Иногда они возвращаются, дед наконец-то выпил таблетки, больше всего мне нужны твои камбэки — называйте это как хотите, но на 84-м году жизни Ридли Скотт показал, что великие мастерство не пропивают, а старый конь не только не испортит борозду, но и, наоборот, проведет для всех молодых мастер-класс о том, как, собственно, снимаются эти ваши так называемые кинофильмы: вместе с «Домом Gucci» у него выходят сразу две (!) большие режиссерские премьеры за ближайшие полмесяца.
В последние лет эдак двадцать, если не тридцать, классика фантастики и исторического кино скорее терпели по старой памяти. Нет, были выдающиеся вещи, например, «Марсианин», дискуссионный, но любопытный «Прометей», продолжающий неубиваемую франшизу «Чужого», «Ганнибал» (хотя «Молчание ягнят», конечно, лучше), «Гладиатор», который, если честно, плоховато состарился (лучше сейчас его не смотреть — угнетает карнавал мачизма). Все остальное не так уж хочется защищать.
Тем временем «Последняя дуэль» — это «возвращение короля» не только для Ридли, но и для Бена Аффлека с Мэттом Деймоном. Допустим, они и не пропадали насовсем, но уж Аффлек-то точно переживает новый ренессанс.
Предыстория: ранее два актера, Аффлек и Деймон, прославились тем, что написали сценарий к фильму «Умница Уилл Хантинг». Оба там еще и сыграли, а затем получили за свой труд «Оскар». С тех пор много воды утекло: Деймон сыграл в четырех частях борнианы (а еще сыграл свою лучшую роль, спев в «Евротуре» великую песню «Scottie Doesn’t Know») и в последние пару лет внешне превратился в американское подобие, с позволения сказать, бати (такую роль он сыграл в недавнем «Тихом омуте», здесь что‑то похожее). Бен Аффлек выиграл себе свой индивидуальный «Оскар» за «Операцию „Арго“», но с тех пор все время сворачивал куда‑то не туда — разводился с женой, мучительно избавлялся от алкоголизма. Вот только недавно, кажется, снова стал счастлив, воссоединившись со своей давней бывшей Дженнифер Лопес.
Может показаться, что это все якобы неважно, но на самом деле тех, кто давно следит за этими меметичными артистами, трансформация Аффлека и Деймона со времен их давней совместной актерско-сценарной работы по-настоящему поразит. Кроме актерского дуэта они снова вместе написали сценарий к «Дуэли» — и это действительно потрясающий текст.
Как ни поразительно, но «Последняя дуэль» основана на реальных событиях аж XIV века (впрочем, эту легенду обсуждают и подвергают сомнению до сих пор, но для фильма это совершенно неважно). Более того, на вполне научной книге «Последняя дуэль: Реальная история судебного поединка в средневековой Франции» американского профессора Эрика Ягера, где он зафиксировал последнюю документально подтвержденную дуэль, назначенную судом, при помощи которой действительно пытались решить, чья же сторона права — причем перед Богом.
Жан де Карруж (Мэтт Деймон, плотный, большой и комически серьезный), великий воин, начинает одну из битв героически, но провально. Ему все время не везет, но он продолжает пытаться: женится на перспективной партии, дочери коменданта замка Маргарите де Тибувиль (Джоди Комер), развивает соперническую дружбу с другим рыцарем Жаком Ле Гри (Адам Драйвер превратился в сильнейшего артиста мира за 2021 год), весьма заносчиво общается с новым сюзереном (Бен Аффлек — лучшая комедийная роль года).
Мы рассматриваем всю ситуацию глазами трех главных персонажей, поочередно и с необходимыми искажениями, которые накладывает на столь нелинейное повествование синдром ненадежного рассказчика. Сперва де Карруж видит себя исключительно героическим персонажем, затем злодей поневоле Ле Гри пользуется положением фаворита у своего сюзерена по максимуму: участвует в его оргиях и позже, влюбившись в чужую жену, насилует ее, спасая, как он думает, таким образом ее от несчастливого брака. Наконец, версия самого бесправного персонажа, Маргариты, которая в XIV веке совершенно не вольна выбирать себе самой судьбу, но все же пытается убедить и своего несгибаемого мужа, и французский суд в том, что над ней действительно надругались.
Уже здесь можно очень отчетливо заметить, что «Последняя дуэль» вовсе не пытается рассказывать о XIV веке — фильм достоверен, но ровно до той степени, чтобы создать впечатление об этой самой достоверности. Да, наверное, подобное вполне могло происходить. Но судить о правдоподобности могут, наверное, только историки-медиевисты, специализирующиеся на конкретном периоде. И нет ничего страшного в том, если они даже будут недовольны — какая разница? По сути, художественному историческому кино следует создавать некую иллюзию аутентичности, но больше ничего оно нам не должно. Чаще всего эти сюжеты больше говорят о современности, чем о прошлом.
Поэтому Ридли Скотт двинулся бескомпромиссным путем и снял кино о Франции XIV века сразу на английском языке, особо не заморачиваясь. Зато на английском эта история звучит даже слишком современно. Именно этого эффекта добиваются сценаристы. Разумеется, это один из самых ранних задокументированных в истории человечества инцидентов, которые вошли бы в повестку общественного движения #MeToo, если бы оно существовало семь веков назад. Здесь по полной инсценируются все возможные мужские позиции по отношению к женскому заявлению о сексуальном насилии: обесценивание, встречные обвинения («Да это ты сама его хотела, шлюха!»), попытка спустить все на тормозах (этим занят потрясающе вальяжный персонаж Бена Аффлека с мефистофелевской крашеной бородкой, который и сам рад изменять своей жене ко всеобщему удовольствию). Наконец, неверие чужим словам, что невозможно однозначно подтвердить или опровергнуть, на государственном уровне.
Единственное видимое отличие, которое можно было пронаблюдать на примере современного кейса с Харви Вайнштейном, — сегодня хотя бы христианская мораль не влияет так сильно на решения суда, как тогда, а по сути больше ничего не изменилось. В фильме суд решает назначить дуэль с неизбежным смертельным исходом: если победит де Карруж, тогда Ле Гри погибнет за то, что обесчестил Маргариту, и это будет его наказанием, а если соперника сокрушит Ле Гри, то тогда жертву насилия еще и сожгут на костре — за лжесвидетельство. Ведь в таком случае Бог своей волей докажет, что она и ее муж были неправы, обвиняя честного рыцаря Ле Гри в неподобающем поведении.
Но сила режиссуры Ридли Скотта не в том, чтобы витиевато примазываться к актуальным темам (чем он, впрочем, тоже занимается, и весьма любопытным образом эту повестку осмысляет), а в том, чтобы снимать кино поразительно витальное и драйвовое. Несмотря на то, что нам большую часть хронометража показывают один и тот же сюжет по кругу трижды, лишь дополняемый разнообразными деталями, но не меняющийся кардинальным образом, это поразительно увлекательное зрелище. Дьявол в деталях: герои даже ведут себя по-разному, потому что нет никакой объективной реальности, есть только разнообразные субъективные проекции этой самой действительности, и мы просто перебираем эти проекции, обнаруживая бесконечные глубочайшие различия.
Пока киновселенная Marvel годами изо всех сил (и прямо сейчас в «Вечных») обесценивает само понятие экшена в кино, превращает его в мультипликацию, в бессмысленное мельтешение, Ридли Скотт придумывает схватку, в которой вообще нет никакой магии и суперспособностей, но выглядит это как чудо. Дерутся два потных мужика в латах на лошадях, нелепо падают с них, душат друг друга, брызгают слюной — и ты стараешься лишний раз не моргать, лишь бы ничего не пропустить.
Подобный подвид кинематографа окончательно уходит в прошлое — вместе с пещерными представлениями о том, какие права должны быть у женщины, на что она имеет право или не имеет. Не в том смысле, что Ридли Скотт — мракобес. Как раз наоборот — вместе с 83-летним режиссером уходит в прошлое кино недидактичное, но актуальное, историческое, но снятое не в стиле сходок реставраторов и ролевиков, а говорящее о чем‑то большем. Дуэль «последняя» неспроста, это последний бой добра с нейтралитетом, кто бы ни победил, мы проиграем. Единственное, что остается, — выразить почтение сэру Ридли Скотту, последнему рыцарю современности.
Егора Беликова
