Thomas Mraz — об отцовстве, Уфе, Dopeclvb и кризисе в рэпе

Послушать вживую Thomas Mraz можно будет уже 30 мая на первом в России концерте в автопаркинге, который организуют Stay. Если у вас нет машины, не переживайте, онлайн-версия тоже будет доступна. Чтобы приобрести доступ к ней, перейдите на сайт Stay, выберите интересующую вас опцию, заплатите за билет и потом проверьте почту. Там будет код. Его надо ввести в видео ниже.

— Ты недавно говорил, что 5–6 лет провел в турах. Как прошел самый первый тур?

— Я даже не помню, был ли это тур с YungRussiaКто это?Огромное рэп-объединение, куда входил ряд нынешних рэп-звезд — от GONE.Fludd до Pharaoh. или с DopeclvbКто это?Уфимское рэп-объединение, куда входили Thomas Mraz, i61, Basic Boy, Glebasta Spal и другие артисты. Кузница нового хип-хопа.. Я был тогда супернеопытным, зеленым, был напуган, конкуренция была жесткая, все хотели себя показать. Сложности всякие были коллективные.

— Каких было больше впечатлений: положительных или негативных?

— Мне кажется, больше негативных.

— Как пытался справляться со страхом?

— Шел — и будь что будет. Я помню, у нас в Самаре должен был быть финальный блок, где все артисты выходят. Он был после блока Dopeclvb — ребята должны были все вместе выйти к нам, и мы собирались дать финальный блок. Но никто почему‑то вовремя не вышел, и мы в итоге с Dopeclvb просто стояли одни на сцене и тупили, пока кто‑то не вышел.

— А как выглядел твой самый первый концерт?

— О, это хороший вопрос. Вообще угар: мы выступали в Уфе, сами организовывали концерты от Dopeclvb, сделали прикольные декорации — взяли фанеру и обклеили ее кучей стикеров объединения — и на этом фоне читали рэпчик. Пришло человек тридцать, может, даже меньше. В основном это были знакомые, но была и пара случайных посетителей, которые не понимали, что происходит.

Как сейчас помню: там сидела взрослая женщина — то ли бухая, то ли что, — и в один момент показала мне «фак».

— Переживал из‑за этого?

— И да, и нет. Когда рассказываю, дико ржу из‑за этого до сих пор. Я же еще тогда вообще был зеленым — можно сказать, ребенком.

— Город Уфа. Как ты там рос?

— Уфа… Если честно, мне порой тяжело находить различия между городами. Ты их чувствуешь, ты их видишь, но, когда пытаешься их объяснить, это не так просто.

Я в Уфе жил всегда в СипайловоЧто это и где это?Спальный район на востоке города на берегу реки Уфы. на набережной, у меня окна на речку выходили. Это чистая и быстрая река: там можно в любой момент искупаться. Раньше там был очень большой лес, потом его подсрубили и построили забетонированную дамбу. Пока эту дамбу не построили, даже во двор заехать было дикой проблемой — как только построили, стало лучше. До сих пор, когда я по ней езжу, дико кайфую.

Сам я учился в лицее «Содружество»Чем еще знаменита эта школа?Там училась Земфира.: напротив нас была 54-я школа. Там тоже полный гоп-стоп: там учились жесткие бандосы, спортсмены, бойцы. Из раза в раз такое было, что кого‑то заряжают на бабки, у кого‑то мобилы отжимают, — слава богу, я таким не занимался. Сам попадался, честно скажу. Как‑то раз у меня мобилу отжали. Просто попал не в то время и не в то место. Такое было на каждом шагу.

Потом, когда я стал постарше, начались первые тусовки — BMX, туда-сюда и центровая тусовка. Когда начались тусовки, жизнь в городе преобразилась: летние посиделки, катка, пивасик. Такая беззаботная жизнь: я без денег мог нормально жить, существовать. Ты берешь свой велик, уезжаешь на весь день. Мы угорали и спрашивали бабки на пиво у людей. Когда к тебе подходит щегол и просит денег на пиво, многие угорают, улыбаются, дают. И знаешь, можно было в один день несколько баллонов пива и на пачку сигарет настрелять. И нормально: ты тусуешь с пацанами, веселишься, на хаты ходишь. Это юность.

Моя бабушка настояла на том, чтобы я учился в хорошей школе, чтобы я не пошел в школу в Сипайлово. В хорошей школе мне было тяжело учиться, потому что я парень из Сипы, такой немножко бешеный, а там училось много богатых и умных детей. Меня частенько пытались выжить: каждый год пытались меня отчислить, но каким‑то образом я закончил ее. За счет школы я приобрел хорошие знакомства и в дальнейшем познакомился с другими ребятами — как раз-таки с ребятами из Dopeclvb, которые меня подтянули на запись.

— Какой твой первый любимый рэп-альбом?

— Скорее всего, 50 Cent «Get Rich Or Die Tryin’». Не помню точно название альбома, возможно, это был MP3-сборник, потому что лицензионные диски [тогда] — это была роскошь. У меня за всю жизнь был только один лицензионный диск — я купил альбом Korn, потому что обложка понравилась, хотя группу не слушаю. В итоге, честно скажу, альбом не зашел. А потом диски уже стали не нужны. Был еще диск Linkin Park «Meteora»: не уверен, лицензионный или нет. Он был аккуратненький, в коробочке, но без буклета. Но альбом был шикарный.

— А на чьем концерте ты впервые побывал?

— Скорее всего, «Фабрика звезд-2». Меня мама туда отвела, я фанател. Мне нравилось, как пела Юлия Савичева и кто‑то. Помню, купил фотки за 50 рублей, заставил маму поехать со мной в отель «Азимут», чтобы стоять вместе с другими фанатами под окнами. Знаешь, мне тогда было лет двенадцать, может, меньше. Я думал: вдруг они сейчас спустятся, скажут, мол, пойдем с нами тусить.

Потом я помню, что в старших классах пошел на какой‑то панк-рок-концерт. Я туда попал случайно, пришел один. Там выступали местные банды: были какие‑то скины, эмари, панки. Там сначала выступал какой‑то эмо-чувак с длинной челкой, плохо играл — в этот момент в зале зиговали, орали «Пошел ***** [к черту] со сцены». А я тогда впервые напился на концерте, было забавно и жестко. Там был мошпит, я пошел тоже мошиться. Даже кого‑то уронил.

Потом я был на концерте Тимати: тоже один из первых концертов. Помню, там танцевали медляки мальчики и девочки. Тимати начал посвящать кому‑то песню, кажется, DJ DleeКто это?Речь идет о погибших артистах и соратниках Тимати — Ратмире Шишкове и DJ Dlee.. В этот момент какие‑то парни начали орать «Тимати, а как же РатмирКто это?Речь идет о погибших артистах и соратниках Тимати — Ратмире Шишкове и DJ Dlee.?» Он долго игнорировал эти выкрики, но потом остановил концерт и сказал: «Эйоу, когда у вас будет свой сольный концерт, тогда вы и будете говорить, о ком хотите и что хотите». Чуваки пытались потом саботировать концерт, но у них ничего не вышло.

— Тимати вывез?

— Честно сказать, не помню. Но на тот момент мы его слушали — он делал неплохие песни. Как раз после «Фабрики» у него были прикольные хиточки типа «Плачут небеса», «В клубе», «Не сходи с ума». Мне не особо что‑то нравится из его нынешнего творчества. Кстати, я недавно залез в паблик, кажется, о звездах и тусерах 2007 года.

— Moskovskay_tusovka2007?

— Да, он самый. Сейчас, конечно, на него без слез не взглянешь. Так вот, если подумать: Тимати — единственный, кто из этой тусовки реально вывез. Я недавно смотрел его прямой эфир с Ивлеевой — я приятно удивился тому, что, несмотря на всю свою — грубо говоря — пафосность, он может быть простым чуваком.

— Как вы делали первые вечеринки и концерты в Dopeclvb?

— Федя i61 работал с чуваком из Уфы — Сашей Киселевым, арт-директором клуба «Бархат». Там же с ними работал FvckfishКто это?Уфимский рэп-артист. Входил в состав Dopeclvb некоторое время. Записывал альбомы вместе с i61.. Наверное, чуваки рассказали Саше про трэп, про всю эту новую тенденцию, которая сейчас будет набирать обороты. Он дал бабок чувакам на организацию, и они сделали тусу, подзаработали.

При этом мы не имели отношения к организации этих тус, не были в доле, выступили один или два раза на этих мероприятиях и все.

— Когда появилось ощущение, что Dopeclvb взорвет?

— Слушай, мне кажется, у нас с самого начала поперло, еще с первого «Dopetape»Что это?Микстейпы Dopeclvb. Самый успешный и прорывной для объединения был третий.. Возможно, из‑за того, что мы все были на волне и в то же время все такие разные. Еще к тому моменту у i61 уже была аудитория. На нас уже были подписаны люди, когда мы только начали. Но на 100% здесь сложно утверждать.

Не было такого, чтобы нам не хватало внимания. Сразу были люди, которым нравилось то, что мы делаем. Я сделал первую песню с Федей — помню, мы всю ночь куролесили, а под утро пошли на студию. Мы записали две песни: одну сольную, одну с Федей, и утром я выложил сольный трек в VK. В тот момент, когда я был никем, эта песня собрала сначала 27 лайков, потом под сто. Для меня это был шок, просто ****** [жесть]. Тяжело сейчас вспоминать, давно это было — не помню даже, сколько у меня тогда было друзей и подписчиков в VK. Но фидбэк пошел сразу: то ли музыка понравилась, то ли активность была хорошей, то ли все вместе, то ли случайность. Не было такого, чтобы сразу был пиар или реклама: все сами, своим трудом. Это находило отклик.

— Почему именно Dopeclvb удалось так радикально взбодрить русский рэп в те годы?

— По моему мнению, мы очень вдохновлялись свежими западными артистами — например Odd Future Wolf Gang Kill Them All. У них было большое творческое объединение: там был Фрэнк Оушен и Tyler, The Creator.

Их новаторство заключалось в том, что они были очень интернетные, свежие. Так получилось, что мы с ними появились одновременно или чуть позже. Это очень круто взорвало на Западе и начало привлекать людей у нас. Прикол в том, что мы реально были одними из самых первых. Можно с кем‑нибудь поспорить, но мне кажется, что мы были самыми первыми, кто начал делать новую волну, — трэп-биты, новый флоу, много пения и автотюна, никакой цензуры, 808-е.

Если я не ошибаюсь, мы даже раньше Яникса начали делать. Правда, там что‑то Kizaru говорил, мол, он делал трэп за сто лет до этого. Но я не проверял, не знаю. Еще у нас было много вокала и лирики, не просто рэп: Глебаста [Glebasta Spal] пел, Макс [Basic Boy] под автотюном. А я вообще моментами мог чуть ли не шансон сделать — французский лиричный такой. Короче, это было нестандартно.

Это такое стечение обстоятельств: самое подходящее слово — судьба. Это так взорвало и всех вдохновило.

Я сто раз анализировал: во-первых, мы были первыми. Во-вторых, у нас клево получилось. Это такая заразительная фигня: рэперы — например, Pharaoh и другие популярные артисты — не оставляют равнодушными, потому что ты видишь, как простой чувак, который еще вчера был никем, вернее, не зарабатывал бабки, он был твоим корешем, вы пили пивко, а потом — бац, и он становится реально успешным. И тебе, естественно, тоже хочется — поэтому люди вдохновляют других людей на действия.

— О конфликте в DopeclvbЧто случилось?Thomas Mraz объявил об уходе из Dopeclvb в 2017 году, что привело его к ссоре с другими участниками объединения. Mraz перешел в Booking Machine, но ушел оттуда в марте 2020 года. С участниками Dopeclvb Алмас впоследствии помирился, а с Basic Boy даже записал совместный трек.: ты недавно говорил: «все творят херню, но просто необходимо через это перешагнуть». В какой момент ты понял, что готов перешагнуть через этот конфликт? Что тебя подтолкнуло к этому?

— Было нелегко конечно, но знаешь доброта и логика через все переступает, а все что не делается и в правду к лучшему, я нашел себя во многом, и ребята думаю многое переосмыслили, всем желаю только добра и процветания, вот

— Как тебя изменило отцовство?

— Ты стареешь. Становишься ворчливым, скучным, серьезным, строгим — как дед почти. При этом появляется много сил и уверенности в себе. Ты перестаешь волноваться из‑за какой‑то ерунды, панические атаки пропадают. Не то чтобы удача у тебя появляется, но моя жена любит иронично говорить, когда я переживаю о том, что будет и что дальше делать: «дал Бог зайку, даст Бог и лужайку».

По факту так и получается. Не хочу сглазить, но как только у меня появился ребенок, появилось ощущение, что за нами начал Бог приглядывать. И конечно же, если ты не дурак, ты можешь взять свою жизнь, увидеть в ней плюсы и минусы и понять, что жизнь — это опыт и повторение, доведенное до автоматизма. То есть ты повторяешь за своими родителями, потом привыкаешь к этому постепенно — и со временем превращаешься в своих родителей, только с какими‑то различиями.

И ты понимаешь, что твой сын вырастет и будет как ты. И постоянно думаешь: хотел бы, чтобы твой ребенок жил лучше, чем ты, был лучше, чем ты. И думаешь, что тебе нужно стать лучше. Это тяжелый труд: воспитать сына так, чтобы он был лучше, чем ты.

— Как ты справляешься с турами с появлением семьи?

— Слушай, я не знаю. Мне кажется, даже лучше стало. Появилось желание больше путешествовать вместе с семьей. Ко мне жена приезжала много раз на концерты в другие города — и сын был на паре концертов.

Ты знаешь, мой отец был частным предпринимателем: он занимался ларьками. У него был шатер с шашлыками и пивом, у него был постоянный бизнес, но я видел, что он несчастлив. Он много раз говорил, что на самом деле он мечтал играть на гитаре, носить длинные волосы. Было видно, что он как будто переживает из‑за этого. И я уже думаю, что я не такой: у меня что‑то получилось, я что‑то после себя оставлю, у меня есть музыка, страсть. Я довольно счастливый человек, мне повезло. Мой ребенок будет видеть это и брать с меня пример. Надеюсь он сможет достичь результата выше, чем я. Но ему, конечно, будет непросто, потому что жизнь трудна. Особенно у детей: становление, рост — это все довольно болезненно.

К третьему десятку тебя уже перестают трогать какие‑то вещи, ты перестаешь болезненно все воспринимать, бояться, ты начинаешь кайфовать от жизни, но понимаешь, что у тебя не так много времени. У тебя время по-другому теперь течет. Ты расслабился, начал чувствовать себя более уверенно, но тебе вечно не хватает времени.

— А ты успел соскучиться по концертам?

— Ты знаешь, на удивление, я не сильно по ним скучаю. Я бы даже сказал, что вообще нормально: если бы я еще какое‑то время не давал концерты, я бы не сильно расстроился. Но пару раз было такое ощущение, что я чувствую себя как‑то не так, потому что я в это время езжу с друзьями, с командой из города в город и даю концерты. Я понимаю, почему может быть трудно.

Но и без концертов есть чем заняться. Я люблю работать на студии — записывать песни, сводить их, выпускать. Если честно, я не очень люблю концерты. Звук почти всегда не оправдывает ожидания: я задрот в этом плане, мы с моим коллегой Ильей настраиваем всегда суперский звук на студии, я сам показывал то, что мы делаем, нескольким людям — и они начали работать так же. Мы купили кучу разной дорогой аппаратуры, своего звукача пригоняем — но всегда, по сравнению со студийным звуком, концерты — не то.

На концертах, во-первых, ты не можешь расслабиться из‑за того, что звук очень странно себя ведет. Во-вторых, когда ты делаешь концерты, ты поешь материал, который у тебя уже ну вот здесь. Может, это не только у меня такое, но все же: там люди ждут твои хиты, которые ты исполнял уже пятьсот раз, ты уже не хочешь их исполнять.

Еще это постоянный стресс: мы выступаем под минуса, у нас на некоторых песнях даже бэков нет. У меня нет бэк-вокалистов — если ты забудешь одно слово, то вся конструкция из домино может рухнуть. Это постоянное дикое напряжение: за час-два до концерта у тебя начинает болеть живот, ты начинаешь напрягаться и думать: а что, если я забуду слово? Что, если мне из зала кто‑то будет неприятные вещи кричать? А что, если я не смогу взять эту ноту? Это очень большой стресс.

Хорошие концерты можно пересчитать буквально по пальцам. Большинство концертов — это дискомфорт и стресс. Надеюсь я еще поменяю свое мнение

— Как ты справляешься с этим стрессом и дискомфортом?

— Ты просто идешь, грубо говоря, в клетку ко льву. Или знаешь, идешь и знаешь, что получишь [лещей]. У тебя такого не бывало?

— Бывало: в марте играл первый раз в жизни диджей-сет — очень волновался, много выпил, но как только подошел к пульту и включил музыку, все пропало, меня унесло. Забавно, что что‑то похожее слышал от многих артистов: когда за кулисами тебя трясет, а как выходишь на сцену — страх пропадает.

— Слушай, диджеинг вообще вещь! Я недавно тоже начал диджеить — и я получаю больше удовольствия от диджеинга, чем от живых выступлений, честно. Мне бы хотелось чаще проводить диджей-сеты. Там есть элемент импровизации и свободы, чего так часто не хватает на концертах.

— Часто пишут: «May 13» — твой опус магнум, раньше было лучше, и вообще верните старого Томаса. Как ты к этому относишься?

— Во-первых, мне льстит, что люди из‑за меня спорят. Если бы все люди меня боготворили, было бы скучно. Если бы все люди меня хейтили, было бы стремно. А то, что у людей идет борьба, — это лучшее, что может быть, как по мне. Бороться — это самое важное в этой жизни. Если я заставляю людей бороться — значит, я на правильном пути.

Во-вторых, что в этом может быть плохого? Даже зайди в Apple Music и посмотри известных исполнителей за 30–40 лет — такая же история у каждого второго. Есть какой‑то топ-5 или топ-10 самых прикольных песен, а остальное — «раньше было лучше», туда-сюда.

— Если кто‑то говорит, что «May 13» — это лучшее, что сделал артист Thomas Mraz за всю карьеру, ты с этим тезисом согласен?

— Я, скорее всего, не согласен. Может быть, он произвел более сильное впечатление на людей — и они ждут такого же удивления. Но, извините меня, например, шестидесятилетняя толстенькая старушка не влезет в свое свадебное платье. Это я говорю о людях, которые слушают музыку.

Извините, вы уже выросли, вы зажрались, вы переслушали кучу релизов. Это ваши проблемы, что у вас завышенные ожидания и постоянная необходимость того, чтобы вас удивили. Я считаю, что мой лучший альбом — «Hangover». И, естественно, мой новый альбом будет еще лучше. Понимаешь, это совокупность нескольких факторов. Во-первых, звучание альбома, его сведение, какие плагины ты используешь, как все отрегулировано. Это очень важно, люди про это вообще забывают, когда рассуждают о лучших альбомах. «May 13» — хороший альбом, но он плохо сведен по сравнению с моими новыми работами. Я расту, мой звукач растет, мы уделяем больше времени и внимания звуку. Во-вторых, это промо, обложка, как песни связаны друг с другом, куча всяких моментов. Мне кажется, в первую очередь важны технические моменты.

— Недавно на The Flow вышла большая статья Коли Редькина о том, что русский рэп сейчас находится в кризисе. Ты согласен с этим?

— Не согласен. Так считает Николай Редькин, при чем здесь остальные люди? Рэпа много: есть хороший, есть плохой. Извините меня: Редькин считает, что рэп в кризисе, значит, рэп погрузился в кризис?

— Просто логика такая: если есть статья, значит, есть повод для дискуссии.

— В его словах есть доля логики. Я читал эту статью, но тот, кто пытался донести мысль, неверно выразился, скорее всего. Рэперов действительно стало много — вместе с этим много стало фастфуда и попкорна, быстрого хайпа. Это индустрия, это бизнес, это бабки. Люди приходят, чтобы забрать кусок пирога. Вот и все, поэтому тебе скучно. Но ты должен понимать себя и понимать то, что делают люди.

Я сейчас редко слушаю музыку. Но если у меня жена врубает Родди Рича, то у меня сын танцует под эту песню. Почему рэп в кризисе? Это хорошая песня! Рэп до сих пор нас радует, просто артистов стало очень много. Я не осуждаю никого: все хотят жить и жить хорошо. Многим помогает!

То же самое и в России. Мы можем взять в пример Моргенштерна. Дико популярный человек, но я бы не сказал, что это хорошая музыка. Понимаешь, все настолько странно в нашем мире, что тебе необязательно делать хорошую музыку, чтобы быть успешным музыкантом.

— Ну там образ больше, чем музыка, мне так кажется.

— В успехе это важнее, вот в чем прикол. Тебе не надо быть успешным, чтобы делать хорошую музыку. Это же работает и наоборот. Ты должен определиться, что ты хочешь. Я здесь ради музыки. Да, конечно, успех, деньги, популярность — это все приятно, но в первую очередь я хочу делать хорошую музыку.

Это для меня самое важное. Представь, у тебя или у меня бесконечный запас денег? Ничего делать не надо. Разве ты будешь счастлив?

— Нет.

— Тебе будет скучно жить. Это очень большая проблема: существует такой термин, как прокрастинация. Трек ЛСП и Оксимирона «Мне скучно жить». Рэп стал людям скучен? Потому что люди не развиваются, стоят на месте. Рэп не стоит на месте: нужно иметь цель, мечту, терпение. Тогда все будет ок.

Есть еще такая тема, что никто ни от чего не застрахован. Поэтому кого‑то осуждать, делать громкие выводы, что‑то анализировать — это ни к чему. Нужно всегда понимать, что остается огромная погрешность: вдруг завтра тебя машина собьет или война начнется. Надо к жизни относиться проще. А главное — верить. Вера — это самое важное в жизни.