Боб Мэтьюс (Николас Холт с прической горшком) — лидер неонацистской банды, смахивающей на секту, под названием «Безмолвное братство», или просто «Орден». То есть и оригинальное«The Order»., и русское локализованное название фильма по-своему верны: эта организация реально существовала и возглавлял ее реальный Мэтьюс с таким же горшком на голове (не читайте «Википедию», если не хотите спойлеров). По сюжету Мэтьюс всерьез одержим идеей белой националистической революции против американского правительства, но начинает с обычного бандитизма — грабит банки и преследует радиоведущего-еврея.
Терри Хаск (Джуд Лоу с классными усами) — агент ФБР, который вроде как случайно переезжает в городок на северо-западе США, где орудует «Орден». Он с самого начала интересуется бандой, терроризирующей местных жителей, и вместе с юным помощником шерифа (Тай Шеридан) быстро выходит на след неонацистов, проводящих более-менее открытые собрания. Хаска в реальной жизни никогда не существовало, и он здесь выполняет функцию идеального героя боевика, живого типажа, придуманного авторами под нарочито жанровый фильм.
Массовый развлекательный жанр огнестрельного боевика в современном понимании родился вместе с выходом фильма «Грязный Гарри» (1971) Дона Сигела (так пишет в том числе Квентин Тарантино в своих «Киноспекуляциях»). С тех пор популярные типажи героя боевика регулярно менялись — в моду по очереди входили перекаченные мачо (Шварценеггер, Сталлоне), находчивые обыватели (Брюс Уиллис), смеющиеся над законами физики сверхлюди (Том Круз, Киану Ривз).
В этом смысле Джуд Лоу из «Безмолвного братства» возвращает жанр к истокам: типаж его Хаска, как и иствудского Каллахана, — выгоревший трудоголик. Семья героя Лоу, с которой он по телефону обсуждает детали их якобы планирующегося переезда, на экране так и не появится. Работает же он буквально на износ: то и дело лопаются сосуды в носу, во время адреналиновых перестрелок предательски блестят глаза, ор на коллег грозится порвать барабанные перепонки, а шрам посреди груди сообщает, что так дальше жить этому мужчине категорически противопоказано.
На момент премьеры ряд критиков (Роджер Эберт, Полин Кейл) обвинили «Грязного Гарри» в «фашистском» месседже: мол, не совсем законные методы работы делают героя Иствуда системным реакционером, а серийный убийца Скорпио, за которым он гоняется, — манипулятивная карикатура на антивоенных хиппи. Как верно заметил в своей книге Тарантино, спустя годы эти претензии звучат абсурдно: работа не по правилам ради поимки сверхопасного преступника давно стала аполитичным жанровым клише. «Безмолвное братство», в свою очередь, претендует уже на прямое антифашистское высказывание: злодей здесь толкает речи под свастиками, а на финальном титре притянут за уши захват Капитолия 6 января 2021 года (действие фильма, на секунду, происходит в 1980-е). Герой Лоу — в меньшей степени одиночка, чем Грязный Гарри, в кульминации ему подчинен целый отряд фэбээровцев, но и он готов опрометчиво бросится один на один в эпицентр схватки.
Эта политическая составляющая «Братства» на дистанции лет наверняка будет звучать так же неубедительно. В конечном итоге моральные контрасты в развлекательном жанровом кино рассчитаны на массового зрителя, и никто, кроме самых глубоко копающих критиков, не углядит ни в серийном убийце-снайпере (из «Грязного Гарри»), ни в кровавых психопатах-неонацистах реальную идеологическую позицию, заслуживающую малейшего сопереживания. Пускай режиссер Джастин Курцел и уделяет непропорционально много экранного времени герою Холта, позволяя ему в одной сцене зачитать пламенную речь об унижениях европеоидной расы без, кажется, никаких сокращений.
Австралиец Курцел всегда питал слабость к дотошным портретам злодеев и их непридуманным преступлениям — будь то извращенные серийные убийцы («Снежный город»), и массовые стрелки («Нитрам») или грабители из позапрошлого века («Подлинная история банды Келли»). Благодаря введенному герою Лоу, позволяющему не обращать большого внимания на гадкого Боба Мэтьюса, «Безмолвное братство» — самая зрительская работа режиссера, на минуточку однажды ставившего даже фантастический боевик по видеоигре (провальное «Кредо убийцы»).
Но и «Братство» — не блокбастер: на фоне все того же «Грязного Гарри» (одной из самых кассовых картин 1971 года) это не всеобщий поп-хит, а нишевый оммаж поп-хитам прошлого. Все новое, что привносит Курцел в жанр, можно свести к стильно прикрученной к дверям и капотам камере (режиссер почти злоупотребляет технологичным приемом) и звонкому до степени гиперреализма сведению звука в перестрелках (уровень Майкла Манна или даже выше). В остальном, увы, сказывается независимый продакшен: пропорция экшн-сцен и диалогов слабовата, с глубокомысленными пейзажами — перебор. Это, конечно, уже придирки: какие бы ни были у этого авторского фильма сборы в прокате, он однозначно доказывает, что даже премьера в конкурсе Венецианского кинофестиваля для крепкого боевика не приговор.
Никиты Лаврецкого