От «Psycho Killer» до «Take on Me»: 50 песен, с которых стоит начать слушать нью-вейв

Также лучшие хиты новой волны можно послушать в Apple Music, «Яндекс.Музыке» и Spotify.

Начинавшие с фолка американские студенты берут от панка разнузданность, а от глэма и протопанка — артистизм и игривость. Получается идеальный танцевальный хит нового времени с безумно приставучим «фа-фа-фа-фа». И начинается карьера Дэвида Бирна — человека, подружившего поп-мейнстрим с африканскими ритмами.

Главный хамелеон поп-музыки записывает в Берлине героическую песню о негероической эпохе. Под смурную машинерию, красиво оформленную Брайаном Ино (то был первый большой выход будущего гения продакшена), он под конец срывается на крик.

Первый относительно большой хит синти-попа. Шеффилдская группа несет в вокальную поп-музыку холод искусственных инструментов, а Филип Оки начитывает полубезумный текст поверх всего этого.

Тут мог быть еще какой‑нибудь большой хит The Police, опытных виртуозов, показавших, как британцы могут записывать большие поп-хиты на слабую долю. Остановимся на самом отчаянном и танцевальном.

Группа Дэвида Сильвиана принесла в синти-поп и новую волну строгий холодный визуальный стиль: такой глэм из неслучившегося будущего и викторианское изящество. Без нее никакие Duran Duran не стали бы популярны.

Лондонская группа во главе с Тони Мэнсфилдом приносит в нью-вейв аккуратную акустику и весело играется с обработкой вокала (тут еще посоветуем их же песню «Churches» с вокодером).

Выходцы из прог-рока Энди Дэвис и Дэвид Уоррен записали самый печальный хит синти-попа. Большинство знает или ремейк авторства группы «Форум» («Улетели листья»), или кавер Бека из «Вечного сияния чистого разума», но оригинал выигрывает у обеих версий и в мастерстве аранжировок, и в ощущении светлой грусти.

Боуи учтиво знакомится с синтезаторами и заводит дружбу с нью-вейвом (в клипе на песню снялся среди прочих Стив Стрейндж из группы Visage), а жанр принимает у себя первую крупную селебу и добавляет очков авторитета по пути продвижения в мейнстрим.

Избавившись от вокалиста Джона Фокса, панковских привычек, стрижек «под Боуи» и восклицательного знака в заглавии, группа Ultravox нашла себя в пылкой звонкоголосой музыке на базе новомодных синтезаторов. Сейчас сложно представить, но «Vienna» — вероятно, первая баллада (по крайней мере, баллада-хит) в жанре, предопределившая его дальнейшее развитие в эту сторону.

Когда Оуки оставили бывшие партнеры по группе, он не придумал ничего лучше, чем нанять продюсера Мартина Рашента и взять двух вокалисток. В итоге получился альбом «Dare!» — яркий, безыдейный и танцевальный памятник всей ранней новой волне. Не альбом — праздник. А вот этот хит про жизнь «из грязи в князи» — идеальная вершина этого праздника.

Марк Алмонд и Дэвид Болл берут старый трек, который мало кто слышал раньше в исполнении Глории Джонс, и выпускают дерзкий и полный страсти хит о расставании.

Второй важный хит New Musik. На смену наивной романтике — континентальный футуризм с вокодером.

Сильвиан и компания медленно избавляются от признаков поп-группы. Их главный хит — заторможенная, замороженная баллада без ударных с робкими пузыристыми синтезаторами. Выступление Japan на Top of the Pops с этой песней — одно из самых страшных за всю историю передачи: притом что в кадре не происходит ничего, а ощущения жуткие.

Новая волна на службе поп-музыки присваивает себе ее самые рабочие методы — вокалист Talk Talk Марк Холлис повторяет в припеве название группы (и песни) так, чтобы вцепилось намертво и осталось в голове. Удивительно, что всего через девять лет эти же люди напишут мудреный, пространный и почти бессловесный «Laughing Stock» и нечаянно придумают построк.

Мартин Фрай — главный джентльмен нью-вейва. Его костюм, будто одолженный Брайаном Ферри из Roxy Music, его артистичный голос и эти красочные оркестровые аранжировки — спасибо Тревору Хорну, будущему дирижеру успеха Frankie Goes to Hollywood — показали, что новая волна может быть по-настоящему роскошной. А «Poison Arrow» — главное тому доказательство.

Еще одна нега и роскошь на вершинах чартов. Шотландцы The Associates — одна из самых странных (и самых недооцененных) поп-групп первой половины восьмидесятых. Взяв понемногу от диско и кабаре, пост-панка и академического минимализма, они записывали заковыристые хиты. «Club Country» — один из лучших и уж точно самая яркая демонстрация недюжинных вокальных способностей Билла МакКензи.

Группу A Flock of Seagulls запомнили по дурацкой прическе их вокалиста, уничижительному упоминанию в фильме «Ла-Ла-Ленд» (мол, все хотят слушать каверы на дурацкие песни из 1980-х, а не джаз) и легкомысленному хиту «I Ran». Не вполне заслуженно — у группы хватало удачных и хватких песен, продвигавших жанр прямо наверх.

Шотландцы Simple Minds по дороге от постпанка к стадионному року записали альбом «New Gold Dream 81/82/83/84», уже в названии которого нечаянно зафиксировали годы расцвета новой волны. Лучшие песни оттуда — медитативная заглавная и вот этот восторженный поп-бэнгер.

Нью-вейв зря считался мужским жанром. Особенно учитывая, что один из самых светлых хитов жанра спела Клер Гроган, вокалистка шотландской группы Altered Images.

Расцвет новой волны. Каноничная (как для группы, так и для жанра) баллада для фонариков, зажигалок на концертах и слез при любом удобном грустном случае. Снятое на Шри-Ланке видео к песне (как и их же клип к песне «Rio» с одноименного альбома) задает тон всей новой поп-музыке, где больше красок, неизведанных стран, чужеземной роскоши и меньше конструктивистского мрака.

Kajagoogoo можно было бы счесть карикатурой на новую волну — о, эти яркие костюмы, эти нарочито безумные прически, этот напыщенный романтизм, — если бы не песни. Лучшая из тех, что были записаны с первым вокалистом Кристофером Лималем Хэммиллом, — вот это сумеречное диско.

Дуэт Naked Eyes просуществовал преступно недолго, выпустил пару альбомов, чуть пошумел в США и будто бы не оставил видимого наследия. Но на самом деле он одним из первых представил нью-вейв как радийную и комфортную поп-музыку без упражнений для связок, заламываний рук и романтических катарсисов и заодно показал технические возможности тогдашних синтезаторов (недаром Naked Eyes так и не поехали в тур, потому что воспроизвести всю эту машинерию на сцене тогда было невозможно). Недостающее и практически утерянное звено между минимализмом конца 1970-х —начала 1980-х и хитами синти-попа середины 1980-х.

Герои постпанка, сделавшие жанр музыкой для идейных танцев, к началу восьмидесятых, как считается, сдулись и заиграли скучный мейнстримовый поп. Впрочем, даже в такой ипостаси Энди Гилл и Джон Кинг делали идеальную в своей сумеречной страсти музыку для танцев.

Лондонская группа объединяет возможности пауэр-попа с его гитарной сталью и синтезаторной поп-музыки с ее футуристичными звучками. Одна из самых бодрых записей новой волны.

Космополитичное трио (мужчина, девушка и афробританец) с жизнеутверждающим бэнгером о том, что любовь все преодолеет. Для интересующихся отдельно советуем альбом Thompson Twins «Queer» 1991 года — редкий пример удачного перерождения нововолновой группы в актуальный поп-коллектив (там есть и радиофрендли-баллады, и мэдчестер, и хип-хоп).

Последний трек с последнего альбома The Police, построенный вокруг упругой басовой линии, одиночество которой безуспешно пытаются скрасить отстраненные звуки синтезатора. Красивое прощание The Police с миром и символическая передача эстафеты новой эпохе.

Первый трек с первого альбома одних из основателей софисти-попа —ответвления новой волны, представители которого исповедовали мягкость и любовь к старорежимному соулу. Prefab Sprout из всего софисти-попа были если не самыми удачливыми, то самыми безумными в лучшем смысле этого слова: то вворачивали губную гармошку, то записывали поп-оперы, то писали полушутливые песни про рок-звезд.

Австралийская группа Inxs во главе с гиперсексуальным Майклом Хатченсом совершает первый прорыв на большую поп-сцену и сразу с максимально прилипчивым танцевальным бэнгером. Тут и фанковые гитары, и захлебывающийся в страсти вокал, и саксофон. До покорения стадионов осталось совсем немного.

Эмоциональный — и коммерческий — пик Duran Duran. Потом группа Саймона ле Бона запишет саундтрек к Бонду, увлечется соулом и перестанет записывать альбомы, где можно послушать что‑то, кроме синглов. Но это потом, а «The Wild Boys» — их идеальный хит.

Лучший пример немецкого синти-попа. Группа из Дюссельдорфа перебирается на лейбл Тревора Хорна ZTT и пишет трек по мотивам кинотрилогии Фрица Ланга о докторе Мабузе. Именно так впоследствии будет звучать весь европейский синти-поп вплоть до Сандтры и Modern Talking: просто, резко и холодно. Клип на «Dr. Mabuse» — одна из первых работ Антона Корбайна.

Новая волна умиротворяющая. Шотландская группа из городка Перт (не путать с австралийским) записала всего один хит, но какой. «Feels Like Heaven» с его звонкими клавишными и тончайшим фальцетом Кевина Паттерсона — это и вправду путешествие в небеса.

Нью-вейв прощается с зияющими звуковыми пустотами, из которых веет холодком, и потихоньку обустраивает пространство вокруг себя. В данном случае по-кинематографичному торжественными клавишами.

Не начав играться с большими формами, Talk Talk преуспевали в новой волне и насыщали большими хитами для радио, которые жанр во многом если не определяли, то объясняли. «Such a Shame» — один из них.

Выживая в Лондоне в 1984-м, трое норвежцев не знали, что сейчас напишут не только хит поколения и рубежную песню жанра, но и отложенную на 35 лет вперед инструкцию для поп-звезд. В 2022-м «Take on Me» кажется чуть ли не самой важной песней для сегодняшней поп-музыки.

«Shake the Disease» разделила два важных периода в карьере Depeche Mode, впервые показала группу в том виде, в котором мы ее привыкли знать и воспринимать, а еще принесла в жанр мрачную дымку.

Нью-вейв как стадионный рок — с мощной ритм-секцией и выразительной гитарной партией. Как выяснилось, играть мускулами тоже можно. Жаль, что U2 оказались напористее и выиграли у Simple Minds борьбу за слушателя: последние все-таки куда человечнее.

Редкий случай нью-вейва с другой стороны Атлантики, еще и с фронтвумен во главе. «Voices Carry» — баллада, будто созданная для пиковых сцен в ромкомах. Это главный и, по сути, единственный хит ’Til Tuesday, дотянувших (правда, без особого успеха) до конца 1980-х и почему‑то не покоривших родину жанра Британию.

Нью-вейв на танцполе — клавиши на слабую долю, задающий грув упругий бас, синтезаторное соло в бридже. Забавно, что в рабочее время эта группа играла постпанк и даже вдохновляла реставраторов жанра из 2000-х вроде Editors, но под конец карьеры сподобилась на такой вот изумительный поп-хит.

Пик нью-вейва, провозглашение триумфа жанра и устроенное тут же пышное пиршество по этому поводу. Музыка важных слов, широких мазков и больших стадионов. Песня на века. Вероятно, ключевая запись жанра, обозначившая окончательное превращение новой волны в музыку стадионов и погружение жанра в зенит музыкального мейнстрима 1980-х.

Пособие от Джорджа Майкла и Эндою Риджли по тому, как на базе нью-вейва строить поп-музыку широких взглядов и высших масштабов и перерасти родовой жанр (правда, это Майкл доведет до ума уже в одиночку).

Одна из главных удач в карьере The Human League и большой интернациональный хит, не в последнюю очередь благодаря которому нью-вейв стал восприниматься многими как музыка для сборников «Romantic Colletion». Песню помогали писать Джимми Джем и Терри Льюис, сонграйтерский дуэт, работавший с Джанет Джексон, The S.O.S. Band и прочими деятелями нового соула.

Нью-вейв индустриальный. Вместо пылкой влюбленности бесчувственная телесность. Вместо пастельных тонов холодная машинерия. Готовая инструкция по применению как для многочисленных клонов Depeche Mode, так и для немецкого индастриала в следующем десятилетии. Недаром Rammstein сделали кавер именно на эту песню.

Соул и фанк, разыгранные белыми фигурами, обеспечили группе Curiosity Killed the Cat сиюминутный успех во второй половине 1980-х в Британии и Штатах. В клипе снялся Энди Уорхол — это одно из последних появлений художника на публике.

Переживая турбулентные времена (уход гитариста и мозгового центра группы Энди Тейлора, а также барабанщика Роджера Тейлора), Duran Duran запираются в студии в компании Найла Роджерса и пробуют играть фанк средствами нью-вейва — и показывают остальным, как еще может звучать новая волна.

Трио еще играет новую волну, но уже куда изощреннее и изобретательнее коллег: центральный момент «Life’s What You Make It» — гитарное соло, к которому наверняка в свое время очень пристально прислушался гитарист Radiohead Джонни Гринвуд.

«Music for the Masses» не был ни альбомом-хитом, ни важным чекпойнтом — скорее переправой между нью-вейвом предыдущих работ и классическими альбомами группы. Но как минимум одну важную вещь подарил: «Never Let Me Down Again» ознаменовала как скорый отход Depeche Mode от новой волны, так и поиск жанром нового звука.

Нью-вейв в поисках новых идей начинает активно озираться по сторонам и неожиданно находит грув и другие черты, не очень характерные для белой музыки. Сингл «Living in a Box» позволил одноименной группе с ноги вынести дверь в чарты по обе стороны Атлантики и заскочить на подножку уходящего поезда новой волны.

Не устаем напоминать, что у новой волны не только мужское лицо и не только корни в лице группы Kraftwerk. Пример тому — группа 52nd Street, которую одинаково справедливо можно отнести как к нью-вейву (они начинали в манчестерском клубе Factory), так и к R’n’B. «What Did I Do Wrong» — далеко не главный хит группы, но зато, вероятно, самая показательная вещь в контексте жанра.

Запоздалый, а оттого неслучившийся хит авторов «True» и «Gold», произведенный по классическим методам как группы, так и жанра в целом — до одури пылкая любовная лирика, духовой катарсис в нужный момент и духоподъемный рефрен: в каком‑нибудь 1985 году песня не сползала бы с верхних чартовых строчек. 1989-й, увы, диктовал уже иные правила игры.

Финальная точка по пути новой волны от леденящей синтетики минимализма до звукового богатства, пышности аранжировок и больших форм и артроковых амбиций. Все это — на втором (и финальном классическом) альбоме Tears for Fears, поставившем черту под жанром.