Вампиресса, маньяк и лесбиянки: 5 диковатых фильмов против самого жуткого настроения

Когда‑то Энни была авантюристкой, планировала побывать в Каире, но потом случилась взрослая жизнь. Теперь она замужем за приходским священником в типичной американской сонной субурбии. Пастор Джейкоб на службе декларирует складную речь о том, что мужья должны возлюбить своих жен, как Иисус возлюбил церковь: тот, кто любит свою жену, — любит и себя. Но на деле все далеко от подобной идиллии: Энни рядом с ним держится из последних сил. Ее буквально тошнит от того, как супруг одинаково громко чистит зубы по утрам, как мерзко храпит, как все время требует завтрак и как отрывается от газеты только после слов о ее школьном парне. Но однажды у женщины появится сила, ей захочется человеческой крови, а Джейкобу придется той потворствовать, руководствуясь словами, высказанными выше, и бытовой поговоркой про сатану и суженную.

Убойный дуэт ветеранов профессии: признанная «королева крика» Барбара Крэмптон («Повелитель кукол», «Реаниматор») и патриарх малобюджетного ужаса Ларри Фессенден («Мы еще здесь»). Приятно, конечно, что не только мелодрамы и драмы, но и хоррор обнажает проблемы людей, находящихся в браке десятки лет. Да и, честно говоря, мало кто сегодня готов так любоваться возрастными артистами, даже если это артистка уровня Крэмптон, обладающая ее впечатляющей внешностью.

Также навскидку сложно вспомнить, когда последний раз у Барбары была настолько заметная роль, в полной мере репрезентующая актрису, но в «Жене Джейкоба» наконец-то сложился образ, заслуживающий выхода хоррор-дивы. Ее героиня, превратившись в нежить крысиного происхождения, устраивает показной эмпауэрмент своему мужу-священнику: выдает почти что программный монолог об очередном кризисе маскулинности (тут стоить напомнить, что ее партнера играет Ларри Фессенден с неугасающим с возрастом демоническим огнем в глазах) и актуализирует месседж о том, что за жен спустя годы совсем перестают бороться. А затем, предварительно отпив из бокала с кровью, станцует с лампой под бойкий поп-индастриал — и станет всячески наслаждаться собой.

Тема любви к себе в этом довольно симпатичном ужастике под конец оказывается ключевой: влюбись в себя, восхитись своими милыми крысиными зубками, обозначь мужу личные границы, выпей крови дополна да и пустись в пляс. Лишь под конец становится немного обидно, что Стивенс вырвавшуюся на свободу женскую силу частенько выставляет эдаким троллингом патриархата, но незабываемого перформанса Крэмптон это все же касается мало.

На улицах обитает маньяк: нападает в основном на женщин, дурит приезжающих на место происшествия представителей правопорядка и с девиантной ухмылкой скрывается в неоновом мареве. Парню сходит с рук буквально все — возможно, дело в его невинной внешности кей-поп-айдола. Но со слабослышащей Кён Ми, помогающей клиентами с нарушением слуха в кол-центре, у городского душегуба как‑то сразу не сложилось: у той всегда находится контраргумент на каждую нападку убийцы.

Абсолютно бескомпромиссный и мизогинный ревендж-триллер: сложно представить, что где бы то ни было сейчас решились на подобный фильм, кроме Южной Кореи. Да и, справедливости ради, он бы ни в жизнь не получился, если был снят где‑то еще — в этом его преимущество и недостаток одновременно. Хоть какой‑то кросс-культурный контекст ленты создает разве что прямая отсылка на ту самую сцену из «Сияния».

В остальном «Полночь» — чистокровный продукт традиции азиатского экстрима, где преднамеренная гротескность и гиперреализм состоят в равных пропорциях с надрывной искренностью. В любом другом кино эпизод в полицейском участке попросту не сработал и был бы поднят на смех (впрочем, он и тут вполне смешной, в нем мужчины в погонах представлены полнейшими олухами), но заявленный со старта здешний уровень условности позволяет спокойно его принять.

Кроме этого, «Полночь» до дрожи убедительно напоминает, как много скрыто в темных переулках мегаполисов. При этом самый душераздирающий момент картины случается как раз на виду у всех — рядом с кучей людей, но никто из них не может (не хочет?) помочь хрупкой Кён Ми. Спастись девушке поможет лишь возглас чувств, исповедальная мольба, адресованная насильнику, — и для этого ей придется закричать громче бушующей толпы.

Девушка Джо — талантливый анестезиолог, участвующая в подпольных операциях: подлатать одного криминального авторитета, помочь с лекарствами другому уголовнику. Не так давно девушка потеряла дочь, поэтому теперь она скорее просто существует, чем полноценно живет. Но в профессиональных вопросах Джо ценят, а ее работа щедро оплачивается — врач в свою очередь не задает лишних вопросов. Однажды речь встанет о жизни и смерти подростка, по глупости ставшего донором для другого ребенка, — в непростой процедуре по пересадке сердца срочно требуется опыт и навыки Джо, но у той, оказывается, существует собственное мнение насчет границ дозволенного. Да и личная трагедия не позволяет остаться безучастной в столь гнусном деле.

Черпая вдохновение в смурных триллерах 1990-х и социальных инди-драмах ранних 2000-х, британец Иствуд предлагает особенный взгляд на криминальный мир родной страны, где все по-своему несчастны, все курят и на чем‑то сидят, у всех дыра в душе. Это исключительно ночной фильм с собственным лицом и тугой хваткой, делающий ставку на еле пробивающуюся эмоцию своей ключевой актрисы Антонии Кэмпбелл-Хьюз («Яркая звезда»), которой не впервой выдавливать из, казалось бы, абсолютно опустошенного персонажа признаки эмпатии.

Медсестра Мэнди живет двенадцатичасовыми сменами в провинциальном госпитале, а между ними спит на больничной парковке прямо в машине. Каждую смену женщина начинает с дорожки растолченных сильнодействующих препаратов, да и в течение дежурства не раз закидывается чем придется. Держаться на плаву предприимчивой медсестре помогают не только лекарства, но и забота о смертельно больных пациентах со здоровыми органами — ими она успешно приторговывает на стороне.

Изнанка профессии, рассказанная методами, превышающие многие этические и большинство художественных рамок. Кино поставила актриса Бри Грант — заметное действующее лицо хоррора 2010-х, активность которой почти невозможно было пропустить. И эта работа многое говорит о том, в каких фильмах ей выпадало сниматься.

Накапливающаяся диковатость «Смены» в какой‑то момент совершает разворот в сторону мюзикла — и все более-менее становится на свои места. Танцующий полицейский с плеером в руках, байка про ребро Мэрилина Мэнсона, социально опасный элемент с косичкой, Дэвид Аркетт с ножом и ни на секунду не прекращающаяся дичь. Причем ленте удается не рассыпаться и удерживать градус безумия до самого финала.

В обыденной семейной жизни Брет и Элис наступает значительный спад в отношениях после того, как собака первой сначала заболеет, а потом и вовсе пропадет. Брет становится одержима поисками питомца детства, а у ее партнерки, веганки Элис, обострятся эпизоды лунатизма и проявится нездоровая тяга ко всему мясному.

На киноманских ресурсах это кино в шутку именуют ЛГБТ-драмой в мясном отделе. И в некотором смысле так оно есть, но самый яркий маркер фильма Джонсона — участие в экспериментальной секции фестиваля SXSW. «Плотоядные» — крайне типологическая картина смотра, где всегда намешано множество смыслов и жанров, но никогда нет ни на чем определенного акцента.

У Джонсона вышла довольно суетливая, но поразительно щемящая элегия об утраченных чувствах — обилие мясных вырезок здесь скорее для эффектности. Дуэт мамблкор-звезды Линдсей Бердж и милейшей Талли Медел удивительно точно передает момент отношений, когда в них зарождается пассивная агрессия, а былую любовь и внимание нужно не только заново заслужить, но порой и выпрашивать. Джонсон уже в первые минут пятнадцать задает нужный тон максимально горьким эпизодом, когда Элис в табличке Excel вычисляет показатель своей финансовой подушки, а после отмечает в дневнике часы сна (там в среднем от 3 до 5 часов в сутки) и дни без сексуальной активности — в бесконечной колонке с крестиками не виднеется ни одного плюсика.