Детективный синдром: ставим диагноз нуарным сериалам «Женщина в озере» и «Плохая обезьяна»

Город Балтимор, 1960-е: последние дни расовой сегрегации, первые — сексуальной революции. После очередной ссоры о недостаточно кошерном обеде 37-летняя домохозяйка Мэдди (Натали Портман) съезжает от токсичного мужа (Бретт Гельман). Снимает квартирку в темнокожем районе, заводит дружбу с юной и вольнодумной дочерью процентщика и, пользуясь, кажется, шестым чувством, находит в парке… труп недавно пропавшей средь бела дня еврейской девочки. Засомневавшись в официальной версии следствия (полиция задержала психически нездорового работника магазина аквариумных рыбок, куда заходила девочка), Мэдди вспоминает опыт работы в школьной газете и начинает свое журналистское расследование. Ей не только удается продать материал взрослой газете «Балтимор-Стар», но и устроиться туда на полный рабочий день (правда, на самую младшую должность — отвечать на письма читателей).

Параллельно истории еврейки Мэдди мы наблюдаем за буднями Клео — темнокожей манекенщицы из витрины универмага и работницы ночного клуба. Как она сообщает закадровым голосом, вскоре ее тело тоже найдут в том же самом пруду. И Мэдди не только снова верно засомневается в официальной версии, но и найдет связь между двумя кейсами.

Первое, что бросается в глаза в «Женщине в озере» и что никак не вытекает из синопсиса, — головокружительный, практически авангардный монтаж. Флешбэки из юности, флешфорварды в кульминацию сезона, параллельные линии второстепенных героев смонтированы между собой стремительно и ассоциативно, при этом ключевые, казалось бы, для сюжета сцены опущены. Поначалу сложно разобраться, что здесь к чему, но это не значит, что сериал не увлекает: режиссерка всех серий Альма Харель, заметная в нулевые инди-клипмейкеркаСнимала видео для, среди прочих, групп Beirut, Sigur Rós и Shearwater. и постановщица автофикшна Шайи ЛаБафа «Лапочка», определенно знает, что делает. В таком джазовом подходе к материалу, который с равной силой ударяется и в семейную драму, и в криминал, и в политический триллер (важными действующими лицами становятся местная сенаторка и влиятельный олигарх — владелец подпольного казино), точно есть логика.

«Женщина в озере» снята по одноименной книге Лоры Липпман — в прошлом журналистки газеты «Балтимор-Сан», вдохновившейся на написание детектива после чтения заметок о двух реальных убийствах из 1960-х. Липпман — жена Дэвида Саймона, еще одного бывшего журналиста этой газеты и по совместительству живого классика современного сериалостроения. Если сравнивать «Женщину в озере» с его выдающимися портретами Балтимора, то очевидно, что, во-первых, «Прослушка» и «Мы владеем этим городом» были сняты в гораздо более приземленном постдокументальном стиле; а во-вторых, эти сериалы достигали куда большей психологичности и экзистенциальной глубины, не выходя за канон одного-единственного жанра полицейской драмы.

Проблема «Женщины в озере» не в излишних амбициях, а в недостатке внимания к возрастающему вместе с амбициями количеству деталей. Мало какой автор сможет одинаково убедительно изобразить насупленного гангстера и веселую девочку-подростка, криминальные схемы мужчин-шестеренок и персональную эмансипацию отдельно взятой женщины, убедительную, не оставляющую в недоумении развязку детектива в строго реалистическом ключе и линчеанский лихорадочный сон на целую серию. Вот и Харель с Липпман удается лишь каждый второй из этих сюжетов, но, к сожалению, они мучительно пытаются вытянуть и каждый первый, на что сложно закрыть глаза. Гениальность сериалов Дэвида Саймона состояла не в его драматургическом всемогуществе, а в том, что он никогда не пытался делать то, что не умеет и не понимает.

Острова Флорида-Кис, летнее безвременье вечного отпуска или пенсии без конца. Живущий в роскошном коттедже прямо на пляже бывший детектив полиции Майами, нынешний курортный санинспектор по фамили Янси (Винс Вон) вопреки указаниям начальства берется расследовать дело о найденной в океане отрубленной руке с оттопыренным средним пальцем. Герою помогают, несмотря на его раздражающую манеру всех подначивать и отвечать пятью словами на одно, знакомая патологоанатомка (Натали Мартинес) и бывший партнер-полицейский (Джон Ортис).

Если верить параллельному монтажу, бесконечно вводящему новых героев, в деле как‑то замешан простой багамский рыбак (Рональд Пит) с подружкой-мартышкой, вуду-ведьма с того же острова (Джоди Тернер-Смит) и гадкий девелопер (Роб Дилейни), проектирующий на Багамах туристическую недвижимость в обход законодательства. Впрочем, пародирующий нуары закадровый голос так преувеличенно настойчиво обещает, мол, скоро эти сюжетные линии сойдутся воедино, что невольно закрадываются сомнения в том, насколько логично все связано и не бред ли собачий нам показывают.

«Плохая обезьяна» — новое детище создателя «Клиники» и «Теда Лассо», главного идеолога жанра «новых добрых» сериалов Билла Лоренса. И при этом самое его тошнотворное творение. На бесконечных пробежках и проездах под сладкий инди-поп хотелось умереть еще во время просмотра его «Терапии», а теперь под сводящий зубы саундтрек Лоуренс реально заставляет умирать героев своего антинуара. Натурные и интерьерные локации, вылизанные до состояния стоковых фото, в прошлых ситкомах этого шоураннера можно было оправдать принятыми условностями жанра, однако в случае с как бы триллером «Плохая обезьяна» искусственность постановки напрочь убивает какую‑либо интригу.

На уровне эстетики проблемы не заканчиваются, а только начинаются. Ведь быстро выясняется, что написана и поставлена эта история чем дальше, тем из рук вон хуже. События разворачиваются до одури медлительно: даже вынесенное нами в синопсис понижение до санинспектора случается лишь на втором часу. Десять серий ждать копеечной развязки детектива в мягкой обложке — настоящий абсурд рядом с уже затянутыми семью часами «Женщины в озере». Лоренс и его армия сценаристов-миньонов (после пилота, написанного шоураннером, за дело берутся аж восемь малоизвестных драматургов) пытаются выехать на как бы обаятельном словесном бодании и взаимном подтрунивании всех без исключения героев в каждой серии, но этот прием не только до смерти надоел еще в прошлых работах автора, но и решительно не к лицу немолодому герою Вона.

В какой‑то момент при просмотре приходит пугающее озарение: Лоренс взял великого Вона на главную роль не потому что хорошо следил за его вторым карьерным дыханием, найденным в нуарах и круто сваренных детективах (в диапазоне от роли во втором сезоне «Настоящего детектива» до партий в жесточайших фильмах С.Крейга Залера), а просто потому что помнит его старые разговорные комедии из нулевых.

Стоит ли уточнять, что все погони и вооруженные столкновения в сериале сняты до стыдного любительски, а все предположительно захватывающие клиффхенгеры вызывают стопроцентное равнодушие? Можно возразить, что, как и в прошлых хитовых шоу Лоренса, цель «Плохой обезьяны» — не интриговать за счет детективного сюжета, а дарить зрителям компанию трогательных эксцентриков, которые станут для него почти родной семьей. Хороших и плохих, да и вообще делающих что‑то стратегически осмысленное героев тут и правда нет, но и родниться с проходимцами и манипуляторами (даже если их играет Зак Брафф, появляющийся тут в роли мерзкого доктора) во время просмотра вряд ли захочется. Обаятельный комедийный сериал на базе жестокого нуара возможен — взять хотя бы британскую «Историю с лодкой», схожую и сюжетно и эстетически, — но это не тот случай.