% бюджетных мест для СВО-льготников. Также, согласно документу, дети раненых или убитых на ***** имеют право поступать в вузы без вступительных экзаменов.

В мае того же года Министерство образования выслало университетам рекомендации упростить поступление участникам ***** и их детям. Ведомство предложило снизить для них стоимость обучения, предоставлять рассрочку, выделять материальную помощь, давать приоритет при заселении в общежитие и уменьшать плату за него. Кроме того, министерство выступило за введение отдельной стипендии тем, кто имеет статус ветерана боевых действий и учится на очной бюджетной форме.

Закон о введении квот был подписан президентом уже в конце декабря 2022 года. В июне 2023 года Владимир Путин подписал еще один документ, благодаря которому поступление в вузы по льготе доступно не только детям, но и самим участникам *****: вступительные экзамены для них остаются, а перейти с платного на бесплатное обучение они смогут в приоритетном порядке.

По словам министра науки и высшего образования Валерия Фалькова, в 2023 году в вузах было предусмотрено около 626 тысяч бюджетных мест — почти на 50 тысяч больше, чем в 2022 году. Всего в университеты было зачислено 8500 участников спецоперации и их детей — меньше, чем предполагалось введенными для них квотами. Оставшиеся места «вернулись в общий конкурс». Замглавы Министерства образования и науки Дмитрий Афанасьев, впрочем, называет еще меньшие цифры — около 7000 человек (при этом заявлений о поступлении было 9000 тысяч). «Фонтанка» приводит число в 6659 человек, отмечая, что это 1% от числа всех поступающих в вузы в 2023 году.

Среди вузов, куда поступили участники ***** и их дети: Высшая школа экономики, МГУ и Уральский федеральный университет. Согласно ТАСС, в ВШЭ их число составило 188 человек: 159 из них поступили на бюджетные места, а еще 29 будут обучаться «за счет собственных средств» вуза. По словам ректора МГУ Виктора Садовничего, главный вуз страны принял 115 абитуриентов по квоте. Еще «сотня, а то и несколько» будут переведены в МГУ, «если попросятся из вузов новых территорий или других вузов». По подсчетам екатеринбургского издания E1, в Уральский федеральный университет было подано 177 заявлений на поступление: 168 из них — дети участников СВО, девять — вернувшиеся военные.

«Афиша Daily» попыталась связаться с представителями ВШЭ, МГУ и УрФУ, чтобы узнать детали приемной кампании 2023 года, однако на момент публикации материала так и не получила ответа ни от одного из них. Дать обратную связь согласилась проректор РУДН по организации приема Наталья Чеснокова — по ее словам, в этот вуз документы на поступление подали более 300 детей участников спецоперации. Больше всего заявлений от них пришло на факультет гуманитарных и социальных наук, в медицинский институт, инженерную академию и на факультет физико-математических и естественных наук. «По 49 заявкам мы получили оригиналы документов, эти ребята зачислены. Более 100 [оставшихся незанятыми] бюджетных мест, выделенных для отдельной квоты, перешли в общий конкурс для поступления по результатам ЕГЭ», — отметила проректор.

Процесс зачисления абитуриентов в 2023-м не обошелся без спорных моментов. Резонанс, к примеру, вызвало поступление в Московский физико-технический институт выпускника из Подмосковья, набравшего по ЕГЭ всего 127 баллов при проходном балле на его направлении в 2023 году в 291. Стать первокурсником он смог благодаря квоте для детей участников спецоперации. Как отметил в беседе с «Афишей Daily» один из представителей вузов, пожелавший остаться анонимным, для поступления по квоте необходим школьный аттестат, который нельзя получить, не сдав ЕГЭ на минимальные проходные баллы. «Мы не имеем права принимать у них [выпускников школ] заявления, если они не достигают минимального балла для аттестата о среднем образовании по русскому языку, математике и другим профильным предметам».

«Афиша Daily» пообщалась со студентами крупных вузов, чтобы узнать их мнение о квотах для детей участников СВО. Так, второкурсница Высшей школы экономики Кристина (имя собеседницы изменено по ее просьбе. — Прим. ред.) считает идею введения квот «несправедливой на 100%». «Я не поддерживаю такое решение. Я по себе знаю, чего стоило сдать ЕГЭ на высокие баллы, чтобы поступить в мой университет: это был титанический ежедневный труд на протяжении двух лет только для того, чтобы увидеть себя в списке поступивших», — отметила девушка. Антон, третьекурсник МГУ (имя собеседника изменено по его просьбе. — Прим. ред.), наоборот, считает льготы правильным решением. «Семья участника СВО переживает далеко не лучшие времена. Все-таки тяжело осознавать, что твой отец сейчас находится в зоне боевых действий и может погибнуть. Несомненно, это влияет на психологическое состояние абитуриента и, как следствие, на уровень его подготовки к экзаменам», — рассуждает он. «Единственное, что меня беспокоит, так это смогут ли ребята учиться на тех направлениях, куда они решили поступить, потому что на некоторых простой школьной подготовки не хватает и они рискуют банально не справиться с программой», — добавляет студент.

Первокурсник РУДН Константин называет введение квот «спорным подходом». «С одной стороны, 40% детей в России растут без одного или даже без двух родителей и также поступают в университеты. С другой стороны, понимание того, что один из твоих родителей может лишиться жизни в любую секунду, оказывает сильное моральное давление на ребенка. Я придерживаюсь мнения, что готовиться к экзаменам [в любом случае] надо на совесть», — говорит Константин. Молодой человек также вспоминает, что, когда он сдавал экзамены, он понимал, что «сейчас существует много видов квот, поэтому надо набрать как можно больше баллов и проблем не будет». «Вдобавок ко всему процент таких студентов-квотников довольно-таки мал», — отмечает первокурсник.

Студент второго курса МГУ Иван считает, что в идеальной ситуации привилегии в сфере образования должны доставаться «самым умным, талантливым и амбициозным». При этом «в сегодняшних обстоятельствах левые методы, в том числе квотирование, необходимы, потому что разворачивающиеся события сильнее всего бьют по бедным семьям, где дети и без того не могли рассчитывать на хорошее образование, — размышляет молодой человек. — Если в 2019 году у них просто не было денег на коммерцию и они были вынуждены идти в колледж, не рассчитывая на большой заработок в будущем, то в 2023 году ребенок из небогатой семьи находится в окружении гораздо больших и страшных рисков. Папа может быть мобилизован, мама-врач тоже может быть призвана в зону СВО — и эта уязвимость должна как‑то компенсироваться государством».

Осенью 2022 года из МГУ отчислили двух студенток факультета журналистики из‑за конфликта между ними и однокурсником, который сфотографировался на балюстраде в футболке с Z. Политически окрашенные скандалы происходили и в СПбГУ, откуда летом 2023 года также исключили несколько студентов. Несмотря на это, все учащиеся, опрошенные корреспондентом «Афиши Daily», уверены, что конфликтов на темы политики между ними и теми, кто поступил по квоте для детей участников СВО, не будет.

«Ссоры есть всегда и везде, но разногласия по поводу того, чьи родители воевали, бессмысленны, — говорит Константин из РУДН. — Дети не виноваты в том, что их родители участвовали в СВО». Антон и Кристина отмечают, что в их вузах учатся «спокойные и толерантные ребята», незаинтересованные в выяснениях отношений. Впрочем, второкурсница ВШЭ также подчеркивает, что риск конфликтов зависит от того, будут ли сами квотники афишировать свой статус. Пока они этого не делают, а вычислить, кто есть кто, невозможно даже по спискам поступивших, так как там не указывается, по какой конкретно квоте человек был зачислен.

Говоря о возможных конфликтах между студентами, второкурсник Иван напоминает, что нужно помнить о презумпции невиновности в отношении своих сокурсников и их родителей и о том, что «в несвободной системе люди не могут выбирать, чем им заниматься». «Вообще, на войнах оказываются не от хорошей жизни: кого‑то душит бедность, кто‑то считает себя законопослушным и идет туда по повестке, кто‑то — из военной семьи и для него стыдно не служить, — размышляет студент. — Патриархальные устои всегда бьют и по мужчинам, которых отправляют на любые войны, и ни взрослые люди, ни их дети не выбирают, какой жизнью жить».

Иван рассказал «Афише Daily», что в прошлом году работал в одной из московских школ и общался с учениками, чьи родители ушли на *****. «Я общался со старшеклассниками, отцы которых были мобилизованы в сентябре 2022 года. Это душераздирающий опыт, в разговорах обязательно проблескивала душевная боль, которая сидит в детях, — делится Иван. — Я четко помню, как общался с одним парнем о том, что бы тот хотел изменить в школе, чем ему было интересно заниматься. Я его спросил: «О чем ты мечтаешь?» И он честно ответил: «У меня папу недавно мобилизовали, вот я мечтаю, чтобы он вернулся домой живым».

Того школьника Иван называет «амбициозным ребенком с большим будущим», чьи мечты и желания успеха «приглушены горем в доме». «Вне зависимости от того, какой позиции по событиям на Украине придерживается семья, мобилизованный в ней — это обязательно горе. Невозможно радоваться тому, что твой отец, брат, муж там. Можно хорохориться, но это все фарс. Когда ты смотришь в глаза такому ребенку, с которым у вас разница два-три года, ты понимаешь, что хочешь, чтобы у него было все хорошо. И вот эта квота — она может ему сильно помочь хоть как‑то компенсировать ту боль, которую он переживает не по своей вине и которую он не выбирал», — подходит к выводу Иван.