Предыстория
В сезоне благоустройства-2017 Хохловская площадь стала показательным примером того, как в Москве остросюжетно складываются общественные пространства. Показательным, но не таким хитовым, как парк «Зарядье», и не таким народным, как парк «Горка» в Старосадском переулке.
Предыстория такая: пятнадцать лет назад на месте теперешней Хохловки разрыли котлован, отгороженный от проезжей части. Тут планировали построить торговый центр с подземной парковкой, но в 2007-м обнаружили сохранившуюся стену Белого города — памятника московской археологии, который сотни лет был спрятан в культурном слое. Споры о том, что делать с находкой, закончились типичным решением тех лет: не делать ничего. Так и жили — десять лет в яме скапливалась и сохла вода, рос бурьян, картинно валялись стройматериалы, пока из расположенного около нее клуба «Кризис жанра» выходили студенты, посетители вечеринок Idle Conversation, фанаты брит-рока, салата «Цезарь» и двойного виски по цене одного.
Здесь и далее: Хохловская площадь
В прошлом году, когда «Кризис жанра» поменял название на Imagine Café, а рядом сносили Таганскую АТС, в дыре забурлила жизнь. Стало известно, что в рамках программы «Моя улица» здесь все-таки решили сделать обитаемое пространство, сохранив и выставив фрагмент Белого города. Автором проекта реконструкции ямы и прилегающих территорий выступила приглашенная «Стрелкой» Ирен Джао-Ракитин, архитектор из Франции. В итоге в 2017-м получилась очень немосковская по виду площадь — строгий амфитеатр, напоминающий метафизические пейзажи де Кирико. В начале осени, когда было тепло, она несколько недель играла роль летней террасы открывшегося рядом кафе Pinsa Maestrello, и стало очевидно, что у новой площади есть и харизма, и перспективы работать в самых разных качествах: как место проведения фестивалей, концертов, фуд-маркетов — чего угодно.
Воспользовавшись Хохловской площадью как поводом, «Афиша Daily» пригласила людей, с которыми связаны изменения в городской культуре, чтобы обсудить судьбу этого места и то, как поменялись ощущения от Москвы и ее общественных пространств за последние годы.
Участники разговора
О дыре на улице
Бичевская: Я живу в районе Покровки лет семь, и зияющая дыра здесь сильно портила вид. Многие старались избегать этого участка бульвара: гулять тут было совершенно незачем. Помимо котлована, Покровский бульвар тоже постоянно переделывался.
Тавхелидзе: Когда мы открывали «Кризис жанра» в 2005-м, здесь вообще не было ничего. Покровка была такой темной улицей с максимум парочкой заведений, которые не особенно выделялись. Недавно мы насчитали 20 кафе и ресторанов вокруг: за десять лет улица оживилась, и котлован стал сильнее выделяться на фоне вменяемых заведений. Я помню, как тут вели работы по закладке фундамента ТЦ, потом речь шла про многоярусную стоянку, когда стали говорить о недостаточности парковочных мест в городе. Потом наткнулись на остатки белогородской стены. В итоге с 2010-го это место было просто ямой.
Меунаргия: Год назад мы узнали, что тут будет что-то строиться, и лето 2017 года стало для нас адом: пыль, грязь, все закрыто. Посетители были вынуждены ходить к нам через задний двор — у нас там помойка, вообще-то. Со всеми прорабами и рабочими пришлось перезнакомиться.
Тавхелидзе: Как-то прихожу открывать кафе, а они лежат у наших дверей — и белье развешенное на солнце сохнет. Да, конечно, мы с ними торговались и договаривались, чтобы, скажем, половину бетона заливали утром, а половину вечером, чтобы наша работа не останавливались. Мы их подкармливали — кофе и хачапури угощали.
Камай: Сейчас, спустя 3 года после реконструкции улицы, кажется, что Покровка на фоне остального благоустройства переродилась быстро. И сразу же стали видны результаты — она превратилась в очаг культуры. Хотя я слышала, что на дворик, где расположен бар «Сосна и липа», многие жалуются. Дескать, он мрачный, там кошмар и ужас, наркотики потребляют, занимаются сексом и спят на земле. Но я уверена, что в Москве очень мало местечек, которые могут сравниться по кучности и разнообразию общепита с Петербургом.
Единственная улица Москвы, напоминающая питерскую улицу Рубинштейна, — это Покровка. Отсюда можно не уходить весь день. Здесь много заведений разного уровня — есть и трэш, и хипстерские кафе, и дорогие рестораны. Покровка одновременно и стильная, и народная. Хотя у каждого из участков свой характер: ближе к метро «Китай-город» немного вокзальное ощущение, а в сторону Садового, после ресторанов Перельмана, начинается мертвая зона. Жаль, что на месте закрывшегося киноцентра «35ММ» не появилось новой точки притяжения, способной оживить эту часть улицы.
О самоценности пустоты
Боярская: Конец стройки на Хохловской площади для меня чудесным образом совпал с Московским марафоном: было здорово бежать мимо нее в восемь утра — все пространство превратилось в перевернутую трибуну болельщиков. Потом я полюбила сюда приходить с моим маленьким сыном: мы брали пинцу в Maestrello навынос, и он резвился тут с мячиком. Пару раз видела утром, как на Хохловке занимались йогой.
При этом мне безумно нравится пустота этого пространства. Я человек, который по этому городу бегает, мое восприятие — всегда движущаяся картинка. И часто от Москвы я испытываю ощущение, что здесь «свято место пусто не бывает» — будто все места святы и везде надо что-то поставить. Конкретно, на Хохловской площади главной темой выступает пустота. И тут видится контраст с парком «Зарядье», который получился супернафаршированным развлечениями, которые, в свою очередь, потребовали регламентации. Эта площадь подкупает простотой и свободой доступа.
Если говорить про ассоциации, вспоминается двор «Стрелки» с той же структурой амфитеатра, но там он огорожен — это частное пространство. Мне кажется, пустоте Хохловки подойдут занятия йогой, но не хотелось бы, чтобы сюда приходили большие бренды или масштабные городские фестивали. Пусть она продолжает жить как театр наизнанку, где можно наблюдать за жизнью горожан. Логично смотрелся бы здесь летний кинотеатр — конечно же, бесплатный: для таких пространств важна свобода доступа. Главное, чтобы не возникло рамок и режима посещения, чтобы это место оставалось публичным.
Сафарова: Кстати, у нас самой большой сложностью в работе над этим пространством была стена Белого города — мы хотели оставить ее как сценическую композицию в свободном доступе, а город порывался надстроить над ней разнообразные защиты. Как только мы договорились о том, чтобы выставить стену без дополнительной архитектуры, мы позвали в проект Джао-Ракитин. Она хотела сделать так, чтобы у площади возникло как можно больше разных сценариев для ее использования и чтобы их придумывали сами люди.
Среди ее идей, например, был сервис по выдаче подушек — чтобы люди могли их брать под залог и на площади возникла чуть более домашняя атмосфера. К сожалению, замысел не уложился в видение властей. Кроме того, в работе над проектированием мы учитывали, что в этом районе разбросано несколько корпусов «Вышки» и что наша площадь должна стать популярной у студентов. Они могли бы тут устраивать лекции, спонтанные встречи, концерты…
Ермакова: Ключевое слово «спонтанно»! Моя личная московская боль хорошо описывается на примере парка Горького. Его принято считать эталоном общественного пространства в России, при этом каждый его сантиметр чем-то занят — просто прийти погулять там невозможно. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы у Хохловки появился «арт-директор» с четким планом мероприятий: утром йога, потом лекция, потом вечеринка. Я верю, что люди в районе «Китай-города» накопили потенциал самостоятельности и могут самоорганизоваться. И надеюсь, что управа понимает, чем и как на площади люди могут заниматься сами.
Камай: Алена сказала «спонтанность», и вместе с понятием «свободный доступ» хотелось бы, чтобы так описывались принципы организации жизни на Хохловской площади. Этим летом я попала в Барселону, где праздновали 200-летие района Грасия. На фестиваль каждый дом построил тематические декорации, и весь город пришел посмотреть, как отмечает свой день рождения Грасия. Здесь тоже хотелось задействовать жителей — чтобы они устраивали обмен книгами, обмен растениями, угощали друг друга булочками. Нашим районам очень не хватает совместно организованных мероприятий, которые бы демонстрировали их самоидентичность.
Как организовать событие в городе
Инструкция префектуры ЦАО
Чтобы провести любое массовое мероприятие в центре Москвы, необходимо уведомить городские власти, для чего в префектуру, в «Службу одного окна», необходимо представить 3 документа.
Если заявитель физическое лицо — документ, удостоверяющий личность заявителя либо его представителя.
Уведомление о намерении провести массовое мероприятие в соответствии с установленным образцом (можно посмотреть на сайте или заполнить форму на месте).
Сценарий, презентация и план-схема проведения массового мероприятия и т. д.
Полную информацию о необходимых документах, времени и месте их предоставления можно узнать на сайте cao.mos.ru в разделе «Прием корреспонденции» (пункт 6).
О местных сообществах и праве на город
Куприянов: Знаете, я уже энное количество лет занимаюсь проблематикой местных сообществ. И оказалось, в Москве местным сообществом заниматься очень тяжело. Вот сколько местных жителей приходит в «Кризис жанра»? А ведь это одно из центральных легендарных городских мест. На город с населением пятнадцать миллионов у нас от силы четыре ресторана, которые вписаны в историю городских сообществ, а «Дети райка», например, физически во время работ по «Моей улице» не выжили.
Я живу на Патриарших, где местное сообщество вроде бы есть, и очень сильное, но совершенно омерзительное, как мы выяснили по итогам прошлогоднего скандала. Но даже там никто не знает своих соседей! Когда мы занимались библиотеками, то поняли, что никому эта общность тут совершенно не нужна. Люди у нас не живут в городе — они живут исключительно в квартире, на работе и в дороге туда и обратно. У нас в Гнездниковском переулке, где я работаю, все кафе и бары за последние пару лет поменяли либо своих хозяев, либо свою ориентацию. Это к разговору о городской памяти: хорошо, что у нас есть кафе «Маяк» и клуб «Пропаганда», которые эту городскую память хранят. Единственная вещь, которая Москве придала ускорение созданию сообществ, — реновация, заставившая людей объединяться перед общей угрозой.
Поэтому я не разделяю всеобщих восторгов по поводу этой недоделанной «стены плача» на Хохловке. Хотя она, конечно, лучше, чем забор, который я видел все время, пока ходил в «Кризис жанра». Мой вердикт: давайте оставим это многострадальное место в покое. Потому что, как только появятся люди, которые захотят поставить здесь кино, тут же появится какой-нибудь чиновник с зарплатой, цензурой и билетами. Давайте делать все сами — без участия власти.
Тавхелидзе: Городу очень нужны энтузиасты, с которых все начнется, — фестиваль в Вудстоке ведь тоже не сам по себе возник. Пусть кому-то захочется показывать фильм, кто-то сделает концерт, кто-то книгами поменяется — иначе площадь займут бездомные. А если не делать ничего, то ничего и не будет.
Боярская: А меня больше расстраивает, что все похоже на все. Мы примерно в одном и том же составе встречаемся последние десять лет по разным темам — нет ни свежих идей, ни свежих лиц. Да, в городе есть несколько энтузиастов, которые запускают классные маленькие вещи, но в условиях тотального голода все маленькое очень быстро вырастает в большое — как парк Горького, который в кратчайшие сроки стал суперпроектом. Мне в этом смысле импонирует проект — экспозиция в музее «Пресня», посвященная истории повседневного быта в XX веке, потому что он выглядит как музей отдельного человека.
На город в пятнадцать миллионов у нас по-прежнему мало микроскопических инициатив, а хочется именно маленького, частного, интимного. Чтобы на этой площади праздновали свои дни рождения местные жители, чтобы один и тот же старичок с книжкой тут сидел тысячу лет. Неважно, здесь ли он живет или приезжает каждый день, пусть он создает повседневность этого места, пусть так складывается обаяние его рутины.
Камай: Маленькое превращается в большое, как ты понимаешь, не просто так, а потому что все мы очень много работаем. Если конкретно говорить про маленькие места, то я всегда вспоминаю Петербург: почему там каждая дружеская компания открыла себе по бару? Потому что из-за московской аренды весь малый бизнес вынужден ютиться по кластерам ближе к Третьему транспортному кольцу! Да, эти разговоры набили оскомину, но я по-прежнему мечтаю, чтобы у нас было как в Европе: ты спускаешься вниз из квартиры и видишь миллион магазинов везде, кучу баров, странных лавочек. А где нам купить одежду? В «КМ20» или «Цветном»? Хорошо, что на Китай-городе есть шоу-рум «Хохловка», но она одна на город.
Куприянов: Когда мой хороший друг Франц Кениг, сын владельцев независимой книгоиздательской империи, узнал, какая у меня аренда на втором этаже в вонючем помещении, куда нужно идти еще через двор, то долго не мог поверить, что вот это московская реальность. Почему в Питере другая аренда? Потому что в этом городе больше присутственных мест, он строился по-другому, там другая культура отношения к малому бизнесу. Во всем этом процессе благоустройства есть один ключевой вопрос, связанный с тем, что нам по Тверской ходить некуда — в мэрию или Министерство образования разве что. Наши чиновники будто бы недопоняли, что для переноса Барселоны в Москву недостаточно площади и улицы сделать как там — надо и все остальное сюда перенести.
Липа: Я учился недалеко от Покровских ворот и часто ходил по бульвару мимо ограждений. Все это время я даже не сомневался, что стена вокруг котлована будет вечной. И когда ее наконец убрали, то — будем честны — очень удивился. Площадь стала сюрпризом, и теперь район кажется близким к идеалу. Мой ежедневный маршрут мимо нее проходит, здесь ощущается простор для возможностей, и я абсолютно согласен с присутствующими, что главное — не регламентировать ее на административном уровне. Здесь прекрасно и так.
Куприянов: Я думаю, что на Хохловской площади можно устраивать фантастические вещи, — город в последнее время сделал многое, чтобы облегчить местным жителям его захват, и теперь дело за нами. Я чувствую, что запрос на выход в город очень большой: парки надоели, бары неинтересные и дорогие. Нельзя только допускать, чтобы какая-то навязанная программа вытеснила Хохловку из пользования жителями, как это произошло с Триумфальной площадью.
Боярская: Если по итогам нашего круглого стола необходимо сформулировать манифест новых общественных пространств, то он элементарный: давайте просто там жить. Приходите и используйте эту площадь как хотите — в одиночестве или с компанией, не бойтесь и знайте, что вы можете, у вас есть это право.
«Когда мы арендовали помещение для нашего кафе, мы смирились с вечной стройкой, а куда деваться? Потом вдруг открывается амфитеатр, все резко оживает, наполняется людьми — и бульвар открывается с совсем неожиданной стороны. Было бы нереально здорово здесь делать показы на большом экране для всех желающих: чтобы люди могли просто взять еду в фастфуде, присесть на воздухе и смотреть что-то. Можно и футбол, и кино, и лекцию — или вообще мультфильмы для детей. А вообще, в Москве очень мало мест, где можно просто посидеть на солнце. В Италии такие площадки часто использовали как сцену, где выступают духовые оркестры, музыкальные группы. Ну или просто стоит рояль».
«Ничто в Лондоне не приводило меня в больший восторг, чем одно событие. Когда была свадьба Кейт и Уилльяма, то на некоторых улицах жители просто вытащили столы во двор, поставили на них телевизоры, принесли свои скатерти и еду. Не знаю, насколько в нашей реальности это возможно, но было бы здорово подговорить друзей с района притащить столы и устраивать гостевые ужины. Всем хочется жить простой городской жизнью, но как только ты пытаешься ею жить в этом городе, то это почему-то начинает противоречить административному, уголовному и всем прочим кодексам всей страны».
«Вот в метро перестали музыкантов гонять и выделили им несколько точек, куда можно приходить и играть. Пусть и здесь будет специальное место, где не нужно никакого разрешения и можно до 11 часов вечера выступать без звукоусилений — исполнять музыку или читать стихи. Как угол оратора в некоторых западных парках».
«Я слабо себе представляю угол оратора: мало кто в нашей стране способен терпеть чужую точку зрения. Но зато могу представить себе на Хохловской площади людей с укулеле, и все, кто хочет, приходят их послушать. Или, например, в иностранных парках я видела выступления чирлидерш, которые приходят репетировать, — а все желающие могут на это посмотреть».
«Если вы хотите провести любое из указанных мероприятий, то необходимо поставить об этом в известность органы исполнительной власти. В данном случае — префектуру Центрального округа. «Ужин для 20 друзей», или «показ фильма для 30 коллег», или «йога с соседями» входит в понятие «массовое мероприятие», и его проведение регламентируется рядом нормативно-правовых и распорядительных документов.
В распоряжении мэра Москвы от 5 октября 2000 года № 1054-РМ «Об утверждении временного положения о порядке организации и проведения массовых культурно-просветительных, театрально-зрелищных, спортивных и рекламных мероприятий в городе Москве» зафиксированы правила и требования, а также ответственность за проведение массовых мероприятий. Согласно документу организаторы обязаны уведомлять органы исполнительной власти и соответствующие территориальные органы внутренних дел не менее чем за месяц до даты проведения намечаемого массового мероприятия. В уведомлении предоставляется информация о названии мероприятия, программе с указанием места, времени, условий организационного, финансового и иного обеспечения его проведения, предполагаемого количества участников, своего адреса и номеров контактных телефонов.
По результатам рассмотрения уведомления префектурой принимается мотивированное распоряжение о согласии либо отказе в согласии на проведение массового мероприятия. Срок рассмотрения уведомления — не более 10 рабочих дней».
«Когда собирается больше двух человек, мероприятие в любом случае нужно согласовывать либо с местными органами исполнительной власти, либо с местными органами самоуправления. Даже если вы просто сидите за импровизированным столом и ужинаете, с их стороны это может выглядеть совершенно иначе — кто знает, вдруг у вас под столом камера, а вы задаете провокационные вопросы? Мероприятие более массовое, до 5000 человек, нужно согласовывать в территориальном органе исполнительной власти — это префектура. Достаточно в этом случае уведомления от частного лица — гражданина РФ, где будут описаны цели и задачи мероприятия и еще ряд пунктов, указанных в законе «О массовых мероприятиях».
Я бы советовала записаться в дни приема к главе управы, можно еще подготовить презентацию. Нужно также помнить, что если на ваше мероприятие придет больше 1000 человек, то хорошо бы организовать охрану, также должны присутствовать машины скорой помощи. Управа уже в зависимости от места и ситуации порекомендует, с какими следующими органами вести дальнейшие согласования, — это во многом зависит от того, есть ли у вас огнеопасная застройка.
По моим ощущениям, сегодня к культурным мероприятиям в городе установилось более лояльное отношение, чем было пару лет назад. Понятное дело, что любое событие с политическим подтекстом будет сложнее согласовать».
«В Северном Измайлово, где я живу, есть специальные площадки, на которых жители сами собираются — например, решают в фейсбук-группах, что хотят пообщаться, устраивают микропикники с культурной программой. Это район, далекий от центра, и никаких попыток разгона у нас нет.
С Хохловской площадью все теоретически иначе: к культурным мероприятиям в Москве более жесткие требования, чем к пикетам и митингам, их нужно согласовывать за 30 дней. Наше правительство настороженно относится к культурной программе, которую организовывают сами жители, и, как правило, предлагает взамен этому собственные мероприятия с массовыми гуляньями, не понимая, что можно это отдать на откуп горожанам. Москва почему-то не любит камерный вид самоорганизации.
Хохловская площадь же принадлежит к Басманному району, где недавно избрались независимые муниципальные депутаты. Они могут быть одним из инструментов облегчения работы по согласованию мероприятий. Например, можно попытаться включить свою инициативу в общую программу муниципальных мероприятий. Это может быть интересный пример взаимодействия муниципалитета и жителей: обычно все эти процессы ассоциируются с советскими практиками, а здесь же, кажется, есть хотя бы шанс попробовать устроить все иначе».