«Трудно растить детей в тех условиях, которые в некоторых странах Запада сегодня создаются. Извините, общие туалеты для мальчиков и девочек, еще что‑то такое. Это стало уже вещью бытовой, обыденной», — заявил Владимир Путин. По его словам, эта чудовищная инновация заставляет покинувших Россию людей возвращаться обратно: «Очень трудно жить в таких условиях для людей с традиционными, нормальными человеческими ценностями». За пару дней до этого губернатор Петербурга Александр Беглов рассказал, что российским военным, которые видели в Украине гендерно-нейтральные туалеты, «не нужно объяснять, какие ценности мы отстаиваем». В конце прошлого года главу МИД России Сергея Лаврова шокировал гендерно-нейтральный туалет в Швеции: «Вы не представляете, насколько это не по-людски, просто не по-людски».
Оставим за полями дискуссии вопрос о том, действительно ли гендерно-нейтральные общественные туалеты настолько широко распространены в странах Запада, и постараемся выяснить: а действительно ли система «М/Ж» так уж традиционна? Ответ не столь очевиден, как может показаться.
Разве отдельные туалеты для женщин — это не традиционно?
Лоуренс Райт в книге «Чисто и пристойно»Clean and decent: the fascinating history of the bathroom and the WC, посвященной истории туалетов, рассказывает, что первые известные нам общественные уборные, разделенные по гендерам, появились в 1739 году: их оборудовали в одном из парижских ресторанов для бала. Поскольку эта инновация была непривычной, организаторы не только снабдили двери табличками «Garderobe pour les hommes» и «Garderobe pour les femmes», но и приставили к ним, соответственно, горничных и камердинеров. «Все участники бала считали это своего рода диковинкой — чем‑то эксцентричным и забавным», — замечает социолог Шейла Кавана, одна из работ которой посвящена взаимоотношениям между нашими представлениями о гендере и гигиене.
Впрочем, это не значит, что общественные уборные в XVIII–XIX веках были в полной мере гендерно-нейтральными. Скорее, они были по умолчанию мужскими: предполагалось, что женщина должна проводить больше времени дома, поэтому необходимость опорожнить мочевой пузырь за его пределами не принималась во внимание. Во многих странах эта проблема существует до сих пор: урбанистка Клара Грид называет ее «мочевым поводком» (urinary leash, или bladder’s leash). Даже там, где общественные туалеты доступны человеку любого гендера, этот «поводок» ограничивает людей с инвалидностью, пожилых и других людей с особыми потребностями в случае, если устройство уборной не учитывает их нужд.
А что тогда делать женщинам?
Кавана отмечает, что уже в начале XVIII века в Лондоне можно было купить уринетки — небольшие портативные приспособления, которые можно было носить под пышными юбками и опорожнять в удобный момент. Такие сосуды делали из кожи или стекла, встречались и керамические.
О том, что оставалось делать женщинам, не имевшим подобного девайса, рассказывал английский врач Генри Хэвлок Эллис, автор знаменитого семитомника «Исследования по психологии пола». Он со свойственной викторианскому джентльмену учтивостью вспоминал, как встретил на улице няню, катившую детскую коляску. Внезапно женщина остановилась, и Эллис «услышал таинственный звук, подобный потоку воды, низвергавшемуся на землю».
Во второй половине XIX века в Лондоне некоторое время существовали и постоянные женские общественные туалеты: они были похожи на мужские, но подразумевали использование меньшего количества воды для смывания. А еще вместо двери приватность в них обеспечивалась занавеской.
Так когда же все-таки женские туалеты стали нормой?
Привычные нам пары дверей с табличками «М» и «Ж» стали массово появляться только в последнее столетие с небольшим. Феминистское движение набирало обороты; мужчины погибали в мировых войнах, а женщины стали чаще работать на заводах, фабриках и в других традиционно «мужских» местах. В разных странах стали принимать законы о так называемом «равенстве горшков» (potty parity) — предоставлении равного доступа к туалетам для мужчин и женщин. Впрочем, достичь такого равенства оказалось непросто. Скажем, первый женский туалет рядом с американской палатой представителей появился только в 2011 году. До этого конгрессвумен приходилось пользоваться уборной для туристов в Национальном скульптурном зале.
А часть проблем не решена до сих пор. Так, актер Эштон Катчер в 2015 году обращал внимание на то, что в мужских уборных почти никогда не бывает специального места для смены подгузников.
Постойте, а в России что?
Все хорошо! Россия если и опаздывала, то лишь чуть-чуть. Уже в первые годы XX века общественные туалеты с отделениями для мужчин и женщин появились в Москве (по проекту инженера Михаила Щекотова) и Петербурге (по проекту архитектора Алексея Зазерского). Так что, как это часто бывает, кажущееся сегодня традиционным положение дел мы на самом деле подсмотрели на Западе. Разве в этом есть что‑то плохое?
Звучит здорово! А зачем придумывать еще какие‑то опции кроме «М» и «Ж»?
Полное равенство не достигнуто до сих пор — но в последние десятилетия даже существующую систему, которую философ Жак Лакан назвал «мочевой сегрегацией», часто критикуют. Да, хорошо, что женщины теперь имеют доступ к базовым гигиеническим комнатам. Но искусственное разделение их на мужские и женские, указывают критики, — это в лучшем случае неэффективное решение проблемы. И дело не только в правах трансгендерных и небинарных персон, а также интерсекс-людей. Юрист Терри С.Коган в работе «Половое разделение в общественных туалетах: Закон, архитектура и гендер» указывает на то, что существующая бинарная система не учитывает многих других случаев — скажем, когда человеку в инвалидной коляске или маленькому ребенку нужно сопровождение партнера или родителя противоположного пола. Он также приводит в пример дело, заведенное в 1990 году против посетительницы рок-концерта, которая воспользовалась мужским туалетом, чтобы не стоять в чересчур длинной очереди в женский. Жюри оправдало женщину, не найдя в ее действиях ничего предосудительного.
Так что к началу XXI века все больше людей склоняются к тому, что гендерно-сегрегированные туалеты — это неидеальная система. Безусловно, хорошо, что за последние триста лет доступность общественных уборных не только для мужчин стала нормой. Однако по сравнению с инклюзивными не гендерно-маркированными туалетами в этой системе больше проблем, чем достоинств. Тем более что и достоинства не всегда так очевидны, как кажется. К примеру, часто сторонники половой сегрегации (при которой доступ в тот или иной туалет разрешен только для представителей того или иного биологического пола) ссылаются на потенциальную опасность принятия антидискриминационных законов: якобы мужчины будут представляться женщинами и нападать на женщин в общественных туалетах. На деле исследователи не находят никакой связи между инклюзивностью туалетов и раздевалок и числом преступлений в них.
Так что если опираться не на предрассудки, а на эмпирические данные, то более инклюзивные туалеты не угнетают людей, а наоборот, делают жизнь всех, независимо от гендера, немного проще. В конце концов, возможность пописать, когда хочется, — это тоже общечеловеческое право, которое должно быть доступно всем.
