«Американские истории ужасов»: хоррор-шоу, которое продлит дух Хеллоуина

Группа подростков въезжает на парковку автокинотеатра, где проходит эксклюзивный показ самой проклятой картины в истории кино «Кролик-кролик», на сеансе которой, по слухам, зрители убивали друг друга. Но на фоне бушующих гормонов фильм-легенда интересует юные умы меньше всего. Пожалуй, лучшая работа сериала, с которой стоит начать знакомство с этим произведением. Во-первых, в нем используется беспроигрышный вариант для постановки ужасов — локация кинотеатра под открытым небом (в связи с ковидной жизнью, явно получившая дополнительные оттенки).

«Истории» вообще максимально бессовестно эксплуатируют известные хоррор-сеттинги. Во-вторых, этот кусочек срежиссировал наиболее влиятельный хоррормейкер из всей команды проекта — Эдуардо Санчес, создатель той самой «Ведьмы из Блэр», «Крошки Молли», «Существ», сегмента «З/Л/О-2». Автор в последнее время, увы, окончательно застрял в телепроизводстве. И это сильно чувствуется: новелла просто-напросто напичкана отсылками, едким гипертекстом, киноманскими комментариями и режиссерскими рефлексиями о профессии.

Вспоминается «Тинглер» Уильяма Касла и его вирусный маркетинг прошлого века; «Дракула» Тода Браунинга. Есть смешной момент с дамой из будки киномеханика, заявляющей, что она однажды запустила не только первую пленку Татум О’Нил и последнюю Джоан Кроуфорд, но и послала ко всем чертям Стэнли Кубрика, когда тот полез с советами о выставлении соотношения сторон «Заводного апельсина». Есть программный монолог безумного постановщика «Кролика-кролика» Ларри Биттермана об авторском эгоизме, где тот отмечает игру с подсознанием Уилльяма Фридкина в «Изгоняющем дьявола» (дважды вставил лицо демона в шестом ракорде) и вспоминает время, когда ему должен был достаться фильм года, но его обошла никчемная, по его словам, «Афера» Джорджа Роя Хилла.

Даже псевдодокументальное прошлое Санчеса здесь нашло свое отражение: в одной из сцен суда над лентой Биттермана в 1986 году появляется, кажется, активистка и вторая леди США Типпер Гор. В самом конце короткометражки злого оскала удостаивается и политика главного стриминга планеты — интересно, видел ли этот эпизод кто‑то из Netflix? Ведь за подобный жест при желании, наверное, можно даже и засудить.

Джаслин и Брайс заселяются в новый коттедж с охраняемой территорией, шлагбаумом на въезде и охранником в будке, но девушке все равно неспокойно. Джаслин периодически настигают панические атаки после пережитого в детстве инцидента со вторжением человека в маске зайца. Натолкнувшись в магазине на модный сторожевой девайс «Аура», гарантирующий повышенную безопасность в жилище, она с болью тратит далеко не лишние двести долларов. Спокойный сон «Аура» обеспечивает путем вывода изображения с камеры, предварительно установленной на двери. В приложении для смартфона можно отслеживать движения за дверью и отвечать незнакомцам у парадной из любой точки дома.

Натурально серия «Черного зеркала», довольно сильно выбивающаяся из общей массы эпизодов «Историй», больше полагающихся на ужас традиционного американского мифологизма, чем на страх технологий. Впрочем, образцовый технопессимизм выпуска в какой‑то момент уходит на второй план, уступая место сверхъестественному сюжету с исповедальным месседжем о готовности прощать и принимать поступки прошлого. Мини-аппы в телефонах хоть и заставляют все больше тревожиться, подсаживая на уведомления, но они действительно знают о нас больше многих. «Аура» в этом смысле — не то чтобы зеркало души, но она открывает портал в потустороннее. Оказывается, камера стартапа использует одну из форм квантовой запутанности, спонтанное параметрическое рассеяние, тем самым позволяя засекать свет даже в пару фотонов на пиксель. Иными словами, является магнитом для духов и призраков.

Лив и Мэтт почти отчаялись завести ребенка. Пятое подряд неудачное экстракорпоральное оплодотворение, услуги нетрадиционной медицины, сеансы рейки — все напрасно. Однажды получив тотем плодородия у миловидной консультантки на ресепшене в клинике и положив его под кровать, пара смогла зачать ребенка. Но новорожденный Аарон счастьем для Лив не становится: ей все больше кажется, что с сыном она не справляется. У героини развивается послеродовая депрессия, появляется парейдолия и, окончательно отчаявшись, она решается на обряд изгнания, который на деле оказывается ритуалом призыва демона Баала.

Убедительная в своем психоанализе серия, буквально на пальцах объясняющая эффект газлайтинга. Его составляющие: психологические манипуляции, вера в сверхъестественное, надежда на чудо и люди, зачастую совершенно не знающие своих партнеров, с которыми годами делят одну спальню. Именно об этом сообщается в почти часовом эпизоде, состоявшемся под слова великой песни «Cherry» группы Chromatics, в которой с грустью дублируется мысль о людском притворстве. Заканчивается эпизод все же весело — как принято в «Историях», поучительным панчлайном и кровавым возмездием.

В жизни Вирджинии, кажется, есть все: здоровые и уважительные отношения с падчерицей, считающей ее матерью, «бентли» и особняк в Беверли-Хиллз, доставшийся после смерти состоятельного мужа. Однако в последние годы богатая вдова стала в себе не уверена, поэтому больше не может смотреться в зеркало. Бесконечные попытки возвратить утраченную красоту доводят даму до доктора Перл. На приеме та заявляет, что хоть она и использует технику аугментации и омоложения собственной разработки, но не считает себя ни пластическим хирургом, ни скульптором, ни целительницей — и называет себя почитательницей человеческого тела. Звучит убедительно, только вот камера то и дело норовит выцепить крупный план картины в ее кабинете, на которой запечатлена охота на кабана.

Эффектный и действительно держащий в напряжении час с вайбами дебютного фильма Джордана Пила о закрытых обществах, втихаря занимающихся темными делишками. Фрагмент поставил режиссер сериалов для The CW по комиксам DC, а главную роль сыграла заслуженная второплановая артистка Джудит Лайт. У Стоукса, в отличие от Пила, социальный комментарий если и звучит, то где‑то на фоне: все подчинено универсальному нарративу о силе и трагизме красоты, требующей жертвы. Жертвы, как будет понятно чуть ли не сразу, отнюдь не символической.

Новая Англия, 1757 год. В центре событий — небольшая деревушка, пораженная оспой. Пока некоторые мужчины селения обивают пороги местной девушки по вызову, считающей себя посланницей Лазаря и носительницей сочившегося из ее язв целебного гноя, пастор общины призывает жителей готовить на ужин сердца мертвецов.

По-настоящему феминистский взгляд на события Нового времени. Оголтелый и кровожадный аналог «Преисподнии» Мартина Колховена, только упакованный в формат короткого метра. За первые минут двадцать минимум дважды повторяется мысль о том, что доярки — самые сильные и независимые из женщин: и церковники, и мужчины в целом их побаиваются. Отметим, что сценарий к эпизоду написала девушка под псевдонимом Богоматерь Джей — американская классическая пианистка, песенница, продюсерка и сценаристка («Очевидное», «Поза»).

Сэм трудится под хиты группы Garbage танатопрактиком в похоронном бюро и, по всей видимости, очарована работой больше, чем своим красавчиком-парнем с безупречными волосами и тремя рядами кубиков пресса. По крайней мере, сплетничая вечером с подругами, она заявляет, что делает достаточно много для отношений, например совершает крюк по пути с работы, чтобы купить его любимое мороженое. Но разговоры о трупах вдохновляют девушку куда больше — на ее удачу в бюро устраивается новый водитель катафалка со впечатляющей модельной внешностью, также предпочитающий пошептаться с мертвецами перед погребением.

Поражающий воображение эпизод. В нем настолько много условностей и дурного вкуса, что его не терпится немедленно пересказать, при этом несдержанно крича через предложение. Плюс откровенно подкупает феноменальная невозмутимость, с которой здесь срабатывают сюжетные триггеры, — в лучшем мире из этого зрелища могло получиться стоящее аниме. По большому счету «Историям» присуща фирменная манерность продакшена Мерфи и в целом формалистский подход к созданию персонажей. Зачастую героям невозможно сопереживать: их характеры условны, эмоции редуцированы, события слишком быстро и хаотично сменяются, но именно Сэм искренне веришь.

Это достаточно мощное высказывание о природе личностного принятия: как важно не лгать самой себе, как тяжело принять себя, когда кардинально отличаешься от других. Вдобавок «Necro» делится одним спорным инсайтом — найти похожего на тебя человека и держаться за него изо всех сил, даже если это может разрушить жизнь всех вокруг.

У Марси и Чеза свободный брак: она не вылезает из ночного клуба, а он душнит на тему того, что больше не чувствует себя номером один в их отношениях. Кроме того, на улицах города активизировался серийный убийца, а Марси каждый вечер возит на заднем сиденье своего «рендж-ровера» новых парней и девушек. Несмотря на призывы лучшей подруги и супруга быть чуточку осторожней, девушку мало что может остановить в поиске новых знакомств и свежих ощущений.

Многообещающий эпизод с Беллой Торн, стартующий под холодный синти-поп Эмики. Учитывая звездность и противоречивую репутацию актрисы, это, должно быть, самая цитируемая новелла сезона, где в общем-то прямым текстом говорится о том, что даже в свободных отношениях муж и жена — все еще одна сатана. Помимо этого, тут достаточно много отсылок к другим эпизодам шоу, что намекает о некотором единстве сюжетов. В контекстной рекламе браузера Марси можно заметить баннер с «Аурой». Также здесь есть актеры, которые уже были задействованы в других выпусках «Историй». Это одна из фишек франшизы, довольно давно пытающейся построить единую вселенную.

«Дом с привидениями» — седьмой по популярности аттракцион в Диснейленде, а Хеллоуин — третий по популярности праздник в Америке (День благодарения — на первой строчке, а Рождество — лишь на второй). Сложив в голове эту немудреную статистику, прогрессивная пара геев решается на покупку печально известного дома-убийцы в надежде монетизировать любовь людей к ужастикам. Но полностью погрузиться в бизнес им не позволяет одна вещь: родители крайне насторожены тем, что их дочь Скарлетт предпочитает слишком жестокое порно, причем во время просмотра она видит себя в активной роли. Впоследствии она найдет пугающий латексный БДСМ-костюм, способный осуществить ее самые смелые фантазии. Настоящий подарок фанатам оригинальной «Американской истории ужасов» — куча подмигиваний, разбросанных маячков шоу. Первые две новеллы знакомят с непростой судьбой Скарлетт, несогласной с предписанной гендерной социализацией: с расчетливым буллингом в кругу школьных подруг и первой большой любовью.

Отрывок «Game Over» одновременно сохраняет хеллоуинский дух стартовых серий, насыщает жизненный путь Скарлетт дополнительными деталями плюс презентует амбиции проекта, выводя его на пост- и метауровень. Два отчаянных ценителя всего мрачного и страшного, подробно разбирающихся в лоре «Американской истории ужасов», снимают через Airbnb дом-убийцу в поисках новых впечатлений. В итоге оказывается, что они часть видеоигры, при помощи которой мать-разработчик пытается лучше понять своего сына, тоже ярого поклонника франшизы. В ответ на это подросток призывает настойчивую родительницу все же сходить на прием к психотерапевту. Максимально событийная и сложноустроенная арка красиво подводит финал сезона: серия внутри серии, твист на твисте, Ларри Харви, сестра Джуд, Ричард Спек, Сара Полсон, сын Кровавого Лика, Инфантата, камео актера Дилана МакДермотта в виде бонуса и прочий множественный неймдроппинг — в 50 минут экранного времени сюда вместили почти все.

Но и на этом еще не все: в оставшихся сериях можно найти немало любопытных моментов. Например, «Кукольный домик» («Dollhouse») вводит в курс классических методов производства детских игрушек. Стоит ли уточнять, что дело дойдет и до куклы из человека? Короткометражка отличается, как всегда, фирменной заставкой под характерный индустриальный нойз и в целом неплохо бы смотрелась в куда более изобретательном сериале-антологии «Земля монстров» (тоже представленном на Hulu).

В «Плохих мальчиках» («The Naughty List») четверка ютьюб-креаторов и диджитал-инфлюэнсеров, приближаясь к 30-летней отметке, постепенно теряет прежнее чутье на виральность, а после публикации видео с самоубийством активно теряет подписчиков. Выставленная напоказ токсичная «культура братанов», адресная критика производителей энергетических напитков, готовых поддерживать деньгами и трафиком любой ад, некоторое пересечение со «Стримерами» и Дэнни Трехо в роли карающего фатума. В сущности же — это вольный пересказ басни Льва Николаевича Толстого «Лгун».

«Одичавший» («Feral») обращается к традиционному коллективному бессознательному посконной Америки — к миру, где байки о йети в природных заповедниках вполне себе уживаются с крипипастами о правительственном заговоре или проекте «МК-Ультра». «Это капитализм, детка!» — как метко замечает один из персонажей этой симпатичной зарисовки. Пока национальные парки ежегодно приносят миллиарды долларов, в их недрах может происходить абсолютно все. Даже каннибализм.