Фем-ТВ: новые «Сабрина» и «Зачарованные», «Доктор (ка) Кто» и последний «Карточный домик»

Неподалеку от Ривердейла, в соседнем городке Гриндейл живет с двумя тетями-ведьмами и кузеном-чернокнижником сирота Сабрина Спеллман, которая на свое 16-летие в Хэллоуин должна пройти обряд темных крестин, при всем шабаше расписаться кровью в верности Сатане и поступить в дьявольский колледж для юных колдунов. Только так Сабрина может получить полноценную силу ведьмы, но старшеклассница начинает сомневаться в честности намерений служителей дьявола. Тем более, что она полукровка (мама — человек, папа — маг), поэтому Сабрина начинает использовать все человеческое в себе, чтобы бороться за право выбора. Все-таки школьная любовь и дружба ей не менее важны, чем некромантия.

В отличие от ситкома из 90-х «Сабрина — маленькая ведьма», где героиня только в 16 лет узнала о клане ведьм и пыталась примирить это со школьной жизнью, новая Сабрина, похоже, с детства знает о своем происхождении, поэтому уже свыклась. Странно, но к началу сериала у современной Сабрины нет проблем ни с парнем, ни с окружением, ни с тетушками, ни даже с самой собой. Лишь только вопрос перевода в другую школу наводит рябь на драматургически скучную жизнь героини. Хотя даже на новом месте все проходит гладко — другие ведьмы ей помогают, а дедовщину устраивают скорее для проформы, чем со зла. Во многом из‑за этого сценаристам приходится выписывать других угнетенных второстепенных персонажей, за помощь которым воодушевленно хватается Сабрина.

В первой же серии она устраивает школьный вариант движения Time’s Up против директора школы, который в сериале олицетворяет треклятое нетолерантное большинство, ущемляющее женские права. Для пущей наглядности образ директора параллелят с самим властителем тьмы, доказывая, что адские чертоги — вообще-то тоже довольно патриархальная структура, где девицам нужно записывать себя в невесты Сатаны, прежде чем получить доступ к полноценной жизни. Судя по всему, в конце концов Сабрина устроит женскую реформу даже в аду, где на троне сидит такой же козлина, в котором хочется увидеть отсылку к Харви Вайнштейну. Но самое забавное, что Харви тут зовут (так уж вышло по комиксам) возлюбленного Сабрины — ходячую нежнятину тоже без изъянов, без проблем и без сексуальной энергии (к сожалению, в плане горячего пубертата «Сабрина» проигрывает «Ривердейлу»), но Сабрина десять серий боится от него оторваться. Пока все ее мысли вьются вокруг проблем мужского мира, она не замечает, как пригрела у себя на груди женщину-оборотня (самоустранившаяся Мишель Гомес из «Доктора Кто», о котором подробнее ниже).

Вместе с фем-повесткой создатели не забывают про остальной обязательный набор для хороших девочек, желающих получить пятерку по инклюзивности: андрогины есть, подруга-афроамериканка есть, гей-пара есть. За квир-линию отвечает сидящий под домашним арестом кузен-чернокнижник Амброуз, которого, само собой, никогда не было в старом сериале, но он тут примерно на месте легендарного говорящего кота Салема — тот тоже был провинившимся магом, но в теле кота. В новом сериале Салем тоже есть, но лишь в качестве неговорящего фамильяра — это, конечно, главное упущение сериала. Говорящие котики еще никому не помешали — тем более подростковому хоррору.

«Леденящие душу приключения Сабрины» — интерпретация относительно свежего выпуска комиксов 2014 года «Жуткие приключения Сабрины» с уклоном в эстетику фильмов ужасов и современных веяний, но вообще Сабрина еще с 1960-х существует во вселенной «Арчи», откуда родом герои «Ривердейла». Поэтому неслучайно новой «Сабриной» занимаются те же люди, что снимают «Ривердейл», но они пока не спешат объединять все в кроссовер. Хотя в первом сезоне «Сабрины» уже мелькнул второстепенный ривердейловский персонаж, подсказывая, что оба сериала разворачиваются в одной вселенной, но с отставанием во времени.

Несмотря на то что новая «Сабрина» так озабочена своей актуальностью, персонажи сериала все равно живут в каких‑то ментальных 1980-х — титры сообщают, что перед нами октябрь «этого года», но все как будто застыло в прошлом. То, что в доме Сабрины читают газеты и разговаривают по стационарному телефону, еще можно понять, так как тетушки живут не первый век и привыкли к старому укладу. Но настоящая абракадабра заключается и в том, что ни школьница Сабрина, ни ее одноклассники не живут с айфоном в руках (как в том же «Ривердейле»), никто не пытается запечатлеть волшебство на камеру (принципиально используется старомодный поляроид) или хотя бы подсветить себе вспышкой в темноте. Апогея этот темпоральный абсурд достигает, когда одна из подруг Сабрины переживает, что она не успеет прочитать нужные книги, потому что их — внимание — не выдают в библиотеке! Электронных книг в этом мире, видимо, не существует.

Поэтому «Сабрина» 2018 года, следуя по стопам «Очень странных дел» — тоже примодненного сериала с приставкой «ретро», — вроде бы развешивает актуальные ярлычки, собирает воедино любимые отсылки, приятные воспоминания, знакомые сюжетные ходы, но не сообщает ничего существенно нового. Очередной дизайнерский проект, красиво засоряющий строчку просмотров на Netflix. Кирнан Шипка обаятельна сама по себе, особенно если слушать ее речь в оригинале, но не такого актерского прорыва ждешь от золотого ребенка, выросшего у нас на глазах в «Безумцах». Взглянуть можно, но в сухом остатке, если отбросить все заигрывания с современной идеологией, от заявленной «леденящей душу» истории (за исключением редких вспышек красивого) пока что веет только могильным холодом. Неслучайно ведьмы в сериале воскрешают мертвецов и заведуют домашним моргом при кладбище — прямо как герои «Призраков дома на холме», еще одного недавнего сериала Netflix, оживляющего отработанные образы прошлого.

Одновременно с «Сабриной» вышел перезапуск еще одного развлекательного телесериала про ведьмочек родом из 90-х, который тоже не удержался от того, чтобы зарифмовать «охоту на ведьм» со штампами феминистического движения. В новой версии действие разворачивается не в Сан-Франциско, а в выдуманном городке, но на фоне женского марша, шуток про Трампа и обвинений в сексуальных домогательствах. Теперь волшебную «силу трех» составляют сестры с латиноамериканскими корнями и темной кожей, одна из них — представительца ЛГБТ, но все-таки главные их суперспособности: возможность останавливать время, передвижение предметов и чтение мыслей. В делах магии их по старинке наставляет белый цисгендерный мужчина, но на всякий случай его сделали преподавателем феминологии, чему удивляются даже главные героини. Их склонность больше доверять женщинам, чем мужчинам, конечно же, не раз проверяется на прочность в рамках их борьбы с демонами — например, когда один из бесов прячется в теле невинной жертвы харассмента.

Если отбросить весь пиетет «не трогайте наше детство» перед старым сериалом, который, конечно, тоже никогда не был шедевром, то новые «Зачарованные» — вполне себе последовательный шаг в сторону нового наивного подросткового телемыла с осознанной позицией (слишком осознанной), слаженным актерским ансамблем и семейным пафосом от создательницы «Девственницы Джейн». Прямолинейное и простодушное развлечение, которое летит по накатанной, но вы будете стыдиться его выкладывать у себя в ленте, потому что он не такой стильный, как «Сабрина».

Инопланетянин Доктор, путешествующий во времени и пространстве в замаскированном под телефонную будку корабле, выбрал самый подходящий момент для революционного превращения в женскую сущность — впервые за полувековую историю существования сериала Доктор регенерировал в женщину в исполнении актрисы Джоди Уиттакер. Еще никогда последствия регенерации Доктора не были так похожи на болезненные синдромы менструального цикла, как в первой серии 11-го сезона. Помимо гендерных перестановок (в одной из серий герои принимают роды у мужчины), новый «Доктор Кто» тоже озабочен расовым разнообразием: новыми спутниками Доктора стали девушка с пакистанскими корнями Яс, чернокожий Райан и — внезапно — ухажер его бабушки, обычный белый шофер, но с печалью в сердце. Для равновесия во вселенной за отвратительных белых мужчин средних лет здесь отвечает Крис Нот, который является ходячей отсылкой к Трампу и своей роли в «Хорошей жене». Одна из новых серий полностью посвящена зарождению движения за права афроамериканцев и рассказывает о Розе Паркс, местах для чернокожих и Мартине Лютере Кинге. Таким образом «Доктор Кто» возвращается к своей забытой просветительской функции, откидываясь в беззаботные приключения без рефлексии, присущей предыдущей версии Питера Капалди.

У «Доктора Кто», который уже больше 50 лет не может ответить на заглавный вопрос в названии, сценарии по-прежнему строятся по бесхитростной схеме «глупый вопрос и в меру остроумный ответ»: «Где это мы?», «Откуда это?», «Что нам делать, Доктор?», «Что это значит?», «Куда дальше?» Прошла уже почти половина сезона, но сценаристы до сих пор не предоставили какой‑то внятной сквозной арки, которая помогала бы сшивать воедино эпизоды. Пока это просто сборник загадочных историй в духе «Сверхъестественного» или «Торчвуда». Классический пример — серия про гигантских пауков, оживший кошмар для арахнофобов, которому в конце прикручен гражданский пафос о толерантности. Но, судя по стремительно падающим рейтингам 11-го сезона, поклонникам сериала пока скучновато без сюжетного стержня (отвертка Доктора как классический фаллический символ не в счет).

Если вы не просидели этот год под домашним арестом без интернета внутри сериала «Сабрина», то вам не нужно напоминать, из‑за каких обстоятельств последний сезон «Карточного домика» остался без Кевина Спейси. Тем не менее не стоит думать, что вывод на авансцену героини Робин Райт — вынужденная мера для сериала. Еще в конце пятого сезона Клэр Андервуд взяла на себя управление страной, пообещав оправдать ушедшего в отставку мужа-президента, но вместо этого, глядя прямо в камеру, заявила: «Моя очередь». Уже тогда стало ясно, что в шестом сезоне все пойдет по-другому. Просто изначально планировалось, что финальная битва в Белом доме развернется между четой Андервуд, но из‑за поправок на обвинения в реальной жизни герой Спейси, как нам сообщили в тизере, внезапно умер за кадром между сезонами, поэтому сценаристам пришлось придумывать новое противостояние и сократить финал до восьми серий вместо тринадцати.

Вдова Клэр Андервуд похоронила мужа, взяла девичью фамилию Хейл, провела первые 100 дней в качестве президента США, но все еще получает отовсюду женоненавистнические сообщения. Не рады ее правлению ни вице-президент Ашер (Кэмпбелл Скотт), ни представители американской олигархии, брат и сестра Шепарды (Грег Киннир и Дайана Лейн), возмущенные тем, что Клэр не так коррумпирована, как ее муж. Но это вовсе не означает, что авторы поддались соблазну сделать из Клэр идеализированную фем-икону, а как раз наоборот, не отклоняются в угоду трендам от своей линии демонизации персонажей и окончательно выкаблучивают Шекспира, Макиавелли и Гоббса до сухого остатка, что любые идеалы, даже самые прогрессивные, могут стать оружием для политики, у которой нет ни жалости, ни пола.

К вышеупомянутым авторам в шестом сезоне неслучайно добавляется отсылка к феминистке Симоне де Бовуар, чью классическую книгу «Второй пол» Клэр изучала в студенчестве. Это подкрепляется флешбэками про шейминг из детства мадам Президент, отчего сразу же начинает напоминать «Острые предметы», особенно учитывая, что в сезон вернулась та же актриса Патриция Кларксон в роли Медузы Горгоны внешнеполитических игр.

Само собой, после случившегося за кулисами сериала «Карточный домик» новый сезон уже больше, чем просто сериал, а неотъемлемая часть беседы о движении #MeToo и прижизненный памятник современной голливудской истории. «Власть белых мужчин средних лет закончилось», — не единожды повторяет Клэр Хейл в новых сериях, где действительно стало больше самодостаточных женщин и в один момент весь кабинет министров становится на 100% женского пола. Клэр вспоминает мужской антонимМизандрия. слову «мизогиния», но одновременно своими жестами оправдывает все худшие опасения женоненавистников, что женщина-президент будет не способна контролировать свои эмоции. «Она не может определиться, кто она: леди Макбет или Макбет», — подмечают за Клэр в этом сезоне.

Несмотря на то, что актера Кевина Спейси удалось вычистить из кадра, влияние Фрэнка Андервуда на сюжет по-прежнему слишком существенно: редкий диалог в шестом сезоне обходится без упоминания этого имени, а обстоятельства его смерти до самого финала останутся одной из главных загадок. Новые злодеи в лице героев Грега Киннира и Дайаны Лейн стараются, но все равно не тянут на сложную историю и выглядят затычкой, учитывая, что мы никогда ничего не слышали о них раньше. В итоге самой внятной линией напряжения становится противостояние Клэр и зализывающего раны Дага Стемпера, верного Андервуду даже после его смерти. Если вы и раньше спотыкались о сюжетную паутину без паролей и явок, то пусть и короткий шестой сезон тоже не собирается щадить зрителей. Но для тех, кто заскучал, впервые за многие годы в сериале происходит что‑то по-настоящему новое и интересное.

«Карточный домик» всегда был вуайеристским шоу о темной стороне демократии, поэтому чем дальше он удалялся от реальной повестки дня, тем больше его ругали. Новому сезону достается больше всего от обоих лагерей: тех, кто верил в феминистский хеппи-энд, и тех, кто внезапно осознал, что скучает по прежнему Спейси. Но, если вы не заметили, шоу о королях и марионетках давно уже ощущает себя слишком кукольным, чтобы воспринимать его всерьез. Это сериал, где хочется смеяться в голос над нереалистичными выходками, широкими жестами и злой иронией происходящего. И это особый вид развлечения, который в финале достигает, как полагается сезону 6, стартующему с «Главы 66», поистине божественной комедии с дьявольскими мотивами Антихриста и апокалипсиса. Героиня Робин Райт фактически превращается в зловещий прообраз Мадонны-матери, которая вместо младенца будет убаюкивать на руках наши окровавленные надежды о справедливости, оставляя чувство незаконченности и продолжающегося хаоса, но уже за рамками шоу.