Леонардо Ди Каприо — 50. Вот три его лучшие роли, которые вы могли не видеть

Великим Ди Каприо сделал не только талант (разумеется, выдающийся), а взыскательный вкус и удивительная избирательность в проектах и режиссерах. За последние десять лет актер сыграл — страшно подумать — лишь четыре роли: в «Выжившем» Иньярриту (и выиграл за него «Оскар»), «Однажды… в Голливуде» Тарантино, «Не смотрите наверх» МакКея и «Убийцах цветочной луны» Скорсезе. Также в следующем году планируется выход нового, пока что безымянного фильма Пола Томаса Андерсона — еще одного виднейшего режиссера современности, у которого Ди Каприо снизошел сыграть главную роль. В сумме четыре фильма заработали 36 номинаций на «Оскар» и миллиард долларов в прокате — это притом что «Не смотрите наверх» вышел сразу на «Нетфликсе», где побил рекорды просмотров. Лучшая из этих ролей Лео на пике карьеры не оскароносная пантомима в вестерн-боевике «Выживший», не психологический портрет подонка в антивестерне «Убийцы цветочной луны» и точно не выход в несмешной комедии «Не смотрите наверх», а ироничная, непринужденная, саморазоблачительная и уязвимая партия в «Однажды… в Голливуде» Тарантино.

Если кому‑то показалось мало Ди Каприо, иронизирующего над пафосом вестернов в гостях у Тарантино (улетная роль в «Джанго освобожденном» сюда тоже относится), предлагаем обратить внимание на слэпстик-вестерн Сэма Рейми «Быстрый и мертвый», где Лео сыграл смешную и трогательную роль юного выскочки-стрелка, бросающего вызов не признающему его отцу (Джин Хэкмен). Рейми в 1995-м делал примерно то же самое, что Тарантино будет делать спустя два десятилетия, а именно ремикшировал и доводил до абсурда приемы спагетти-вестернов. Однако в нерв времени он тогда не попал: яркий и динамичный фильм получил среднюю критику и провалился в прокате (в отличие от мрачного психологического вестерна с тем же Хэкменом «Непрощенный» тремя годами ранее), зато сам Ди Каприо оказался с этим режиссером на одной волне, как и с Тарантино. В кадре он бесстыдно флиртует, кринжово хорохорится, сверкает наглым прищуром — словом, не боится, как и сам фильм, быть ожившим мультиком, только чтобы в конце разбить зрительское сердце.

Самый малоизвестный и труднодоступный фильм с Леонардо Ди Каприо в главной роли — однозначно «Кафе „Донс Плам“», ведь сам актер на пару со своим другом (и в данном случае партнером по экрану) Тоби Магуайром добились через суд того, чтобы лента не смогла официально выйти в США и Канаде. Их аргументом было то, что фильм, снимавшийся всего за шесть дней, задумывался как короткометражный, а режиссер Р.-Д.Робб решил-де воспользоваться взлетом популярности актеров и на монтаже расширил работу до полного метра за счет длинных импровизированныхТакже есть слух, что Магуайру не понравилось, что во время импровизации он сказанул лишнего — чего‑то слишком личного. дублей. Другими словами, автор еще в 1990-е случайно изобрел метод съемки так называемого мамблкора (низкобюджетного разговорного инди) из нулевых — скажем, режиссер Джо Сванберг порой снимал импровизационные полные метры и в более сжатые сроки. В Европе, впрочем, «Кафе „Донс Плам“» ждала судьба чуть лучше: премьера состоялась на Берлинале-2001, и в том же году картина даже вышла в официальный российский прокат.

А теперь неожиданный поворот. Это кино не халтура, не просто обман, чтобы набрать кассы, а вполне добротный, смешной и душевный мамблкор. Едва ли можно назвать удивительным то, что молодые голливудские звездыКомпанию Лео и Тоби составляют Кевин Коннолли из «Красавцев» и певица Дженни Льюис — на момент премьеры вокалистка рок-группы Rilo Kiley. смотрятся обаятельно, когда просто расслабленно разговаривают ни о чем (все действие фильма — одна дружеская посиделка в кафе). В конце концов, в подобных условиях даже импровизирующие на ровном месте непримечательные друзья мамблкор-режиссеров, изображающие более-менее самих себя, смотрятся выгодно. В то же время полюбоваться здесь на Ди Каприо, с тех пор больше никогда не игравшего самого себя в расслабленном мамблкор-режиме, — как ни крути, особое удовольствие. Вот и сценарист фильма не собирается сдаваться перед юридическим напором звезды и на своем официальном сайте обещает прислать фильм в HD-качестве всем, кто оставит емейл в специальном поле (проверено — работает!).

В нулевые Ди Каприо сосредоточился на серьезных драматических ролях, в которых острая психологичность порой перетекала в изображение психических патологий (в первую очередь вспоминаются «Авиатор», «Остров проклятых» и «Волк с Уолл-стрит» Скорсезе). В народе этот период запомнился как отчаянная гонка за «Оскаром»: до того как Лео все-таки получил статуэтку за «Выжившего», за него, кажется, болел весь мир, ну или по крайней мере вся Россия. Среди неудачных попыток триумфа самой отчаянной, пожалуй, была роль в байопике «Дж. Эдгар» об основателе ФБР — самом толсто загримированном и строго костюмированном фильме этой гримерно-костюмной эры.

«Дж. Эдгар» — одна из тех биографических драм (наряду с «Птицей»), в которой режиссер Клинт Иствуд берет на вооружение перепутанную нелинейную структуру, чтобы самым жестоким образом сокрушить романтические мечты и отравить благие амбиции еще до того, как сами герои в кадре принялись их воплощать в жизнь. Это тягучее, бледное, токсичное, но в то же время жутко правдивое кино о неумолимости времени. То, как отчаянно Лео, играющему малоприятного номенклатурщика с подавленной гомосексуальностью, приходится превозмогать нарочито искусственную форму, буквально на глазах зрителей прорываться сквозь слой силикона на лице, — важная и, хочется думать, преднамеренная часть представления.

Кажется, критики разгромили работу Иствуда ровно за все те элементы, которые составляют абсолютно уникальную поэтику картины. Так нарочито с неотъемлемой фейковостью жанра байопика никто в Голливуде не работал ни до, ни после Иствуда, и никто, кроме Ди Каприо, не играл историческую личность буквально как ожившую восковую фигуру. «Близкая дружба» между героями Ди Каприо и Арми Хаммера ближе к концу фильма достигает кульминации одновременно в самых безжизненных и грустных кадрах за всю историю мелодраматического кино. Такой эффект никогда не случайность, а всегда плод интуитивного понимания между большим режиссером и не уступающим ему в масштабе артистом.