Освистанный «Кумир» с The Weeknd и Лили-Роуз Депп завершился. Это провал или все-таки нет?

В интервью «Афише» актриса Софья Лебедева, сравнивая отечественную и зарубежную сериальную индустрию, сказала: «Подготовка к работе по-другому идет. В России на площадке присутствует элемент хаоса. <…> А там как будто нет накладок вообще. Они бывают, но очень редко». Ну что же, в этом смысле Сэм Левинсон не американский, а исконно русский (даром что его предки — еврейские эмигранты из Российской империи) режиссер, потому что второй сезон «Эйфории» переписывался прямо на съемочной площадке, а сюжетная арка персонажа могла спокойной полететь в мусорную корзину (как было, например, с героиней Барби Феррейры), если так решил постановщик.

Все дело в том, что Левинсон — адепт авторского кино, который делает абсолютно авторские сериалы. Человек как будто из другой эпохи. Конкретно — из Нового Голливуда 1970-х, когда на съемочной площадке был один бог — режиссер, а все остальные лишь его апостолы. Отсюда приветы кассаветисовской «Глории» в начале второго сезона «Эйфории» и «Лицам» — в «Малкольме и Мари». Однако скандальный «Кумир» черпает вдохновение в другой эпохе — эротических триллерах 1980–1990-х годов: войне полов Эдриана Лайна, адской похабщине Залмана Кинга и интеллектуальных ребусах Пола Верхувена. Неслучайно Джослин со своей подругой-ассистенткой Леей смотрит по телевизору «Основной инстинкт», а Левинсон писал сценарий к новому фильму Лайна «Глубокие воды».

Возмутительный тон «Кумира», его восьмидесятнический вайб может шокировать, особенно зумеров, которые выросли на «Пятидесяти оттенках серого» — пародии на «9 ½ недель». Но так и задумано: Левинсон своим творческим методом избрал провокацию, как и Ларс фон Триер когда‑то. И в наши мелкотравчатые и диетические времена его издевательский подход выглядит освежающе. Давно на режиссерском олимпе не было большого автора, для которого важнейшим из искусств был бы пранк. То, что Левинсон издевается, можно было понять уже по «Нации убийц», но всех так очаровала «Эйфория», что никто и не заметил, что режиссер-то трикстер. Особенно очевидно это стало в «Малкольме и Мари», а «Кумир» довел творческий метод Левинсона до апогея. «The Idol» — одно сплошное издевательство: над «хорошим вкусом», телевидением, зрителями и критиками.

Я не считаю, что, если бы «Кумира» поставила Эми Сеймец, как планировалось изначально, сериал получился бы лучше. Вы смотрели «Она умрет завтра»? Это же не фильм, а ходячая депрессия. Да, наверное, в сериале было бы больше female gaze, но в шоу не было бы веселья, радости и того пошлозвенящего кринжа, от которого впадаешь в экстаз. Фон Триер говорил: «Фильм должен быть таким же неудобным, как камешек в ботинке». Ну что же, тогда «Кумир» — булыжник в кедах. С таким далеко не убежишь.

При этом к левинсовскому сериалу тоже нельзя отнестись с полным одобрением. The Weeknd — чудовищный актер, а поскольку «Кумир» наполовину его проект, приходится мириться с постной физиономией певца на протяжении всех пяти серий. Драматургия в «Кумире» шита еще более белыми нитками, чем в «Эйфории». Левинсона часто уносит в перформативность (достаточно вспомнить финал первого сезона «Эйфории»), и у него визуал, как правило, побеждает нарратив, но в «Кумире» какой‑то прямо вызывающе неувлекательный, монотонный сценарий (а до взрывного финала в пятой серии еще надо досидеть). Ну и сатира в «Кумире» не всегда выглядит остроумной, чаще вымученной и кринжовой (как у Бориса Акопова в «Кэт»), хотя режиссер и Лили-Роуз Депп, nepo babiesДети знаменитостей, которые преуспели в той же области, что и их родители. , как никто лучше должны были пропесочить изнанку шоу-бизнеса.

В общем, есть провал, а есть — неудача. И «Кумир» это все-таки не провал, а благородная неудача. Несмотря на то, что сценарий барахло, а The Weeknd плохой артист, Левинсон-то — талантливый режиссер, который может сделать смотрибельной даже всякую отборную пошлятину. Просто он забыл про одно золотое правило киноиндустрии: не сотвори себе «Кумира».

«Кумир» оставляет после себя миллион вопросов. О чем все это было? Что не так с главной героиней? Куда делся Дэн Леви после первого эпизода? Как минимум один однозначный ответ есть: «Кумир» сделан с оглядкой на эротические триллеры Пола Верхувена из девяностых. Об этом прямо говорит Абель The Weeknd Тесфайе в интервью GQ и подсказывает сцена из первого эпизода, в которой герои смотрят «Основной инстинкт». Но, на первый взгляд, «Кумир» обязан не ему, а другому эротическому фильму режиссера из девяностых — «Шоугелз».

Как и Верхувен в свое время, Сэм Левинсон попытался сделать сатиру на шоубиз на материале эротического кино. Как и Верхувена в свое время, Левинсона заклевали в прессе. Но фильм Верхувена получил звание классики кэмпа, а затем и ревизию от критиков. Адам Нейман написал про «Шоугелз» книгу, которая буквально называлась «It Doesn’t Suck». Возможно, и «Кумир» не так уж плох? Нет, it does suckВ переводе английского языка — «это отстой».. Но по крайней мере сериал Левинсона заслужил более серьезную критику, чем однотипные панчи в рецензиях.

Самый популярный из них звучит так, будто «Кумир» — это плохо закамуфлированное порно. Такое сравнение несправедливо по отношению к порно — оно должно возбуждать, а эротические сцены сериала поразительно несексуальны. Как и в… — все правильно, в «Шоугелз». Главная героиня фильма Верхувена Номи (Элизабет Беркли) танцует и трахается ради себя, а не ради других, эротические сцены с ее участием выражают ее непомерные амбиции и звериную энергию. Верхувен снимает мюзикл, в котором эротические сцены в первую очередь раскрывают протагонистку.

Похожее происходит в «Кумире». Джослин (Лили-Роуз Депп) уже на первых минутах норовит обнажить свою грудь, но несколькими сценами позднее отказывается открыть чувства в интервью. В третьем эпизоде она говорит, что не хочет раскрываться, потому что не находит в себе ничего интересного, — и, видимо, поэтому компенсирует свою духовную закрытость откровенными нарядами. В финале она и вовсе оказывается еще большей загадкой, чем была в начале.

Вторую популярную претензию к сериалу зовут Абель Тесфайе. The Weeknd — отличный поп-артист с дюжиной заслуженных хитов за пазухой, но его актерская игра ставит сериалу подножку еще на старте. Тесфайе часто вменяют отсутствие харизмы, но это часть беды. Проблема в том, что на бумаге его Тедрос — довольно сложный персонаж, одновременно омерзительный и притягательный, зловещий и жалкий. Тесфайе же играет его на полутора нотах, а убедительнее всего у него получились финальные серии, в которых Левинсон постепенно превращает его в потного лузера.

Верхувен последовательно и жестко показывал эксплуатационную натуру шоубиза: у бедной Номи не было никаких шансов выиграть в этой игре. Джослин, как об этом говорится впроброс, в этом мире давно, и она принимает его абьюзивную натуру как данность. Левинсон всю дорогу открыто намекал на схожесть шоубиза с культом, а в финале показал, что поп-звезды страшнее любого Чарлза Мэнсона. Когда Джослин оказывается главным манипулятором всего «Кумира», то в этом есть мысль, пусть она и вызывает по большей части недоумение.

Самая главная проблема сатиры «Кумира» — в ее абсолютной оторванности от реальности музыкальной индустрии. Джослин подразумевается архетипической поп-звездой, но условность образа только сбивает с толку. Кто она? Тейлор Свифт? Селена Гомес? Майли Сайрус? Сэм, это слишком разные люди, чтобы их можно было мешать в одну кучу. Много вопросов вызывает и сам музыкальный мир, и взгляд на поп-музыку. «Когда мы в последний раз видели по-настоящему плохую поп-диву?» — задается вопросом в одной из сцен персонаж в исполнении певца Троя Сивана, как будто это не он записывал фиты с Charli XCX.

История любит непредсказуемые кульбиты, но, кажется, «Кумиру» не грозит культовый статус «Шоугелз». Фильм Верхувена при всей его провокационности был доброй в сердце сказкой о Золушке и о ее гневе перед несправедливостью мира. У Левинсона же в рукаве только история о сочувствии господину с крысиным хвостом, которым считал себя волком, но оказался в прицеле Ханны Монтаны. Жми на курок, Ханна.

Для меня сериал ожил в начале третьей серии. В тот момент, когда Тедрос делает Джос куннилингус в кабриолете под пьянящим голливудским солнцем, а ассистентка Лея оборачивается на них с плохо скрываемым отвращением. За кадром играет песня артиста The Weeknd со словами «я более жалкий мужчина, чем ты думаешь». И правда, стоит лишь немного сфокусировать взгляд, и становится видно, что разыгрываемый роман проходимца с крысиным хвостиком и старлетки-манипуляторши — зрелище довольно отталкивающее. Отвести взгляд не дает именно этот закадровый комментарий из песни да реакция второстепенного персонажа, случайно оказавшегося рядом: из‑за них мы понимаем, что создатели (сценарист и режиссер Сэм Левинсон, сценарист и композитор The Weeknd, бывший клубный промоутер Реза Фахим, который, надо думать, поставлял фактуру) тоже все понимают. Не нужно путать сериалы с глупыми, недалекими героями (и умными шоураннерами) и просто глупые сериалы. Иначе есть риск повторить ошибку, которую сделали кинокритики, не понявшие в 1990-е шедевр Верхувена «Шоугелз» в том же жанре развратной сатиры на гадости шоубизнеса.

Наверное, не совсем правильно (хотя и закономерно), что The Weeknd своей песней на саундтреке так брутально затыкает за пояс пение Лили-Роуз Депп, что делает ее заглавный статус «кумира» совершенно неубедительным. С другой стороны, это квинтэссенция той истории, которую The Weeknd пытается рассказать всю свою карьеру. Заблуждением было бы считать его роль в сериале «Кумир» большим актерским дебютом, ведь, как учит Тедрос во время студийной сессии в одном из эпизодов, поп-пение есть актерский перформанс. В своей карьере The Weeknd довел эту прописную истину до такого предела, к какому подступался мало кто из звезд его величины. Он никогда не изображал из себя принца, короля (поп-музыки) или бога (как Канье Уэст), а, наоборот, всегда был не leading manАктер главной роли., а character actorХара́ктерный актер, актер второго плана.. На прорывной трилогии микстейпов играл слизкого абьюзера, даже не показывая публично лица, потом переодевался в гадкого скорсезевского гангстера и жертву пластической хирургии на плохо освещенной сцене.

Тедрос — самый живой, яркий и удивительный из этой череды подонков, отбросов и мудаков. В ход помимо злосчастного хвостика пошли тюремные наколки (у самого певца нет татуировок, видимо, чтобы быть готовым к новым ролям), костюмы в духе «гетто-шик» (эфиопоканадец Абель Тесфайе вырос в благополучном районе Торонто) и бездушный, пропитой, невыносимо печальный взгляд психопата, который The Weeknd довел до совершенства примерно к моменту исполнения строчек со своего первого суперхита «Когда я упорот, это настоящий я».

Тедрос — абьюзер, садист, нарцисс, скамер и сталкер. Одним словом, последний подонок. Тем примечательнее, какую судьбу ему дарят создатели сериала (среди них, повторюсь, и сам The Weeknd, указанный сценаристом каждой серии): после цикла обворожений уязвимых жертв, он сам становится одной из голов, по которым ступает героиня, униженный и закенселенный. В какой‑то момент даже оказывается понижен до роли массовки — показателен контраст с тем фактом, что в титрах Тесфайе, обладающий меньшей ролью, всегда прописан выше Лили-Роуз Депп.

Неправдоподобная до степени сюрреализма концовка, где психопат Тедрос, как скорсезевский таксист, удостаивается чести стать героем-любовником, — лишь финальная капля в чашу унижения незвезды, простого смертного подонка. Ведь главной манипуляторшей, всех переигравшей, оказываются не кто‑то из свиты (промоутер, менеджер и экзечка смешно ругаются матом с трибуны) и не скамер с крысиным хвостиком, а та самая кумирша с не самым сильным вокалом. Это шоу-бизнес, ничего личного.