Как стать героем поколения ЖИФФ: Стройте культ

Этот материал впервые был опубликован в ноябрьском номере журнала «Афиша»

Мы изначально выбрали такую стратегию, что говорим про себя исключительно в превосходной степени. Это мы у «Соломенных енотов» позаимствовали — их лидер Борис Усов в каждой строчке сообщал, что они лучшая группа России. Ну и мы в молодецком угаре стали говорить, что The Cold Dicks — гениальный ансамбль и больше, чем музыка. Я всегда подчеркивал, что я играю в The Cold Dicks, с акцентом на The, понимаете? Публика через три года очухалась, и все стали писать, что «из хип-хопа, конечно, самое крутое — The Cold Dicks и «Ленина пакет», хотя по первости мало кто врубался.

У The Cold Dicks ни одного концерта трезвого не было, даже приблизительно. В какой-то момент уже азарт взял играть хуже и хуже. «Журналист из Фурфура» на более профессиональные рельсы поставлен. Наш гитарист Дмитрий Митюгов меня очень дисциплинирует в плане алкоголя. Мы сейчас ездили в Сибирь на гастроли, и он в туре мне разрешал пить до двенадцати дня, но я обычно не просыпался так рано, а потом до концерта только ноль пять коктейля, например джин-тоника. Чувство ответственности появилось, чего не было в The Cold Dicks никогда.

Помню концерт The Cold Dicks в Клубе имени Джерри Рубина, когда все вышли из зала, ноль людей был, реально. Даже звукарь подошел. «Ой, ...», — говорит. Вот это крутанский гиг был. Еще как-то концерт на 29-й минуте прекратил бармен со словами «Не прошли цензуру бара», когда очень пьяный нойзер Артем Анипко снял штаны и играл на неподключенной электрогитаре. Когда мы как «Журналист из Фурфура» выступаем, мы, в принципе, нормальную программу делаем. А The Cold Dicks — это маргинальщина и упадничество. Еще один наш проект — «Секс на репточке» — угар. У нас на записи сыграл барабанщик Женя Позняков, а на лайвах его супруга выступает, которая учится играть только, но зато она по концепции школьного бэкграунда поддает. Такая очароваша, когда ее видят, всем … [чихать] на сбивки.

Отчеты с концертов мы шариковой ручкой в блокнот пописываем. Кстати, на самом деле большая проблема купить нормальный блокнот, чтобы он был величественный немного и не на один день. Я дико заморочился, но приобрел: не кожаная обложечка, но и не пролетарская. Социальные сети изжили себя, там все просят трэша и угара, а самому с собой надо где-то общаться. Вот и пришел к блокноту.

Накопившуюся информацию мы выплескиваем на страницах самиздат-журналов с названиями вроде «Вперед, быдло, вперед!» или «Семь причин для секса в подъезде». Я когда-то даже представлялся как издатель первого гейзина в России «Тромб Грибунина», он еще был с антифашистским четким месседжем. Помню, мы были в Самаре в туре, я дико набухался, опухший был, не влезал в зеркало. И пришло время из Тольятти уезжать домой. К нам подходят на вокзале мусора: «Откуда такие красивые едете?» — «Мы, вообще, хотели бы в Москву попасть». — «Ну пройдемте, пожалуйста». Они нас обыскали и нашли сначала книжку Д'Аннунцио, раритетное издание, мне наша поклонница Лена из НБП подарила. Мент смотрит: «Да, да, хорошо. Вот это сам читаю иногда». А потом достает фэнзин наш: «А это что за … [ерунда]?» Полистал, а там «Я начал ему отсасывать в ванной», такие темы. Он заинтересовался очень, говорит: «Братан, не по протоколу, дай почитать». Пошел, еще девулю какую-то из ментовской тусы позвал, и они начали изучать это спонтанно. Но я решил обставиться такой типа: «Мне подарили, я еще не читал, … [черт] знает, что за литература». Он нас дальше обыскивает, говорит: «Если у тебя и в трусах сейчас мерзавчик обнаружится, начну уважать тебя». А рядом стоял второй мент, он даже не в форме был. Спрашивает: «Ты полностью их проверил?» — «Раздевал, но типа так не досматривал». — «Я хочу этих лошков полностью проверить, выйдите все из зала». Он некий полный досмотр совершил, так что мы тогда даже вспомнили про группу «ПКМН» — «... какой мент неприятный» — и в полном объеме ощутили мощь названия. Да, дни сиротские были. Очень сиротские.

Содержанию мы отводим очень большую роль, не побоюсь этого слова — главенствующую. Мы просто не можем позволить себе размытые тексты непонятно о чем. Антикапиталистический, антибуржуазный настрой очень важен: музыка не для всех. При этом не обязательно упираться в избитые лозунги, политическая или социальная песня может быть изящной. Наша песня про ритуальное бюро — реальная история о моем знакомом, который в соответствующем учреждении работал, и в ней как раз есть антибуржуазный посыл, который заключается в том, что отрицание карьерной лестницы и успешной работы — это нормально! Полюби свое ритуальное бюро или отделение почтовой связи, научись выстраивать гармонию хотя бы там, и мир засияет новыми красками! Попробуйте найти что-нибудь похожее в песнях Motorama. О классовом разделении я вспомнил, столкнувшись в реальной жизни с вопросом, продолжать ли общение с людьми, у которых были проблемы криминального характера, наркозависимость или шизофрения? Я тогда совершенно четко осознал, что не вижу смысла существовать в обществе, где бы, например, неизлечимо больных списывали со счетов. И я думаю, что если бы каждый владелец трехкомнатной квартиры обращал внимание на тех, кто живет в общаге с престарелой мамой, наша жизнь складывалась бы по-другому.

Нас в Омске позвали на местное студенческое радио, и ребята решили а капелла исполнить композицию из проекта «Секс на репточке». Так ведущая не постеснялась в прямом эфире сказать: «Полный кал. Ублюдочное говно». Ну, кстати, после этого она дичайше следит за нами, пишет сообщения. Она такая: «К нам Мujuice приезжал, неплохо сыграл». Mujuice — вообще группа, которую мы презираем, ну петушиный стол. Мы с Дмитрием умеем себя поставить, сказать, что все говно, одни мы нормально играем. А в Обнинске нас старательно игнорят. Нет признания, так сказать, когда идешь по родной земле.

Кого мы любим? Dottie Danger, «Соломенных енотов», «Министерство любви», «Банду четырех». И «Химеру». И «Аквариум». Мы даже хотели сделать фотосессию — как на альбоме «Радио Африка», где стоит Гребенщиков, а позади две голые женщины, с нашей музой Наташей Фельдшер. Это моя бывшая любовь, она на скорой работала, я даже уточнял, в каком именно районе Москвы надо, чтобы тебя отмудохали, чтобы точно она приехала. А вместо БГ музыкальный журналист Максим Динкевич должен был стоять. Но не дошло как-то до воплощения. Ладно, все, мы сейчас отделение милиции пройдем, и там кафе будет.