Что смотреть после «Жизней матрешки»: 8 самых человечных фантастических сериалов

Формально безумным сюжетом сериала «ОА» управляют технологические новшества и околонаучные допущения разной степени правдоподобности. В сюжете присутствуют сумасшедший ученый, изучающий клиническую смерть, онлайн-головоломки и осьминог-телепат. На деле все сводится к спасению друзей с помощью интерпретативной хореографии и полета любви сквозь параллельные миры. «ОА» может стать самым увлекательным сериалом в вашей жизни и подарить надежду на обретение человеческого тепла, стоит только преодолеть внутренний цинизм и недоверие. Благо с таким рассказчиком, как Брит Марлинг (сценаристка сериала), это сделать проще простого. Так же, как ее героиня приковывает внимание собравшихся на чердаке школьников своими горько-сладкими небылицами, сама Марлинг обращает в секту своего имени всех зрителей.

Супергеройские комиксы уже давно не рассказывают про сверхъестественные потасовки в трико ради спасения мира от научно-фантастических монстров, а все чаще посвящены проработке узнаваемых психологических травм в причудливых обстоятельствах. Киновселенная «Марвел» с самого начала шла по пути очеловечивания супергероев, однако чаще превращала их все-таки в персонажей ситкома, в то время как оригинальные комиксы смахивали на бесконечную мыльную оперу.

Исключение — прошлогодний сериал «ВандаВижен», который сравнялся в причудливости с самыми изобретательными супергеройскими комиксами эпохи постмодерна. Алая Ведьма по воспоминаниям о классических ситкомах создала из ничего вымышленное измерение, где решила остаться навсегда в компании не до конца реальных мужа-покойника и детей. Стоит ли уточнять, что концовка, где этому псевдозлодейскому плану не суждено было сбыться, разбивала зрителям сердце похлеще любых других мелодрам о боли утраты.

Когда фантастика рассказывает о радостях и горестях семейной жизни, она чаще всего обращается к прошлому, где соприкосновение с родительской юностью (как в «Жизнях матрешки» или «Назад в будущее») дарит чувство легкой меланхолии и ностальгии. Другое дело — попытки заглянуть в (антиутопическое) будущее, слишком страшные и безнадежные для жанра семейной драмы.

В сериале «Годы» выдающийся английский сценарист Расселл Т.Дэвис все-таки рискнул рассказать историю о том, как одна непримечательная семья проживает ближайшие несколько десятилетий истории человечества. Их судьбами управляют пугающие технологические изобретения (дочь самоидентифицируется в качестве трансгуманистки и готовится отказаться от тела), политические кризисы (к власти то и дело норовят прийти диктаторы) и, разумеется, войны (сюжетную линию, где англичанин влюбляется в украинца из лагеря беженцев, спустя три года после премьеры уже нельзя назвать фантастикой). Как ни удивительно, но на таком фоне рассказывается вовсе не депрессивная история, а жизнеутверждающий роман, основная мысль которого состоит в том, что одна крепкая семья — сильнее и колоссальнее всех исторических сумятиц.

Аниме-версия «Дня сурка» под названием «Сказ о четырех с половиной татами» рассказывает не о героях среднего возраста (как Билл Мюррей или Наташа Лионн), а о студентах («четыре с половиной татами» — стандартная площадь тесной студенческой комнатушки). В каждой серии герой пытается сблизиться с однокурсницей, попадает в дикие приключения, связанные с выбором очередного клуба по интересам, но в конце концов каждый раз откатывается на начальную позицию — первое сентября первого курса. По-настоящему выдающимся этот сериал делает экспрессионистская постановка Масааки Юасы: поп-артовые персонажи бегают, прыгают, одним словом, выражают эмоции не лицами, а сразу всем телом, как Багз Банни и Том и Джерри. Вот оно — универсальное поэтическое воплощение самой молодости, без всякой ностальгической призмы.

Перезапустив в нулевые старую бибисишную передачу для зрителей всех возрастов про инопланетянина — искателя приключений во времени, Расселл Т.Дэвис ушел от формата «монстр недели» и пошел по пути бесконечной мыльной оперы. Однако по-настоящему гениальным было его решение не демонстрировать претензий «престижного телевидения» (как его последователи и конкуренты), а свободно балансировать между высоким и низким жанром. Резиновые пришельцы и пластиковые роботы здесь соседствовали с разбивающими сердце расставаниями и утратами. И именно благодаря такому соседству драматические моменты оставались со зрителями навсегда.

Сериал «Оставленные» поднимает важнейший вопрос современности: возможно ли сохранить рассудок, если весь окружающий мир разом сходит с ума? После моментального бесследного исчезновения двух процентов мирового населения (это как пандемия коронавируса, только без научной белиберды в качестве объяснений) одна американская семья, их друзья и соседи по очереди испытывают разные сорта духовного помешательства. Но нельзя сказать, что шоураннер Деймон Линделоф дает однозначный ответ на озвученный вопрос: его герои слишком сложные и многогранные для простых драматических арок.

Любой фантастический сериал хорош лишь настолько, насколько хороша его драматургия за вычетом сверхъестественного допущения. Выдающиеся «Оставленные» лишний раз доказывают эту простую истину: герои здесь в числе самых живых и трогательных по любым стандартам, а жанровое допущение произошло на заре сюжета и продолжает вершить судьбы исключительно косвенно — без дешевых трюков.

Заезженные сюжетные приемы в «Жизнях матрешки» оживают заново благодаря тому простому факту, что главная героиня здесь воплощение крутизны. Что ж, и в этом отношении у нее есть серьезные конкуренты. Нет большего мастера по описанию модных молодежных героев, чем лидер квир-волны 1990-х Грегг Араки. Все слегка пропустили, что в 2019 году он снял свою самую свежую и животрепещущую работу за многие годы — полностью авторский сериал «А теперь — апокалипсис».

Фирменную многослойную иронию и ранимый цинизм он на сей раз наложил на эпоху тиндера, грайндера, вебкама, вейпа и веб-сериалов — вышло на удивление органично и продуктивно. Молодые и, конечно, до невозможности стильные обитатели окрестностей Голливудских холмов пытаются устроить свою личную и профессиональную жизнь, но вместо этого оказываются жертвами апокалиптического заговора пришельцев (Араки бесстыдно плагиатит свой же классический «Нигде»). Это было бы до абсурда смешно, если бы не было так близко и понятно всем нам — молодым людям XXI века.

Аниме «Меланхолия Харухи Судзумии» в каждой серии накладывало очередной фантастический поджанр (про путешествия во времени, про божественные способности, про таинственные исчезновения) на беззаботную комедию о школьной жизни. При этом жонглирование жанрами велось в настоящем постмодернистском режиме, которому позавидовал бы любой современный западный шоураннер. Серии первого сезона демонстрировались в эфире в произвольном порядке, так что зритель оказывался дезориентирован еще сильнее, чем сами школьники, оказавшиеся в центре невероятных событий.

А второй сезон доводил формулу «Дня сурка» до абсолютного предела: восемь подряд серий герои переживали одни и те же летние каникулы с изменениями, выражающимися лишь во все более странных ракурсах анимации. На тот момент такое художественное решение взбесило всех фанатов, а по прошествии четырнадцати лет кажется абсолютной классикой. Ведь ни в каком другом шоу этого века нельзя было хотя бы на короткие минуты поверить, что герои безнадежно застряли во временной петле и им уже никогда не выбраться. Заставить зрителя поверить в реальность фантастического — значит заставить переживать за героев в этих причудливых обстоятельствах. Это дорогого стоит.