100 лучших ароматов: гурманские

Духи с нотами сухофруктов, ванили и меда были и до «Ангела», но именно с его выходом в 1992 году гурманские композиции были выделены в отдельное семейство. Тогда случился настоящий гурманский бум (его новый виток мы переживаем сейчас, что психологи связывают с мировым экономическим кризисом и, как следствие, желанием подсластить пилюлю), и Angel стал единственным в истории ароматом, который опередил по продажам Chanel № 5. За «ангельскую» сладость отвечает ударная доза этилмальтола, вещества, пахнущего сахарной ватой, а его противовесом работают пачули — в беспрецедентной 30-процентной концентрации. Результат, известный практически всем, по-прежнему вызывает сильные (и полярные) чувства и до сих пор отлично продается — как в классической версии, так и в многочисленных фланкерах.

Like This — один из двух ароматов, сделанных Etat Libre dʼOrange при участии знаменитостей. Первым был Eau de Protection, неуютная роза с кровавым душком, выросшая за пазухой у музы Альмодовара Росси де Пальмы. Второй крестила Тильда Суинтон, актриса, которая, как показал «Большой всплеск», даже молчит выразительно. Like This, напротив, очень говорливый, многоголосый, шумный: пряный латте, имбирные пряники, тыквенный пирог и запах горелых проводов — техника не справляется с рождественским наплывом посетителей — образуют узнаваемый атмосферный фронт утренней кофейни.

Маленькая марка из Аргентины продолжает делать ароматные зарисовки на тему Латинской Америки, причем блестяще — правда, конкурентов у Fueguia 1833 практически нет в силу слабого интереса общественности к предмету (если не брать в расчет редкие всплески любопытства, связанные с большими событиями в регионе: перед Олимпиадой в Рио, например, вышло с дюжину «бразильских» ароматов). Новый аромат Fueguia пахнет главным аргентинским десертом — дульсе-де-лече, молоком, которое долго томили в кастрюле со стручками ванили и тростниковым сахаром. Немного похож на снятый с производства Sweet Milk Jo Malone London, но легче, прозрачнее и притом долговечнее.

Любителям парфюмерии Indult известна благодаря аромату Tihota, одному из лучших в ванильном семействе. Но есть у марки и настоящая редкость — спелые личи, не умерщвленные сахарным сиропом из жестяной банки, но сохранившие свою живую виноградную свежесть. Чтобы подчеркнуть последнюю, Франсис Кюркджян сводит фрукты с зеленоватой, росистой розой — в ее эфирном масле содержится ряд ароматических соединений, которые также определяют запах личи и некоторых ароматных вин, например, гевюрцтраминера. И вот хорошие новости: на последней выставке Pitti Fragranze нынешний владелец марки Ким Чарлз заключил контракт с российским дистрибьютором, и после Нового года Indult приедет в Москву.

Начальные ноты Baccarat — одна из самых блестящих увертюр в парфюмерии последних лет, сочный и сладкий апельсин пополам с ледяным ментолом. Дальше — лучше. Франсис Кюркджян берет два материала, у которых, казалось бы, нет точек соприкосновения, — амброксан (cинтетический заменитель cерой амбры) и уже известный нам этилмальтол, — и строит из них настоящий луна-парк на пляже — мираж из сладкой ваты и газировки с клубничным сиропом, во все стороны продуваемый соленым ветром. Лучший «кюркджян» со времен Absolue Pour Le Soir.

Лучший парфюмерный шоколад из существующих — пряный и сливочный ганаш с медом, ванилью и огнедышащим перцем чили. Пачули здесь не заявлены, но, скорее всего, есть: на периферии обоняния танцует какой-то копченый дымок, там же вьется легкий, почти незаметный носу ладан — Anima Dulcis, как говорит основатель Arquiste Карлос Хубер, «готовили» по рецепту из монастырской поваренной книги 1695 года.

Пиразины и их производные — ароматические соединения, во многом определяющие запах шоколада, попкорна, кофе и тостов. В парфюмерии их начали использовать сравнительно недавно и в гомеопатических концентрациях, для создания «аппетитного» акцента (см. Bois Farine LʼArtisan Parfumeur или Champaca Ormonde Jayne). Но в Jeux de peau Кристофер Шелдрейк использует целый хлебный фургон крепко сбитых, хорошо зажаренных пиразинов, которые дают эффект горелой карамели и обугленной горбушки из костра. Аромат для тех, кто предпочитает открытый огонь теплому нутру духовки.

Читать любовный роман Пьера Лоти, создателя так называемого жанра колониальной беллетристики, в 2016 году невозможно: из глаз льется кровь. Но одноименный аромат, посвященный запретной любви французского офицера и турецкой невольницы гарема, чудесный — все-таки экзотические истории с легкомысленным сюжетом гораздо приличнее звучат в парфюмерном пересказе. Что заявлено: «квинтэссенция эротизма, которая погружает нас в самое сердце упоительного союза двух тел». Что получаем на выходе: чернослив, финики, засахаренный имбирь и примерно все специи, которыми богаты марокканские рынки. За эротизм в Aziyadé отвечают мед и кумин, в переводе с парфюмерного наречия — запахи разгоряченного, не вполне чистого тела. И все же это, безусловно, гурманский аромат: восточный перекус сразу после секса.