Внимание, в тексте содержатся спойлеры!
— Мистер Харди, чем, по вашим ощущениям, съемки в блокбастере отличаются от процесса создания малобюджетных картин? Потому что однажды вы сказали, что Голливуд заставляет чувствовать актеров товаром.
Харди: Видимо, тогда я еще не понял всю прелесть блокбастеров! Блокбастеры — круто. Но я не могу быть объективен. Понимаете, моя задача заключается в убедительном исполнении роли. Это важно и в авторском фильме, и в сериале, и в такой многомиллионной махине, как «Веном». На самом деле мне не важны ни бюджет, ни количество людей на площадке, ни общий масштаб проекта. Главное — хорошо сыграть. Дальше я умываю руки!
Что касается других работников индустрии. Голливуд и не Голливуд для них — две разные реальности. В Голливуде от тебя часто требуют больше, чем ты можешь дать. Работа там — это как учить сложный иностранный язык. Но те, кто научился на нем говорить, вмиг строят блистательные карьеры. Поэтому все до сих пор очень хотят попасть в Лос-Анджелес.
— Мистер Серкис, а какое самое значимое режиссерское достижение вы реализовали в «Веноме-2»?
Серкис: Три вещи. Во-первых, я попытался углубиться в отношения Эдди Брока и Венома. И мне кажется, что это получилось. Во-вторых, конечно, Карнаж. Мы очень долго обсуждали дизайн злодея, боевые способности, отношения с Веномом. Были мысли сделать его гиперреалистичным или, наоборот, карикатурно мультяшным. В какой‑то момент мы остановились на образе разъяренного осьминога, и я думаю, что это видение органично и в то же время оригинально перенеслось на экран. Потому что сравнение не самое очевидное. И в-третьих, цветокоррекция. Я сам красил фильм. Добавлял все эти оттенки красного. Мне понравилось!
— Еще одна интересная находка в сиквеле — это отношения персонажа Вуди Харрельсона (маньяка Клетуса Кэссиди, в которого поселяется Карнаж) со своей девушкой, которые преподносятся зрителю в духе романтической комедии из начала нулевых…
Серкис: Мы вообще-то делали мелодраму про абьюзивную любовь! В первой части Эдди и Веном то сходились, то расходились, то скандалили, то мирились. Они не могут жить друг с другом, но и по отдельности у них не получается. В продолжении я решил усилить эту линию, добавив в их отношения бытовуху. Например, сцену с завтраком из начала фильма. Тогда же и был придуман своеобразный любовный треугольник между Клетусом, Визгом (Наоми Харрис. — Прим. ред.) и Карнажем. А вы видели фильм?
— Да.
Серкис: Просто не хотел спойлерить! Так вот, в финале оказывается, что в этом треугольнике нет, собственно, любви. У Венома и Эдди есть своя химия, а Карнаж лишь использовал Клетуса, подпитывая себя его безумием. И Визг в этих отношениях — по мнению симбиота — явно лишняя. Что касается комедийно-любовных сцен в линии Клетуса и Визга… Когда я их придумывал, то представлял «Прирожденных убийц», которые встречают Вуди Аллена. По-моему, вышло мило.
— В свое время первого «Венома» сравнивали с австралийским экшеном «Апгрейд». Часто не в пользу вашего проекта. Вы смотрели «Апгрейд», когда готовились к сиквелу?
Харди: Я вообще почти не смотрю кино, где не играю. И с собой смотрю во многом потому, что это часть моей работы. А про этот «Апгрейд» я даже и не слышал!
Серкис: Мне про «Апгрейд» рассказывали друзья, но я его тоже не видел.
— А чем вы руководствовались, когда проводили работу над ошибками для сиквела?
Харди: А с чего вы взяли, что мы прорабатывали ошибки? «Веном» — это одно, а «Веном-2», при всех схожих данных, другое кино с новым сценарием, режиссером и творческими решениями.
— Последний вопрос, естественно, про появление в «Веноме» Человека-паука. Что можно говорить об этом сейчас?
Харди: Я могу с уверенностью сказать, что очень хочу подраться с Человеком-пауком. Причем не только как Веном, а как 43-летний парень из Лондона по имени Том. В любом случае мы постараемся выжать из этой встречи все возможное.
