Можно ли шутить над секс-насилием в кино? А если пострадавший — мужчина?

Осторожно: в тексте содержатся детальные описания сексуализированного насилия. Если это чувствительная для вас тема, лучше почитайте другие наши тексты, например, смешные истории людей, чьи свадьбы пошли не по плану.

А еще в тексте — спойлеры к четвертому сезону сериала «Пацаны».

Сериалу «Пацаны»О чем сериал «Пацаны»Это сатира на супергеройскую культуру от создателя «Сверхъестественного» Эрика Крипке, выходящая на Amazon Prime. В центре сюжета — члены группы «Семерка», элитных супергероев под опекой корпорации Vought International. Несмотря на привлекательные публичные образы, под масками «суперов» скрываются психопаты, убийцы и насильники, которым любые преступления сходят с рук. Устав от супергеройского беспредела, команда людей-мстителей «Пацаны» объявляет им войну. , пародирующему супергеройские клише, корпоративную культуру и фашистские тенденции в американском обществе, не привыкать к шквалу критики. Обычно она исходит от разочарованных людей правых взглядов, которые слишком поздно поняли, что это не центристское шоу вроде «Южного Парка», а местами чересчур прямолинейная, но всегда подчеркнуто леволиберальная критика американской жизни.

Однако шестой эпизод нового сезона вызвал возмущение уже не с правого, а с левого фланга. По заданию «Пацанов» персонаж Хьюи в костюме Ткача встретился с кумиром своего детства Технорыцарем, местным аналогом Бэтмена. Как и многие другие супергерои этой вселенной, он оказался ценителем специфического секса. В пещере Технорыцаря, оборудованной как студия для жесткого БДСМ, Хьюи был вынужден воплощать в жизнь сексуальные фантазии хозяина. Его заставили садиться голым задом на торт, приковали к скамье, пытали щекоткой, словесно унижали и мастурбировали на него. Когда же Технорыцарь выяснил настоящую личность гостя, Хьюи угрожало уже и пенетративное изнасилование, причем в совершенно чудовищной форме.

Поклонников сериала, разумеется, возмутила не сама ситуация: все давно привыкли к провокационной демонстрации сексуальных практик в «Пацанах», изредка забавной, но чаще перетекающей в банальный кинкшейминг КинкшеймингОсуждение чужих сексуальных фетишей, фантазий, практик (кинков).. Настоящую проблему увидели в подаче сексуализированного насилия над мужчиной как уморительного, по словам самого шоураннера Эрика Крипке, эпизода.

Особенно странно сцена с Хьюи смотрелась на фоне эпизода с изнасилованиемЧто случилось со СтарлайтВ первом сезоне добросердечная Старлайт проходит собеседование в «Семерку» и становится новым членом команды, радуясь, что теперь у нее появилась возможность действительно спасать мир. «Супер» Подводный провожает девушку с зал заседаний, где предполагает, что, возможно, ее кумиром в детстве был Хоумлендер. На что Старлайт признается, что она была влюблена скорее в Подводного. В ответ на это мужчина снимает штаны и предлагает девушке сделать ему минет, а в случае отказа угрожает вышвырнуть ее из команды. Под давлением Старлайт соглашается, после чего ее рвет в туалете. Энни, бывшей супергероини Старлайт, к которому Крипке, напротив, подошел с максимальной серьезностью. По собственному признанию, он выслушал множество «болезненных историй» от женщин, чтобы правильно показать травматичность сексуализированного насилия. Но в случае насилия над Хьюи того же уровня эмпатии шоураннер почему‑то не проявил.

Корни двойственного отношения авторов «Пацанов» с теме секс-насилияПод сексуализированным насилием мы понимаем любые действия сексуального характера, совершенные против воли, под давлением. К ним относятся не только пенетративный секс, но и касания, поцелуи и другие практики. — в истории Голливуда. Домогательства и принуждение, которые создатели подавали в романтическом или юмористическом ключе, бытовали в американских фильмах даже во времена пуританского кодекса Хейса (можно вспомнить сцену супружеского изнасилования в «Унесенных ветром», сразу несколько сцен сексуализированного насилия в ранних фильмах о Бонде или с мультяшным персонажем — скунсом Пепе ле Пью). Ситуация усугубилась в эпоху Нового Голливуда, когда на смену классическим героям пришли харизматичные антигерои с серой моралью. Протагонисты вестернов, воплощенные Чарлзом Бронсоном («Чино»), Клинтом Иствудом («Всадник высоких равнин») и даже Джеком Николсоном («На юг»), насиловали женщин с пугающей частотой, причем нередко исполнители главной роли были одновременно и режиссерами этих картин.

Отдельной неприступной скалой в этой гряде возвышалась фигура, пожалуй, главного символа маскулинности конца 70-х — начала 80-х Харрисона Форда. В каждом из его культовых проектов («Звездные войны», «Индиана Джонс», «Бегущий по лезвию») его герои в той или иной степени применяли принуждение в отношениях с женщинами и не принимали отказов. Наиболее пугающей сегодня выглядит сцена из «Бегущего по лезвию», где главный герой Рик Декард не дает репликантке Рейчел выйти из своей квартиры, хватает ее, бросает на подоконник и фактически принуждает к сексу. Но музыка на фоне подает это как романтический моментИронично, что режиссер «Бегущего по лезвию» Ридли Скотт через несколько десятилетий снимет фильм «Последняя дуэль» (2021), где наглядно продемонстрирует, как насильники зачастую не воспринимают свои действия как изнасилование, хотя для пострадавших оно очевидно..

Впрочем, в 80-е культура насилия в кино процветала. Авторы фильмов зачастую либо не понимали, где проводить грань между изнасилованием и сексом по согласию, либо не заморачивались над такими тонкими материями, предпочитая ассоциировать секс-преступления исключительно с нападениями незнакомцев в подворотне. Комедии того времени разрешали своим героям, как правило парням пубертатного возраста, практически все: подглядывать за переодевающимися и моющимися женщинами («Зверинец», «Порки»), тайно делать ню-фотографии сокурсниц и продавать их («Месть нердов», также известная как «Месть придурков»), беспощадно сталкерить отказавшую тебе девушку («Скажи что‑нибудь»), получать секс обманом, притворившись ее бойфрендом (опять «Месть нердов»), и даже просто насиловать девушек в отключке («Шестнадцать свечей»).

Скажем, уже в нулевых фильм «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар» мог спокойно шутить в духе «не доставай дрочило, пока она сама не захочет… или хотя бы заснет», «Очень страшное кино-2» — показывать долгую сцену изнасилования девушки призраком как комедийный гэг, а «SuperПерцы» — строить весь сюжет на идее протагонистов споить девушек до бессознательного состояния, чтобы заняться с ними сексом. Даже если некоторые из этих фильмов формально не одобряли сексуализированного насилия, они показывали его как нечто безобидное и забавное. Легко заметить, как многие из вышеперечисленных картин копировали аргументы из реального мира и в свою очередь еще сильнее закрепляли их в сознании зрителей.

Однако прогресс не стоит на месте, и с появлением третьей и четвертой волн феминизма и особенно движения #MeToo голоса протестующих женщин становились все слышнее и проблему стало невозможно игнорировать. Rape jokes в отношении женщин в Голливуде в последние годы стали чрезвычайно редким, почти исчезающим явлением.

В отечественной культуре фем-революция, конечно, тоже оставила свой след, но оказалась скорее периферийным и локальным явлением. В кино и сериалах, ориентированных на широкого зрителя, по-прежнему можно увидеть и изнасилование пьяной девушки в комедийном ключе («Непосредственно Каха: Другой фильм»), и угрозу анального надругательства от бандита, на которую девушка реагирует с воодушевлением, «потому что у нее секса больше года не было» (сериал «Окаянные дни»), и кармическое наказание злодейки с намеком на сексуализированное насилие в детской сказке («По щучьему велению»), и даже оправдание реального (!) преступления и очернение жертвы выдуманными фактами ее биографии («Стрельцов»).

А уж в российских стендапах шутки над жертвами сексуализированного насилия входят чуть ли не в обязательную программу. «Камеди Клаб» выпускает издевательскую пародию на Диану Шурыгину в передаче «Пусть говорят». Павел Воля «мило» шутит о сексе со спящей девушкой. Андрей Бебуришвили описывает случай из жизни, как он помог пьяной девушке, комментируя его шуткой: «Если бы мне был 21 год, я бы такой — санитар Москвы в деле, я трахну эту бутылку водки прям щас». Еще дальше идут Игорь Чехов и Михаил Кукота, со смехом рассказывающие, как на вечеринке кто‑то по их совету засунул отрубившейся девушке флажок и бутылку в анальное отверстие.

В общем, современный российский поп-культурный дискурс в отношении этой проблемы в целом мало отличается от голливудских 80-х. Но и на Западе любители gross outGross outНаправление в комедии, которое эксплуатирует шокирующие или «запретные» темы: туалетный юмор, шутки на тему наготы и секса, садистские шутки, юмор, основанный на расовых и гендерных стереотипах и т. д. юмора, постоянно вздыхающие о смерти комедии, которая на самом деле живее всех живых, никуда не исчезли.

К проблеме сексуализированного насилия над мужчинами в кинематографе всегда был двойственный подход. С одной стороны, это чрезвычайно табуированная тема, которая при должной рефлексии одним своим появлением повышает градус драматизма в произведении до запредельных значений. Неудивительно, что режиссеры голливудских драм крайне редко решались подвергать своих героев настолько травматичному опыту. А если и решались, как в «Полуночном ковбое», «Побеге из Шоушенка» или «Американской истории X», то крайне осторожно, делая эпизод насилия скорее вспомогательной, нежели основной сюжетной линией. В фильмах же, где переживание изнасилования мужчины стоит в центре повествования («Таинственная река», «Хорошо быть тихоней», «Загадочная кожа», «Стертая личность»), в подавляющем большинстве случаев речь идет о растлении ребенка или подростка.

С другой стороны, когда дело касается не фестивальных драм, а развлекательных жанров, фильммейкеры начинают соревноваться друг с другом, кто больше намекнет и пошутит над изнасилованием мужчин. Такие rape jokes можно увидеть не только в комедиях (примеров так много, что наберется на целую страницу), но и в супергероике («Стражи Галактики», «Железный человек-2», оба «Дэдпула»), полицейских процедуралах («Закон и порядок», «Без следа», «Морская полиция: Спецотдел», «Менталист»), даже в детских мультфильмах («Кот в сапогах», «Губка Боб», «Крутые девчонки»).

Чаще всего, конечно, такие шутки и сюжеты возникают в тюремном контексте. Скажем, панчлайн про оброненное мыло в душе в кино повторяли столько раз, что он должен отскакивать от зубов актеров не хуже классических стихов при одном упоминании тюрьмы. «Не роняй мыло!» — просит тебя Тони Старк. «Не роняй мыло!» — молит тебя губка Боб. «Не роняй мыло!» — поет на церемонии «Оскара» Нил Патрик Харрис. Не промахнись. Не пропусти. Не роняй!

Однако существует и множество других вредоносных тропов, высмеивающих мужчин, подвергшихся насилию или переживающих о такой возможности. В случаях, когда насильник — мужчина, нередко эксплуатируются стереотипы о темнокожих, более маскулинных парнях, охотящихся за «белым мясом», или о квирных «извращенцах», чья сексуальная идентичность* сама по себе становится угрозой для цисгетероперсон.

Если же преступление совершает женщина, отношение к нему сильно зависит от ее внешности. Насилие со стороны конвенционально привлекательных девушек, как правило, не вызывает у киноделов вопросов: считается, что мужчина (или даже мальчик-подросток) просто не может не хотеть с ней секса. Пережившие такой опыт мужские персонажи скорее становятся предметами зависти для друзей и коллег, не получая никакой психологической травмы.

Насилие же от женщин, которых изображают «слишком некрасивыми», «слишком толстыми» или «слишком старыми», почти всегда перерастает в gross out комедию. Мишенью для шуток становится как и сама насильница (но не из‑за своих действий, а только потому, что не соответствует стандартам красоты и слишком откровенно демонстрирует свою сексуальность), так и пострадавший мужчина: он представляется эмаскулированным, лишенным мужского достоинства, поскольку над ним доминирует женщина.

Эта проблема коснулась, например, сериала «Бриджертоны». В первом сезоне Дафна заставляет герцога Гастингса кончить в себя несмотря на его активные протестыВ первом сезоне Дафна Бриджертон, мечтающая о семье, выходит замуж за герцога Гастингса. Он поклялся умирающему отцу, что их род закончится на нем, и поставил невесте условие: у них никогда не будет детей. На этом строится основной конфликт.. В этом поступке несложно рассмотреть репродуктивное и, соответственно, секс-насилие. Но авторы сериала совершенно упускают его из виду, концентрируясь исключительно на факте, что герцог недостаточно четко прояснил, почему именно не может иметь детей.

Интересно, что в оригинальной книге Дафна более радикальна: она делает то же самое, пока тот спит пьяным сном. Но и Гастингс не просто невинная жертва: незадолго до этого он прямо угрожает Дафне, что будет заниматься с ней сексом вне зависимости от ее желания, потому что у него есть такое право (и юридически в Англии XIX века оно действительно было — это не пустая угроза). Авторы сериала, видимо, посчитали, что современным зрителям будет гораздо сложнее проникнуться к такому герою, и этот момент вырезали. Одновременно они ослабили и линию с насилием со стороны Дафны, но недостаточно сильно.

Даже сами «Пацаны» в четвертом сезоне вводят сюжетную линию с новым партнером Французика, которую вполне можно охарактеризовать как rape by deception. Его партнер никогда бы не дал согласия на секс, если бы знал, что Французик убил членов его семьи. Авторы, конечно, уделяют внимание раскаянию Френчи, но ни намеком не показывают его действия как сексуализированное насилие. Неудивительно, что и ситуация с Хьюи прошла под их радарами.

Справедливости ради: непонимание сценаристами базовых принципов согласия до сих пор приводит к конфузам и в случаях насилия над женщинами на экране. Некоторые поклонники «Игры престолов» с дрожью вспоминают эпизод в септе Бейлора, где уверенно идущий по пути искупления Джейме внезапно насилует сопротивляющуюся Серсею прямо у трупа их сына, хотя создатели планировали показать это как драматичный, но все же романтический эпизод. Причем в книге сцена выглядела совершенно иначе.

Комики привыкли оправдывать свой регрессивный юмор тем, что комедия, особенно черная, призвана бить по болевым точкам общества, раздвигать границы допустимого и дарить людям смех даже в беспросветных ситуациях. Но в случаях rape jokes этот аргумент не выдерживает критики.

Главное, что объединяет почти все подобные шутки, — это неизменное стремление высмеивать жертву и закреплять существующие гендерные стереотипы. В случаях, когда в роли жертвы оказывается женщина, закрепляются идеи о том, что женщины склонны к подчинению, хотят более настойчивого и жесткого обращения с собой и втайне мечтают об изнасиловании. Если же пострадавший — мужчина, то шутка подчеркивает, как он смешон и жалок, если оказывается не в доминирующей роли, или, напротив, как всегда хочет секса «по своей природе» и потому «не может быть» изнасилован женщиной.

В издевательстве над жертвами насилия нет ничего оригинального и острого: все эти шутки в разном оформлении представители дискриминируемых групп слышали миллионы раз.

И все же юмор — удивительная субстанция, раз за разом демонстрирующая, что по-настоящему запретных тем в ней нет. Важно лишь, по кому он бьет. Юмор хорош для «ударов вверх», когда это оружие угнетенных для атаки на власть имущих. И плох, когда это оружие привилегированных для сохранения выгодного им статус-кво.

У сверхпопулярного (почти 15 млн подписчиков на ютубе) комедийного коллектива Dropout (ранее известного как CollegeHumor), например, был шикарный скетч, высмеивающий саму культуру изнасилования в комедиях 80-х, а также блестящая пародия на «Бриолин» с Джоном Траволтой, высмеивающая неожиданную строчку «Она сопротивлялась?» из песни, в которой друзья расспрашивают главного героя о его новой девушке.

Шутка актрисы и стендаперши Ванды Сайкс о том, как здорово женщинам было бы иметь отстегивающуюся вульву, чтобы не бояться выходить вечером на пробежку, стала в своем роде классической. А еще одна комикесса Кэмерон Эспозито и вовсе посвятила проблеме харассмента и изнасилований значительную часть своего спешела, так и назвав его — «Rape Jokes». И это смешной, глубокий, осмысленный спешел со стороны со стороны артистки, которая сама пережила сексуализированное насилие.

Но, пожалуй, самый знаменитый тейк по этому вопросу выдал Джордж Карлин: «Кто‑то скажет: „Нельзя шутить об изнасиловании. Изнасилование — это не смешно“. А я скажу: „Пошел ты, я думаю, это уморительно. Как тебе такое?“ Я могу доказать, что изнасилование — это смешно. Представьте: Порки ПигПорки Пиг и Элмер Фадд — мультипликационные персонажи из серии „Looney Tunes“. насилует Элмера Фадда. <…> Я знаю, что вы собираетесь сказать. „Элмер сам напросился. Элмер подошел к Порки. Порки просто не смог сдержаться, у него была эрекция, он возбудился, он потерял контроль, он был не в себе“.

Многие мужчины думают именно так. Они думают, что это вина женщины. Они говорят: „Она сама напросилась, на ней была короткая юбка“. Эти парни считают, что женщин следует сажать в тюрьму за то, что они так дразнят мужчин. Мне это кажется нечестным. Это кажется неправильным, но вы можете пошутить по этому поводу. Я верю, что шутить можно о чем угодно. Все зависит от того, как вы построите шутку».

* Верховный суд России признал международное общественное движение ЛГБТ экстремистской организацией и запретил его в РФ.