Почему «Анора» с российскими актерами выиграла Канны, а «Лимонов» остался с носом?

Лауреат высшего приза Канн «Золотой пальмовой ветви», фильм Шона Бейкера («Мандарин», «Проект Флорида», «Красная ракета») начинается как типичная история в духе «Красотки», но обманывает ожидания, приобретая по ходу действия одновременно комедийный и очень реалистический характер, ведь жизнь чаще всего выступает именно в жанре трагикомедии.

В своей торжественной речи на церемонии награждения Бейкер — певец маргиналов и делинквентов, когда‑то снимавший кино на три смартфона, — отдал должное «всем секс-работницам». Его фильм действительно очень уважительно репрезентует эту профессию, предпочитая банальной объективации и сексуализации сложность человеческих отношений. Анора, или Эни (Майки Мэдисон), танцует в стриптиз-клубе, иногда занимаясь секс-работой. Однажды в клуб приходит клиент, который предпочитает разговаривать по-русски. Анора, имеющая узбекские корни и русскоговорящую бабушку, понимает его, хотя предпочитает общаться на английском из‑за выраженного акцента.

Таинственный клиент оказывается сыном русского олигарха Ваней Захаровым (Марк Эйдельштейн), который, в свою очередь, плохо изъясняется по-английски и смеется над своим «****** акцентом». Переплетение акцентов и языков (не только русского и английского, но даже армянского: на нем говорит нянька Вани — ТоросЕго сыграл Карен Карагулян — постоянный актер Бейкера.) придает фильму уникальную интонацию. Встреча потерянных душ происходит вопреки всем лингвистическим нормам. А несовершенство коммуникации (вплоть до грамматических ошибок) делает из фильма очаровательный этюд о человеческой близости в самых нестандартных ситуациях. Впрочем, не все встречи благоприятны, не все люди честны с собой и другими, и героев на пути ждет страх, насилие, несвобода, одиночество. Сопротивляться этим преградам можно только с помощью любви, уважения и верности себе.

Фильм Бейкера рассказывает о поколении зумеров, беззаботно наслаждающихся жизнью взрослых детях, мечтающих провести медовый месяц в Диснейленде, но слишком потерянных, слишком боящихся ответственности в нашем непростом мире. Аноре всего 23, Ване — 21, но девушка гораздо более зрелая и независимая, чем главный герой — представитель золотой молодежи, который пока преуспел лишь в употреблении легких и не очень легких наркотиков и игре в приставку.

У Вани властные родители (Алексей Серебряков и Дарья Екамасова), от которых он никак не может сепарироваться, поэтому ему недостает субъектности. Главный герой может лишь жаловаться на то, что «придется работать в долбанной отцовской компании», но никаких активных действий по изменению ситуации юноша не принимает. При этом отметим, что Бейкер с теплотой относится к молодому поколению и с иронией наблюдает за конфликтами отцов и детей.

Что касается персонажа Юры Борисова — гопника Игоря на службе у семейства Захаровых, — то он одновременно воплощение совести и авторского взгляда в этом фильме. Игорь с изумлением (но без осуждения) наблюдает за происходящей ситуацией. «Анора» эксплуатирует уже знакомый нам по «Купе номер шесть» Юхо Куосманена образ Борисова с устрашающей внешностью и глубинной нежностью, скрытой под стальной оболочкой. Отдельного упоминания заслуживает связь Игоря с Анорой — подлинная романтическая линия фильма, которая намеренно смещена. Игорь как будто больше боится независимую и знающую себе цену Анору, чем она его. Но именно с ним девушка чувствует себя расслабленно. Она может позволить себе больше не притворяться.

Страшно, когда легче в сотый раз заняться сексом, чем проявить уязвимость. Чувство гнева понятнее и безопаснее чувства беззащитности — легче оскорбить, чем признаться себе и другому, что все еще что‑то чувствуешь.

О российском прокате «Аноры» нет информации.

Другой фильм, связанный с Россией и показанный в основном конкурсе, — максимально безопасный портрет Эдуарда Лимонова, который из‑за обтекаемой позиции, кажется, всех раздражает. Режиссер Кирилл Серебренников остался верен своей гипертеатрализованной манере, хотя и изрядно умерил ее динамичность. Его Эдичка (Eddie baby), сыгранный Беном Уишоу, — это даже не сам Лимонов, а коллаж из Лимонова Эммануэля Каррера (автора биографии писателя, по которой снят фильм), Лимонова соавтора сценария Павла Павликовского и, наконец, Лимонова самого Серебренникова.

На контрасте с «Анорой» Серебренников делает для фильма странный языковой выбор. Абсолютно все персонажи (даже когда действие происходит в России) говорят по-английски. Это экспортное решение добавляет еще большей искусственности происходящему. В переполненных референсами мизансценах (Кирилл Семенович явно пересмотрел «Таксиста» Мартина Скорсезе или даже «Джокера» Тодда Филлипса) нет воздуха и легкости, даже несмотря на то что в какой‑то момент «Лимонов» пытается косплеить самый подражающий жизни арт-проект «Дау». Поскольку картина также отталкивается от книг самого Лимонова (тут много прямых отсылок к «Это я — Эдичка» и «Укрощению тигра в Париже»), в ней можно найти большое количество трансгрессивных эротических сцен — например, с участием бывшей жены Лимонова «прекрасной Елены» (Виктория Мирошниченко).

В итоге вся провокативность и противоречивость героя сведены к порнографическому аспекту и восхищению красотой бедности и революции. Фильм явно не понравится поклонникам творчества Лимонова — уж слишком вольно он обходится с его биографией. А те, кто ненавидит Лимонова, невзлюбят картину за чрезмерную романтизацию персонажа. При этом на уровне сценария и режиссуры это все-таки один из наименее расходящихся по швам фильмов Серебренникова.

О российском прокате фильма «Лимонов, баллада об Эдичке» нет информации.