4 новых сериала про маньяков: страшный, кринжовый, легкомысленный и русский хтонический

В Минеральные Воды из Петербурга приезжает судья с темным прошлым (Карина Разумовская). Тут исчезла ее приемная дочь (Елизавета Ищенко), искавшая в городе своих биологических родителей. Дело о пропаже ведет следовательница (Анна Михалкова), которая параллельно занимается жутким происшествием: 13-летняя девочка (Василиса Немцова) однажды встала утром и расстреляла из ружья спящих родителей. Кроме того, по окрестностям что‑то вынюхивает подозрительный мужчина (Александр Ильин-мл.), которого местные предпочитают обходить стороной.

О причинах любви российских зрителей к историям о маньяках и убийцах уже написано много текстов, но для этого случая хочется повторить слова хоррор-классика Дарио Ардженто о цикличности интереса к оптимистическому и пессимистическому кино: «Когда люди настроены оптимистично и хотят хеппи-эндов, именно такие фильмы и идут в прокате… А когда люди циничны, они больше интересуются насилием, смертью, плохими героями и ужасами». Ведь Россия, как известно, для грустных, а внутренний пессимизм можно подкреплять не только новостями, но и сериалами вроде «Трассы».

«Трасса» источает хтонь сумрачной картинкой оператора Батыра Моргачева и историей про круговорот насилия и безразличие общества. Наверное, пессимистам этого достаточно: у сериала высокие оценки, теплые отзывы киношной части телеграма, а еще его сравнивают с «Грузом 200» — и не в пользу Балабанова! Однако если ты не разделяешь мрачного взгляда авторов на действительность, то морок спадает, и перед тобой остается очень средний триллер с неубедительным высказыванием.

Сравнивать блеклую постановку Душана Глигорова с Балабановым — что‑то на грани оскорбления. «Груз 200» — это лучший хоррор студии A24 из тех, к которым А24 не имеет никакого отношения, а самое доброе, что можно сказать про работу Глигорова, — это назвать режиссера «Трассы» эрзац-Финчером для Первого канала. Скуку навевает и компетентный профессионализм драматурга Олега Маловичко, производящего впечатление человека, который провел слишком много времени в обнимку с учебниками по сценаристике. У Маловичко есть твисты в рукаве, но весь эффект от них рассеивает желание сценариста работать по линейке: один неожиданный поворот в середине сериала, чтобы взбодрить уснувшего зрителя, другой — в предпоследней серии, чтобы он все-таки включил финальную.

По идее, надо похвалить Маловичко и Глигорова за смелость: в кадре появляются игнорируемые российским кинематографом «зетки» и «своих не бросаем», а один из героев в какой‑то момент произносит, что во всем виновата система и она их похоронит. Вот только в итоге все это оказывается морковкой, чтобы протащить нас к финалу, где под маской виновника всех бед скрывается никакая не система, а ее плохие винтики.

Примерно так же неловко выглядят и попытки высказаться о пороках общества. Маловичко на протяжении десяти серий предлагает ответы, почему на Руси жить нехорошо, но ни один из них не выглядит продуманным. Скорее это похоже на то, будто Маловичко наугад бросил разные варианты в стену, надеясь, что хоть один да приклеится. Больше всего внимания в итоге привлекает мысль о всеобщем бесчувствии, потому что именно тут Маловичко и Глигоров допускают главную ошибку и перегибают палку до автопародии.

Ничто не подготовит тебя к градусу абсурда, когда в шестой серии героиня-подросток, пережившая сексуализированное насилие, вся в крови и полуголая, останавливает машину, и водитель — разумеется, мужик, — видя ребенка в беде, первым делом спрашивает ее, явно намекая на секс: «Чем платить будешь?» Возможно, случай позаимствован из реальной жизни, но тогда хочется посоветовать авторам недавно переведенную на русский язык книгу Уильяма ГолдманаПисатель и сценарист, получивший два «Оскара» за сценарии к фильмам «Вся президентская рать» и «Буч Кэссиди и Санденс Кид». «Похождения сценариста в Голливуде», в которой автор посвятил целую главу уроку из профессионального опыта: правдивость и правдоподобие не одно и то же. В.Г.

Мечтательная, но необщительная медсестра через силу знакомится в баре с лохматым строителем в кожанке. В нем она, надо думать, видит не жалкого сыча, а свободного от обязательств романтика-нонконформиста. Примерно таким же образом ей удается притворяться, что ее квартира с вязаным ковриком для йоги не ветхое жилье на окраине Лондона, а практически буддистский храм где‑то в Индии. Иллюзии рушатся, когда ссоры с истеричным бойфрендом доходят до насильственного привязывания женщины к кровати и признаний в расчленении тел бывших подруг. Героиня все делает правильно: обращается в полицию, меняет замки, но ее превращение из мечтательницы в депрессивную мизантропку уже не остановить — полиция оказывается не в силах защитить женщину и позволяет маньяку орудовать еще десять лет.

«Покуда я тебя не убью» — далеко не самый кровавый и запутанный, но точно один из самых страшных и увлекательных портретов серийного убийцы в истории сериалов. Не просто потому, что в основе лежит реальная история (мемуары Делии Балмер «Жизнь с серийным убийцей»), а благодаря блестящему выбору точки зрения и смысловых акцентов. Эта до ужаса банальная история могла бы произойти с каждой: «жертва» здесь оказывается толковей правоохранителей и точно не глупее зрителей (Анна Максвелл Мартин из великого ситкома «Материнство» играет более-менее гениально), а примитивный, зарвавшийся злодей свои мерзости творит не за счет гениальной выдумки, а благодаря попустительству всех, кроме героини. Когда больше не находится здравых ЦУ, которые в адрес девушки в беде хочется с умным видом кричать с дивана, и начинается настоящий хоррор. Н.Л.

С виду скромная администраторка из редакции провинциальной газеты у себя в голове оказывается настоящей эгоманьячкой-психопаткой. По пути на работу она воображает, как будет убивать пассажиров-менспредеров из автобуса и медлительную кассиршу из магазина, на работе — как прикончит начальника и нового коллегу непо-беби, а после работы вынашивает план мести однокласснице-задире, о которой, кажется, думает ежедневно все эти годы. После одного особенно неудачного дня, когда героиня подряд теряет отца и собачку, она решает, что больше не тварь дрожащая, и берется воплощать свои больные фантазии в реальность.

Сериал «Дорогуша» (экранизация одноименного романа в мягкой обложке) — парадоксальный продукт своего времени: история одновременно нарочито аморальная и душно морализаторская. Воплощенное в жизнь желание убивать первых встречных здесь извращенным образом сочетается с озвученными прямой высокомерной речью новейшими идеями офисной этики, тиндер-этикета и феминизма четвертой волны. В результате сценаристки не могут не идти на абсолютно читерские ухищрения: все случайные жертвы героини как один задним числом оказываются мерзкими и жестокими мужчинами, про ее дьявольское везение и невезение ее врагов и говорить нечего. Иногда кажется, что именно такой сериал про себя снял бы какой‑нибудь реальный зарвавшийся психопат, который больше всех, читая Достоевского, мечтал, чтобы преступление осталось без наказания.

Впрочем, ближе к концу сезона «Дорогуши» такие серьезные параллели и претензии кажутся не совсем актуальными. Это шоу, с самого начала снятое в янг-эдалт-стилистике, знакомой по «Концу ***го мира», вырождается из недотриллера в очень среднюю и легкомысленную мелодраму про девушку, выбирающую между двумя красавчиками-болванчиками. Н.Л.

Самый неловкий в общении и кринжовый маньяк наконец-то вернулся на экраны. Ублюдка из одноименной дилогии снова восхитительно играет Марк Дюпласс, которому морщины и плешь в этой роли весьма к лицу. Модус операнди серийного убийцы за годы не изменился: с помощью объявлений на американском аналоге «Авито» и нишевых форумах он заманивает начинающих кинематографистов (в первую очередь мужчин, но не всегда) в безлюдное место, заставляет их за тысячу баксов снимать любительское кино (в первых двух сериях «Ублюдочных хроник» это ремейки «Мизери» и «Красоты по-американски»), после чего клянется в вечной дружбе — то ли и правда искренне, то ли просто очень артистично. Ну а неминуемо будучи отвергнутым, разделывается с жертвами топором и другими подручными средствами.

По описанию может показаться, что «Ублюдочные хроники» — самый предсказуемый сериал в мире, но это верно только на макроуровне. В деталях — в отдельных псевдодокументальных сценах, случайных на вид актерских ужимках, терках между героями и пируэтах камеры — это самое динамичное зрелище, ритм которого все время находится чуть в рассинхроне со зрительскими ожиданиями (словом, полная противоположность «Трассе» и «Дорогуше»). Пока что вышло две серии, заявлено всего шесть, но есть ощущение, что на этих «жертв недели» (по аналогии с «монстрами недели») можно смотреть бесконечно. Возможно, все дело в том, что разговорно-импровизационный хоррор-жанр мамблгор (от слов «мамблкор» и gore — «расчлененка») после середины 2010-х сильно вышел из моды, уступив дорогу более атмосферным постхоррорам и возрождению грайдхауса. Теперь же этот психологичный, безжалостный и циничный взгляд на новую искренность и этику смотрится даже более свежо и актуально, чем в момент выхода оригинальных фильмов, — иногда запоздалые сиквелы все-таки срабатывают. Н.Л.