— С премьеры «Счастливы вместе» прошло 15 лет, помните первый съемочный день?
— Отлично помню! Мы снимали ту же сцену, которую прогоняли много раз на кастинге. Это момент из самой первой серии, когда на месте будильника оказался кактус и я с этим кактусом в руках спускаюсь со второго этажа на кухню.
Первый съемочный день у нас проходил примерно в конце декабря. Мы до этого месяц тренировались на площадке, где американские коллеги говорили, как нужно играть и снимать. У нас еще было очень модное по тем временам звуковое оборудование: такие тележки с микрофонами, на которых было два крана. Это была целая наука, как ими управлять.
И вот 28 декабря у нас был первый съемочный день, а накануне был корпоратив. Мы прекрасно понимали, что на следующий день нам снимать сериал, и выпили всего по бокалу. Часов в десять вечера уже разъехались по домам. На следующее утро собрались на площадке в восемь часов. Все готовы, а режиссера нет… Нет человека, и все! Первую серию мы в итоге без него снимали. Она [серия] была на кастинге, все знали текст, и месяц мы ее тренировали. Так что решили, что присутствие режиссера на пилотной серии нам не требуется.
— Вы рассказывали, что на кастинг «Счастливы вместе» попали фактически случайно. А кого продюсеры искали? Что они хотели увидеть от тех, кто приходил на кастинг?
— Никто тогда не понимал толком, какой нужен типаж. Были три основных компании, которые следили за кастингом: одни представляли телеканал ТНТ, другие люди — продакшен, третьи — Sony Television, которые следили, как авторы оригинального американского сериала, за главными героями, за сценаристами, за операторами, за режиссерами. Думаю, хотели найти кого‑то похожего на Эда О’Нилла, но я был далеко не Эд О’Нилл (актер из оригинального сериала «Женаты и с детьми», по которому сняты «Счастливы вместе». — Прим. ред.): я тогда носил длинные волосы и бороду. Что и кто там увидел, непонятно до сих пор.
Ходят разные версии: мой бывший директор и приятель говорит, что это он меня заметил, другие отвечают, что он ни при чем. В общем, история умалчивает. Кастинг шел три дня, на нем искали Гену Букина и его жену Дашу. В какой‑то момент я даже подумал, что меня просто используют статистом, чтобы я набрасывал фразы для пробующихся актрис, и даже попросил: «Платите хотя бы по тысяче рублей в день, я буду и дальше работать статистом». А мне в ответ дали билеты в Москву и сказали, что у меня утром рейс.
— Вы тогда играли в театре. Легко было сорваться со спектаклей посреди сезона?
— У меня после проб был сложный вечер. Я созванивался с режиссером академического театра, в котором работал, Владимиром Рубановым. Он мне говорил: «Витя, зачем тебе эта Москва? Тебя там, как котенка, побьют, и ты примчишься ко мне в Екатеринбург залечивать раны». А я ответил, что это шанс и не могу его упустить. С горем пополам меня отпустили. На следующий день, как выяснилось, меня просто уволили за неявку на спектакль. Режиссер-то отпустил, а директор театра обиделся.
— Продолжаете общаться с кем‑либо из команды сериала?
— Практически нет, у каждого своя жизнь. Последний раз перед пандемией мы с Александром Якиным работали над спектаклем, успели сыграть его в городе Норильске. Месяца два репетировали, и я скажу, что он такой крепкий, талантливый, уверенно стоящий на ногах актер — мне очень понравилось с ним работать. Когда мы работали в сериале «Счастливы вместе», ему было 14–15 лет, а сейчас он уже взрослый мужчина.
— Если бы сейчас предложили сделать реюнион в формате ток-шоу, как это было с «Друзьями», приняли бы участие?
— Если в формате ток-шоу, то с удовольствием бы пришел и увидел ребят. Мы бы вместе повспоминали те времена и посмеялись. Другой разговор, если бы предложили снимать продолжение, то, наверное, отказался бы. Всему свое время. Честно говоря, считаю, что даже последний сезон уже не надо было снимать, потому что, как показала практика, он был не так интересен по сравнению с предыдущими. Но все же мы ушли на волне, поэтому у людей остались довольно теплые и яркие воспоминания. Этот сериал до сих пор вспоминают с улыбкой.
— В интернете есть информация, что благодаря работе в сериале вы купили домик у моря в Болгарии. Это правдивый факт или миф?
— Это было давным-давно! Это даже не домик, а просто квартира, апартаменты в Болгарии. Покупал лет 12–13 назад. Тогда и цены были небольшими, когда русские стали заселять побережье Болгарии, и началось активное строительство. Купить апартаменты в Болгарии было дешевле, чем квартиру в Омске, поэтому все покупали. Дети до сих пор туда ездят отдыхать, а сам я редко бываю.
— Съемки в «Счастливы вместе» сделали вас богатым человеком?
— Душевно богатым — это точно. А вопрос о материальном богатстве я оставлю без ответа. Материальное тленно, зато в душевном плане я обзавелся тучей друзей, связей, морем эмоций и историй. Мы снимали семь лет, это огромный кусок жизни, и я рад, что он был таким.
— Вы работали в шахте, спасателем, арт-директором клуба, альпинистом. На кастинг в Екатеринбурге попали случайно. Вы не думали про все это написать книгу?
— Если честно, подумываю об этом, но чтобы по крайней мере начать, нужно сначала сесть, а потом, выдавив из себя по капле раба, как говорил Антон Павлович Чехов, хотя бы страницу в день осилить. Я очень надеюсь, что когда‑нибудь я это сделаю. Постараюсь писать книгу так, чтобы она была интересной читателю, пока нет времени совершенно.
— Как бы вы ее назвали?
— «Моя борьба с самим собой».
— Как вы вообще попали на работу в шахте? По-моему, это не самый очевидный выбор, когда нужны деньги.
— Это абсолютно очевидный выбор! Я родом из города Кемерово, это столица Кузбасса, и у нас особых вариантов там не было, куда пойти. Я учился в театральном институте, занимаюсь театром с 15 лет, потом судьба расставила свои приоритеты и срочно нужно было идти зарабатывать деньги, а у нас в Кемерово особо не разгуляешься. Актерская профессия не давала заметного заработка, да вообще никакого не давала. Шахта была единственным местом, где я мог получить сносную зарплату в короткие сроки.
— Можно было пойти работать шахтером, имея театральное образование?
— Сначала я выучился на машиниста подземных установок — это одна из самых низких ступеней. Потом повысил квалификацию до проходчика и перевелся в горноспасательную часть. Это прикладное ремесло, поэтому учиться долго не пришлось: две-три недели — и сразу в бой. Так раньше летчиков учили по схеме «взлет-посадка», так и нас научили основам безопасности и объясняли, как, где и чего.
На спасателя учился уже подольше: месяц-полтора. Там серьезнее подход: медицинские курсы у меня до сих пор в голове, плюс нормативы ГТО сдавали, тепловые тренировки были во время службы. Спасатели получали на тот момент побольше. Работать проходчиком или забойщиком я не мог, нужен был определенный стаж и разряд повыше, а спасатель — это рискованная, но хорошо оплачиваемая профессия, поэтому я выбрал ее. Потом, когда я закончил с этим, пошел водить экскурсии по горам.
— Был ли поначалу страх спускаться в шахту?
— Если ты себя не накручиваешь, не повторяешь себе, что над тобой сто метров грунта, то спокойно спускаешься и делаешь свое дело. Человек хуже таракана — ко всему привыкает. В детстве я пошел прыгать с парашютом и напрыгал 300 прыжков — просто захотелось мне. Первый раз страшно, потом прикольно, а на пятый выход ты осознаешь всю опасность, что может не открыться парашют, и тебя размажет о землю. Но когда мозгов нет, то и размазывать нечего. И в шахте то же самое.
— Каждый спуск под землю проходил гладко?
— Однажды по время выполнения боевого задания я застрял в шахте. Пролезал через небольшое отверстие в пороге и толкал перед собой респиратор, похожий на акваланг, — ранец с патроном, который обогащает выдыхаемый тобой воздух. Это такая увесистая структура, которую ты толкаешь впереди себя и ползешь. И вот с ним я застрял. Со мной еще была катушка связи, так как я был замыкающим связистом. Звено ушло вперед, а я остался. Тогда, наверное, какое‑то чувство страха было, потому что отряд не сразу заметит потерю бойца. В эти мгновения я осознал, что могу остаться здесь навсегда.
— Как происходил переход обратно в творческую профессию? Люди удивлялись, что спасатель и шахтер идет в творчество?
— До шахты я стоял у истоков организации кемеровского молодежного театра «На Весенней», потом учился в Екатеринбургском театральном институте и поступил в Санкт-Петербургскую государственную академию театральных искусств. Не было такого, что я просто выполз из шахты и сказал: «Возьмите меня». Поэтому, когда я вернулся обратно в свой театр, где начинал, спросил, помнят ли меня и возьмут ли обратно. Взяли, я немножко поработал и понял, что все-таки нужно получать высшее образование. Тогда вернулся в Екатеринбург, в тот театральный вуз, в который поступал десять лет назад. В конце концов его и окончил. Получилось, что к высшему образованию я шел 12 лет: поступал в 1992 году, а окончил в 2004-м. Позже случился кастинг «Счастливы вместе».
— Вы пробовали себя в стендапе и в одном из монологов рассказывали про роль Гены Букина. Там вы говорили такую фразу: «Не может человек играть создателя советского ядерного щита, если он на другом канале руку в штаны засовывает». Это реальный кейс или придумано для стендапа?
— Это придумано для стендапа, и режиссер этого проекта «Деньги. Секс. Радикулит» Шабан Муслимов, он же начальник сценарного цеха сериала «Счастливы вместе», он же один из главных авторов, он же одно время был и режиссером сериала. Он приложил руку к созданию этого монолога.
— А бывали вообще случаи, когда из‑за образа Гены Букина вам не доставалась роль?
— Помню, что был такой сериал «Дефективный детектив», который в оригинале называется «Monk», там главный герой — человек с психологическим расстройством, который отлично подмечает детали и ведет расследование, но не может работать в полиции. Я принял участие в пилотных съемках русской адаптации, мне очень нравилось работать над материалом, и вот тогда уже продюсеры говорили, что это будет смелое решение: взять человека, который на другом канале руку в штаны засовывал. В конце концов мне и отказали, потому что в анамнезе была роль Гены Букина.
Это было лет 10 назад. Периодически такое происходило: вроде кастинг проходит замечательно, но взять меня на роль рискованно. И я понимаю прекрасно этих людей, к ним нет никаких претензий. Будь я на месте тех, кто это решает, наверное, отказал бы человеку, который так сильно влип в народную память в другом образе. Хотя сейчас я совершенно в других образах появляюсь на сцене, в кино и в сериале «Мне плевать, кто вы», например.
— Вы снялись в клипе «Гена Букин» у Моргенштерна и Джарахова. Джарахов был уверен, что вы не согласитесь сниматься, потому что, по его словам, там «пошлости и мат на мате». Мне интересно, как вам вообще объясняли идею клипа, когда приглашали на съемки?
— Предложение мне поступило от телеканала ТНТ4, и вначале я со скепсисом к этому отнесся. Тогда ребята еще назывались молодыми блогерами, это сейчас они уже именитые эстрадные исполнители. Ребята зашли с хорошей стороны: так или иначе, трек «Гена Букин» — такой панегирик или манифест поколения, которое выросло на сериале. Да, там есть пошлости и непристойности, но тем не менее.
Недавно я выложил у себя на страничке трейлер сериала «Мне плевать, кто вы», и самый смешной комментарий был такой: «Здорово! Раньше перед школой смотрел «Счастливы вместе», теперь перед вузом буду смотреть «Мне плевать, кто вы». И тот продукт, который мы делали, мне за него нисколько не стыдно. Там есть много положительных моментов. Когда я полностью вник в тот материал, который мне предложил Джарахов, сразу согласился. Вообще считаю, что неплохой клип получился.
— Режиссером клипа была Алина Пязок. Какое впечатление она у вас оставила?
— Конструктивная, открытая, прекрасно руководит всем происходящим на площадке.
— Похожа ли Алина Пязок каким‑то своим напором, свежим взглядом на постановщиц «Мне плевать, кто вы» Оксану Мафагел и Елизавету-Варвару Аранову (комикессы из КВНа и стендапа. — Прим. ред.)?
— Я бы сказал, что у Алины и у Оксаны с Лизой, делавших «Мне плевать, кто вы», современное отношение к профессии. Даже если им не хватает профессиональных терминов, они чувствуют материал своей кожей. У них очень современный юмор и восприятие, есть желание экспериментировать и посмотреть на знакомую тему под новым углом. Это завораживает, ты вместе с ними цепляешься за возможность рассказать историю. Когда они говорят и пытаются донести свою идею и свою мысль, ты подстраиваешься под их волну, под их настрой.
Я вообще считаю, что когда люди хотят найти общий язык, они его обязательно найдут, вне зависимости от профессий, взглядов, вероисповедания и убеждений.
— Как вам вообще молодое поколение? Что вам в нем нравится, а что непонятно или настораживает?
— Мне кажется, что нет ни старого, ни молодого поколения. Все развивается по спирали. У меня жена подворачивает джинсы, а я джинсы подворачивал лет в 15. Мода возвращается, музыка возвращается. Каждое поколение, приходящее на смену предыдущему, может поучиться у своих предшественников, и наоборот.
— Раз уж все развивается по спирали, то можете сравнить подходы родителей к воспитанию — вашу юность и то, что мы видим в сериале «Мне плевать, кто вы»?
— Болезнь сегодняшнего дня, на мой взгляд, гиперопека. Опека всегда была, и маменькины сынки встречались во все времена. Но гиперопека — это новый феномен. В сериале мама главного героя отпускает сына, дает ему жить одному и так, как ему хочется, но все равно контролирует его, манипулирует и ждет, что сын к ней вернется. Она просто не может не присутствовать в его жизни, и ей этот молодой парень кричит: «Мама, да я жить хочу!» Вот такой гиперопеки у нас не было. Пройдя через мясорубку 90-х и начала двухтысячных, родители понимают, что небезопасно жить, но мир уже перевернулся и стал другим. Теперь улицы другие, люди другие, а не все родители это понимают. Ребенок все равно съест свои 10 килограммов грязи и наступит на любимые грабли, иначе он просто не наберется своего опыта. Опыт можно приобрести только самолично. Пословица «Дурак учится на своих ошибках, а умный — на чужих» врет: никто на чужих ошибках не учится.
— У современного поколения при этом есть то, чего не было у предыдущего. Возможность обсудить полученный опыт с психотерапевтом, что и делают персонажи «Мне плевать, кто вы». Как вам кажется, это преимущество современного поколения или блажь?
— Я никогда к этому не прибегал. У нас пока психоанализ не так развит, как на Западе, но многие мои знакомые обращаются к терапевтам за советом. Я более чем уверен, что, проговаривая с другим человеком проблему, ты проговариваешь ее сам с собой. Всех на свете можно обмануть, кроме себя. Поэтому я считаю, что сериал «Мне плевать, кто вы» как раз может помочь людям, запутавшимся и не знающим, куда идти. Он может показать пример, что нужно найти человека, которому нужно проговорить то, что у тебя внутри.
— Последний вопрос, Гена Букин хвастается в сериале, что забил хет-трик в финале турнира «Кожаный мяч». А вы сами в футбол умели играть?
— В детстве только играл, но не прям в футбол… Мы в восьмидесятых жили на окраине города, и нас от силы набиралось человек 5–6. Играли мы не в футбол, а в «шведку». Ты играешь в одни ворота, нарисованные на глухой кирпичной стене. Один человек становится на ворота, а другие 2–4 человека пытаются ему забить. Бить можно только с лету, и мяча разрешается коснуться только один раз любой частью тела, но не рукой. Вратарь стоит на своем месте, пока кто‑то не промахнется или не нарушит правила. Играют до тех пор, пока кто‑то не пропустит больше всех. Проигравший встает в ворота спиной к игрокам, наклоняется и ждет, попадут ли в него мячом.
Эта игра была турниром «Кожаный мяч» моего детства. Вообще я больше регби люблю и смотрю матчи нашей лиги.
«Мне плевать, кто вы»
на ТНТ и на Premier
