«Лапин», реж. Ася Олешкевич и Влад Краснослободцев
Приз за «Лучшую мужскую роль» (Михаил Иванов)
Столичный парень Валя Лапин (Михаил Иванов) переезжает вместе с молодой мамой (Надежда Лумпова) в провинциальную глушь, где женщина когда‑то выросла. Отец (представленный исключительно голосом из телефона) уехал в Канаду и обещал забрать туда сына. Однако, как часто бывает с необязательными отцами, не торопится выполнять обещание. Поэтому Вале приходится обустраиваться на новом месте. В школе у него довольно быстро возникает конфликт с местными пацанами (даром что играют их молодые актеры из массовки «Слова пацана»). Но зато ему удается подружиться с одноклассницей Лизой (Таисья Калинина из «Одного маленького ночного секрета»). А физрук Вадим (Иван Добронравов), увидев, как Валя хорошо бегает, предлагает ему принять участие в городских соревнованиях, а потом, глядишь, дело и до всероссийских дойдет.
В эпоху брежневского застоя в России были популярны не только киносказки, но и подростковые драмы. Скажем, в середине 1970-х одновременно с «Приключениями Буратино» и «Русалочкой» вышли «Сто дней после детства» Сергея Соловьева. Ничего не изменилось и в эпоху «нового застоя». Пока прокат штурмовал лайв-экшн-ремейк «Летучего корабля», на фестивале показали свежую подростковую драму «Лапин», которая по вайбу была так похожа на «Сто дней после детства», что, будь жив Соловьев (к слову, один из отцов-основателей «Духа огня»), он бы наверняка ее оценил.
Почему кинематографисты обращаются именно к этим жанрам, понятно. Сказки позволяют убежать в волшебные миры, прочь от страшной действительности. А подростковые драмы, наоборот, заглянуть в глубь человека, подверженного перманентной рефлексии. Вообще пубертатный возраст — самая благодатная почва для острого конфликта, ведь тинейджер словно оголенный провод. Он на все реагирует крайне остро. В его душе кипят нешуточные страсти. Режиссерам даже ничего не приходится особо придумывать, так как уже сама агрессивная школьная среда аккумулирует все сюжетные коллизии. В «Лапине» они будут довольно предсказуемыми: сложные отношения с родителями, травля со стороны сверстников, первая влюбленность, учитель, который принимает фигуру отца. Но в предсказуемости «Лапина» нет ничего плохого. Он берет не новизной темы, а мастерством исполнения. Это хорошо написанное, неплохо сыгранное и в целом отлично поставленное (особенно для дебюта) кино.
При этом, несмотря на превалирующий в «Лапине» социальный реализм, в фильме не обходится без сказочных архетипов. К примеру, главный герой похож на Золушку, которую все абьюзили (только, в отличие от нее, Валя не практикует стоицизм и может грубо ответить обидчикам). У Лапина есть своя фея-крестная и ангел-хранитель — понравившаяся ему девушка Лиза, которая носит как будто неслучайную фамилию Орешникова (напомним, что в любимой чехословацкой сказке «Три орешка для Золушки» на помощь приходили три фундука). У Лапина даже есть свои «туфельки» (отец присылает ему из Канады новые кроссовки, которые парню страшно жмут, поэтому он снимает их на соревнованиях и тем самым перерождается). Что касается соревнований по бегу, то они не что иное, как королевский бал, на котором юноша так очаровывает всех, что ему не приходится бежать домой, когда часы двенадцать бьют.
«Последняя цена», реж. Наур Гармелия
Приз «Золотая тайга» за лучший дебютный отечественный фильм, приз зрительских симпатий «Цветы таежной надежды», приз «За лучшую операторскую работу» (Дмитрий Знаменщиков) и приз за музыкальное решение (Александр Демьянов)
Важную роль орехи играют и в этом дебюте, снятом на «Ленфильме». По сюжету российская семья живет в разрушенном абхазском городе и торгует фундуком. Город этот похож на последний фронтир с нравами, как на Диком Западе. Поэтому, когда цены на фундук взлетят, а в поселении появится банда, ворующая орехи, фильм превратится в страшную сказку про схватку со злыми силами.
Поскольку «Последняя цена» — чистый слоубернер, семейная драма у режиссера Наура Гармелии неспешно превращается в криминальную, а фундук — в золото и самую твердую валюту (вообще фильму больше подошло бы название «Крепкие орешки» или «На орехи»). Еще «Последнюю цену» можно охарактеризовать как «кино морального беспокойства» — жанр, который тоже был свойственен брежневскому застою. Например, в Советском Союзе 1970–1980-х годов в нем особенно преуспел творческий тандем режиссера Вадима Абдрашитова и сценариста Александра Миндадзе. Гармелия идет по их следам и даже дальше. В финале герои берутся за «калаши» и вершат самосуд. Фильмов про народную месть, как известно, мало не бывает, а «Последняя цена» на фоне недавней трагедии в «Крокус Сити Холле» не могла не отозваться болью в сердцах зрителей. Поэтому они отдали свои голоса этой несовершенной, но яростной картине. Символично, что выбор жюри совпал со зрительским.
«Угол наклона», реж. Анна Далингер и Станислав Фомичев
Приз международного конкурса «Серебряная тайга» за дебютный фильм
Единственная в этом году российская картина в международном конкурсе «Духа огня». Медленное кино про филиппинскую няню-домработницу (Марисель Темпло) в московской семье. После того как она повреждает руку, ее привычная жизнь дает сбой, но зато женщина потихоньку начинает обретать субъектность. Совершенно неудивительно, что в определенный момент героиня оказывается в декорациях спектакля «Безумный ангел Пиноккио» в «Электротеатре Станиславский». Авторы фильма близки к его худруку Борису Юрьевичу Юхананову, плюс протагонистка сама похожа на деревянного человечка, который потихоньку превращается в настоящего человека.
У этого фильма немало художественных достоинств: играющие за кадром тревожные струнные, сверхчеткая цифровая картинка, создающая ощущение, будто подглядываешь за кем‑то в окно; социальный комментарий, плавно перерастающий в социальный хоррор. Можно даже сказать, что это такой Джонатан Глейзер на минималках (кстати, режиссер в «Зоне интересов» тоже обращался к сказке — «Гензелю и Гретель»). «Угол наклона» может раздражать своим вызывающе неспешным ритмом и трехэтажными метафорами, но это осмысленное художественное высказывание, которое (если настроиться с фильмом на одну волну) здорово разжижает мозг.
«Куба, Марина», реж. Константин Богославский
Специальный приз Эмира Кустурицы за лучшую режиссуру
Новый президент «Духа огня», легендарный сербский режиссер Эмир Кустурица сказал, что на этом фестивале ему понравились два фильма: «Контакты» Дмитрия Моисеева и «Куба, Марина» Константина Богославского. Первая картина — артхаусная фантастика, про которую мы писали еще с кинофестиваля «Маяк». Вторая — совсем уж лютый артхаус от ученика Дмитрия Мамулии, еще одного адепта медленного кино.
Женщина по фамилии Куба (Марина Ганах) работает на стройке, где возводят крупный порт. Однажды ей в руки попадает записка пропавшей девушки, и Куба неотвратимо погружается в какую‑то сказочную хмарь, которая разъедает ее привычную реальность (сразу вспоминается советская хоррор-сказка «Майская ночь, или Утопленница»). Главная фишка фильма состоит в том, что он снят на стыке документального и игрового кино. Иначе говоря, профессиональные актеры (Марина Ганах и Леонид Бичевин) существуют в как бы реальных обстоятельствах. Таким постдоком сейчас правда никого уже не удивишь, но картина Богославского сделана умело, к тому же идет всего час и в итоге проносится на одном дыхании.
