Привилегированные остинцы-либералы (как известно, Остин — «синий» город в «красном» штате, родина фестиваля SXSW и Техасского университета) прибывают в город-призрак где‑то в глубинке Техаса. Цель молодых предпринимателей — распродать с аукциона целую улицу заброшенной недвижимости, чтобы превратить ее в хипстерский оазис. В планах — ресторан, комикс-шоп, галерея искусства.
Планы омрачает одно непредвиденное обстоятельство: в одном из этих домов, бывшем сиротском приюте из красного кирпича с флагом Конфедерации на фасаде, живет знаменитый слешерный маньяк Кожаное Лицо. И съезжать просто так он не намерен — тем более, что и с купчей, и с ипотекой, как выяснится позже, у него все в порядке. Это, наоборот, молодые демократы пытались обвести Лицо вокруг пальца. Вслух он, как и раньше, никаких претензий не выразит; его главное средство токсичной коммуникации — бензопила.
Первое, что бросается в глаза у новой «Техасской резни бензопилой», — ее скромный хронометраж, всего час двадцать (из них десять минут — титры). Никакого лишнего пафоса и непомерных амбиций, создатели сразу дают знать, что намерены дать зрителям крепкий жанровый продукт на один вечер, не больше и не меньше. Для нетфликсовского фильма — это, пожалуй, заявка на успех. Если считать ключевым словом названия слово «резня», то кино не разочаровывает. Отсчет жертв стартует рано и не прекращается до самых титров; кровь льется ливнем (продюсер и соавтор сценария — Феде Альварес, автор ультракровавого ремейка «Зловещих мертвецов»), плоть крошится, рвется и расчленяется в лучших традициях жанра. Если вам нравятся хорроры, которые отвращают, то у создателей припасены даже такие козыри, как купание под разрезанной канализационной трубой и ныряние в лужу.
Прекрасен выбор на роль «финальной девушки» — это Элси Фишер из «Восьмого класса», которую не все зрители того фильма узнают, учитывая, как вальяжно она здесь угощается сигаретой у реднека и как скрывает боль жертвы шутинга под тушью и маллетом. За исключением этого художественного решения взгляду здесь почти не за что зацепиться: да, еще на экран вернется героиня оригинального фильма, но это мы уже видели во всех остальных ребутах слешеров последнего времени, а здесь ее играет еще и новая актриса (оригинальная артистка умерла несколько лет назад). Из названия фильма по сравнению с оригиналом исчез определенный артикль, и это показательная деталь: теперь «Резня» — это не уникальное событие, а рядовое происшествие, не брендовая вещь, а дженерик.
Самый первый фильм Тоуба Хупера был не самым зрелищным и не самым техничным из списка главных слешеров — прародителей франшиз, но однозначно был самым атмосферным. Жгучее закатное солнце и грязные хибары, где обитало Кожаное Лицо и его семейка, навсегда отпечатались на сетчатке у зрителей. Увы, в новом фильме упор на атмосферность примерно нулевой: картину качает от жженых подсолнухов к жгучему неону, а та самая улица из трех с половиной домов, где разворачивается почти все действие, выглядит на редкость картонной и необжитой, как декорация из второсортного спагетти-вестерна. Даже удивительно, как это дело мог снять инди-режиссер Дэвид Блю Гарсия, родившийся, выросший и живущий в Техасе.
Возможно, существование такого ремейка, не способного состязаться с оригиналом по форме, оправдано тем обстоятельством, что он современен по духу? Заметим, что актуальность новой «Резни» в маркетинговой кампании преувеличена: тема джентрификации была пережевана жанровым Голливудом еще в 80-е (начиная с «Полтергейста» самого Тоуба Хупера, продолжая фантастикой «Батарейки в комплект не входят» и заканчивая «Робокопом»). Может быть, новый фильм как‑то остроумно деконструирует жанровые тропы и культурные стереотипы? Опять же, эту тему закрыл сам Хупер, лично поставивший самый первый сиквел-пародию «Резни», высмеивающий сюжет оригинала.
Фильм 2022 года, чья целевая аудитория — зумеры-подростки, кидает зрителям такую сатирическую кость: Кожаное Лицо прибывает на вечеринку, все гости расчехляют смартфоны, кто‑то заявляет: «Шевельнешь пальцем — и тебя закенселлят». Злодей лишь молча заводит мотор пилы. Как выразились бы те самые зумеры, сцена — чистый кринж, способный развеселить лишь бумеров с фейсбука. И даже такого кринжа в фильме, лишенном собственной идентичности, — дефицит. По-хорошему ремейк классики должен не скованно воспроизводить хореографию оригинала (как это делает Кожаное Лицо в финальном кадре), а дерзко сдирать с классики кожу и плохо скрывать под этой маской свою ненависть (как это делает Кожаное Лицо всегда).
Смотреть на
Никиты Лаврецкого
