Сложно писать рецензию на альбом, в котором есть пародия на рецензию на альбом, в которой написано, что самое слабое место — это тот самый трек с пародией на рецензию на альбом. Одноименная песня под номером 19 действительно ставит в нелепое положение большую часть критиков (и тех, кто, как я, 2 декабря с пылу с жару выпустит очевидные тексты, и тех, кто будет завтра пытаться описывать альбом в фейсбуке): во-первых, все сказано, во-вторых, вас (нас) уже высмеяли, расходимся. Тем более что поверхностное (повторю, поверхностное) прослушивание «Красоты и уродства» располагает ровно к тому описанию, что Оксимирон сам в этой авторецензии предъявил.
Краткое описание предыдущих серий. Долго молчавший Мирон Федоров в начале ноября вернулся с исповедальным десятиминутным треком «Кто убил Марка?», где разбирался с травмами прошлого. Потом он выпустил еще три песни. Потом — микстейп «Смутное время», большая часть которого — треки, записанные между 2015 и 2021 годами, а порой и тупо его куплеты из чужих песен. Люди в русскоязычном интернете были слегка озадачены. В конце ноября Оксимирон вернулся с анонсом еще одного альбома. 1 декабря 2021 года этот альбом вышел.
Что такое «Красота и уродство»? 22 песни на час и семь минут (предваряющий релиз микстейп «Смутное время» длился на две минуты меньше). Лаконичный бит и дребезжащий бас (вместо вечного соратника Порчи за пультом Дэнни Цукерман, работавший с Татаркой, Little Big и Томми Кэшем). Минимум звуковых красок. Обильнейший неймдроппинг: среди прочего упоминаются Екатерина Шульман (43-летнюю политологиню 36-летний рэпер называет почему‑то «милфой», и к этому есть вопросы) и Михаил Веллер, блогер Даня Порнорэп (передаем ему наш пламенный привет) и остров Пантеллерия у побережья Сицилии, Марсель Дюшан и Александр Дугин. Обильный репрезент и обильное же самобичевание. В одной песне аккуратно поминаются иноагенты. В других рассказывается немного про Кремль, ГАИ, СКР и ряд других органов власти. Есть фраза «Россия сидит». На обложке — картина работы Бориса Гребенщикова. На фитах — среди прочих Дельфин, Аигел, хороший фрешмен Игла (надеюсь, его теперь услышит больше людей) и ATL.
Что в остатке? По идее, ничего хорошего. «Красота и уродство» обескураживает и обманывает все возможные ожидания. А они были: после микстейпа «Смутное время» было ощущение, что он был приготовлением к чему-то большему.
Хотели получить остросоциальное высказывание? Логично ведь после того, как Оксимирон устраивал «Я буду петь свою музыку», ходил на митинги, продюсировал спектакль «Сядь за текст», помогал Егору Жукову и высказывался в поддержку Голунова! Нет! Получите очень аккуратные упоминания того, что в России есть те, кто сидит, и те, кто сажает, а Кремль — «городок в табакерке», плюс реально странный трек «Агент»: речь там не о настоящих иноагентах, а о том, что Федоров — иноагент в русском хип-хопе. Получается такой ненамеренный ответ Славе КПСС с его «в русском рэпе я Владимир Путин». В твиттере некоторые уже хвалят Федорова за смелость и, кажется, всерьез надеются, что он уже не в России (мол, Моргенштерн вот свалил уже). Другие сравнивают его с мальчиком, перечитавшим «Новую газету». Но все зря. С точки зрения гражданской лирики «Красота и уродство» — не «Пути неисповедимы» и не работы, скажем, Noize MC. Это неподробные заметки на полях в тетради большого русского поэта, который за час хотел рассказать обо всем и о политике между делом. Как «Горгород» избегал и прямоты, и персонализации, так и «Красота и уродство» продолжает эту линию и, более того, даже избавляется от внятного сюжета.
Хотели получить какой‑то иной звук? Получите прямое продолжение «Горгорода» и «Вечного жида». «Когда все под автотюном поют под ****** [чертов] тайп-бит с ютьюба немыслимую ***** [чушь], лучший момент, чтобы двигаться трендам наперекор», — читает сам Федоров, но «наперекор» в его случае выглядит так: разреженный, примитивистский хип-хоп из начала нулевых. Я отмечу, что Цукерман — мастер цепкого минимализма, но его приемы хороши на короткой дистанции, в виде яркого хит-сингла, но не в формате 22 песен. «Красота и уродство» полностью игнорирует текущий момент в рэпе и притом не выглядит как ретроаттракцион (таковым был совместный диск Кизару и Биг Бейби Тейпа). Она не взламывает контекст, а вываливается из него.
Хотели новых откровений уровня «Кто убил Марка?»? Получите преимущественно повторение пройденного. Наезд на коллег (прежде всего Моргенштерна). Неистовый репрезент. Размышления по поводу собственной значимости, эмигрантской биографии и еврейского происхождения. Перечисление имен и терминов, из‑за которых одни полезут в Genius, гугл и «Википедию», а другие будут писать восторженные посты в фейсбуке.
Остросоциальная лирика? Именно в рамках собственного творчества Оксимирон всегда был ей чужд: тот же «Горгород» хорош своей иносказательностью. Герой этого альбома, напомним, ведет сам с собой болезненную внутреннюю дискуссию о роли поэта в обществе и не находит ответа. «Красота и уродство» — это своеобразное продолжение данной дискуссии. Человек, которого все (от тиктока до фейсбука) признали Большим Русским Поэтом, получил возможность высказаться о чем угодно, но обходится с ней максимально вольно, по-пижонски перечисляя признаки эпохи и пунктирно отмечая ее главные недостатки. «Красота и уродство» — это пересказ ленты (твиттера, фейсбука, телеграма) типичного горожанина 30–40 лет, где надо успеть почитать и рассказать и про Шульман, и про СКР, и про личные тяготы, а потом еще поддеть оппонентов покрасивее. А что бывает, когда наделенный статусом автор принимается за прямолинейный агитпроп, мы уже видели.
Новый звук? Правильно подмечает коллега Горбаш в своей рецензии: отличная строчка «Вас прет упрощение, а я усложняю все и думал, что синти-поп — это цыганский священник» идеально описывает состояние дел в творчестве Оксимирона. Он все еще умеет играть в слова, но совсем не умеет играть со звуком.
Но так и «Горгород», в отличие от других новаторских альбомов 2015 года, остался в прошлом со своим неряшливым тяжеловесным битом и EDM: его новшество было в сторителлинге. И вышедший 10 лет назад «Вечный жид» уже давно воспринимается как ископаемое: его новшество было в самом факте явления нового звука в застоявшемся русскоязычном хип-хопе, он свою миссию выполнил. «Красота и уродство» максимально органичен в своем архаичном минимализме — возрождаясь, Оксимирон опирается на единственно доступное ему прошлое. К тому же на альбоме есть и интересные повороты: лихой поп-номер «Партизанское радио», напоминающий творчество соратника Федорова Маркула, ретрорэп с сентиментальными клавишами «Непрожитая жизнь», трагичный «Улет» с гитарным семплом, наконец, финальный синтетический хип-хоп.
Откровения? Во-первых, альбом не интервью Дудю (оно, по идее, тоже должно вот-вот выйти). Во-вторых, и без того на «Красоте и уродстве» хватает удачных моментов. Мирон Федоров — все еще мастер красивого слога. Вот увлекательный репрезент «Окно в Париж», который идеально бы подошел Оксимирону-баттловику. Вот совершенно трагичный «Улет», который то ли про травматичные отношения девушки (не эти ли?) с героем, то ли про отношения героя с самим собой. «Эспрессо-тоник» с намеком на судьбу участников «ЛСП». Саморазоблачительное и самоироничное сравнение с Эминемом в песне, собственно, «Эминем». Финальная «Дрейдл», пронзительный финиш с призывом «заглядывай почаще в наш безумный кабачок». Главное на «Красоте и уродстве» не разговоры о свежих новостях. Оксимирон сам себе новость, этим альбомом он фиксирует свое возвращение, умело играет мускулами и рифмами («я Марсель Дюшан, мне поссать вообще, ты не фонтан»), стыдит коллег, которые не могут переиграть дух времени, вызывая в свидетели Кендрика и Джея Коула, мочит конкурентов их же строчками и пытается сжиться с новым временем («Раньше Мутабор в «Мальчишнике», сейчас мальчишник в «Мутаборе»). А параллельно подставляется, спотыкается, расписывается в собственной слабости и неприятии себя.
Оксимирон построил карьеру на противостоянии. Рэп-конъюнктуре. Истеблишменту. Визави с баттлов. Власти (если брать его общественную, а не музыкальную деятельность). «Красота и уродство» — намеренно или нет, продолжение этого противостояния. Завышенным ожиданиям, собственному статусу паяца для элиты, критике. Мирон Федоров прожил последние шесть лет под давлением всего этого и нашел лучший способ от этого самого давления избавиться: выдать максимально старомодный альбом, высказаться быстро и неряшливо обо всем, подерзить оппонентам, плюнуть в лицо критикам. И пойти куда‑то дальше.
Куда дальше? Это вопрос конспирологического характера (впрочем, коллега Завьялов обещает ответить на него в своей рецензии). Важно то, что Мирон Федоров этим альбомом вытащил себя из кризиса, в котором оказался из‑за слишком завышенных чужих ожиданий, обнулился, выговорился. «Красота и уродство» — это его «All That You Can’t Leave Behind», возвращение к истокам, перегруппировка.
И, собственно, об этом всем трек «Рецензия»: вы получили то, что не ожидали, вы будете меня критиковать, я ждал этого, и что вы мне сделаете? «Я *** [имею] рэп, даже находясь в тени», — читал Оксимирон на треке «Мох». На самом деле он поимел не рэп — нас всех. Как всегда.
