«Моя страна, мой дом»: люди, эмигрировавшие во время войны на Украину

Вера Корольченко

23 года, журналист

Откуда переехала: Москва

Куда: Одесса

Когда: апрель 2014 года

О причинах переезда

«До отъезда я работала PR-менеджером. Четыре года назад приехала в Одессу первый раз и влюбилась в этот город и его людей по уши. Приезжала потом еще раз восемь. Каждую поездку убеждалась, что мне очень хочется там жить, но боялась бросить все и уехать. Основной страх был в том, что я не найду работу, потому что я русская, а, как принято считать, в Украине русских не любят. На меня влияло и распространенное в России мнение, что в Украине платят мизерные зарплаты. Немного пугали и чисто бытовые проблемы — как и через кого снимать квартиру и так далее. И, пожалуй, самый глупый страх был в том, как я увезу в одном маленьком чемодане все свои вещи. Ведь уезжать я собиралась на всю жизнь.

Когда я наконец решилась попрощаться с Москвой, наступило самое неподходящее время для переезда. Майдан был в самом разгаре, да плюс к нему произошел «няш-мяш» с Крымом. Но, как ни странно, ухудшение русско-украинских отношений, наоборот, стало для меня катализатором. Я боялась, что границу полностью перекроют и я больше никогда не попаду в любимый город. После крымского референдума наступило затишье, и я подумала, что это хорошее время для переезда. В начале апреля резко собрала чемодан и уехала».

О работе

«Еще в Москве я выбрала для себя новое место работы — одесский телеканал «Третий цифровой». На собеседовании никто даже и не вспомнил, что я из России, хотя в письме и резюме я об этом писала. Когда под конец разговора я невзначай напомнила: «Ой, ребята, у меня российский паспорт, вы же мне сделаете разрешение на работу?» — они уставились на меня и спросили: «А что ты в Одессе забыла? Ты что, шпион?» Потом надо мной так подшучивали не раз.

Многим было тяжело понять, почему я променяла Москву на Одессу. Меня спрашивали: «У тебя тут родственники, муж, парень?» Я говорила: «Да нет, просто люблю город». Один раз даже предположили, что я переехала из-за проблем с законом. Я пошутила, что после сюжетов, которые я теперь делаю, возможно, они у меня будут. Но те, кто сам переехал в Одессу, хорошо меня понимали. Да и таких же, как я, москвичей тут достаточно много.

Оправдались ли мои страхи по поводу зарплаты? Если пересчитывать на московские деньги, я получаю смешную сумму. Но в Одессе на эти деньги прожить реально. Я не скажу, что я как-то шикую, но покутить в выходные вполне могу. Правда, в одиночку снимать квартиру с таким доходом сложно, сейчас я делю ее с друзьями».

О переменах

«Одесса всегда считалась аполитичным городом. Многие даже говорили, что Одесса — это не Украина, а отдельное государство. Сейчас все по-другому. О политике говорят везде, даже на пляже. И все чаще слышится: «Одесса — это Украина».

Туристов в этом сезоне, конечно, меньше. В мае-июне отдыхающих почти совсем не было. Конечно, всех напугала трагедия 2 мая (тогда во время пожара в Доме профсоюзов, который начался в ходе столкновений сторонников федерализации Украины и участников марша за единство страны, погибли 48 человек. — Прим. ред.). На 9 Мая обещали новые провокации, поэтому в праздник улицы пустовали даже днем. В июне туристов было маловато, в основном приезжали украинцы, а вот традиционных для Одессы иностранцев почти совсем не было, не говоря уже о русских. Иностранцы снова появились где-то в середине июля, а к августу на Дерибасовской уже нельзя было протолкнуться, как в старые добрые времена. Но русских все равно было крайне мало, не то что раньше».

О текущей ситуации

«Люди читают новости и думают: объявят завтра всеобщую мобилизацию и военное положение или не объявят? Мы каждый день в таком режиме. Все живут, все работают, слава богу, тут не Донецк с Луганском, но доллар растет. Недавно слышала, как в маршрутке обсуждали, что на заправках выстраиваются очереди: люди торопятся скупить бензин по старым ценам. Поменялись цены на топливо, значит, подорожает и проезд в маршрутках. Людей беспокоит все, что связано с долларом, а с ним практически все связано. Люди в долларах брали кредиты по одному курсу, а потом он резко вырос. В Киеве даже был митинг по этому поводу — «Кредитный Майдан». Пугают тем, что зимой могут отключить газ. Дорожают продукты. 

Кто-то уезжает в Европу, в Россию. Кто-то, наоборот, приезжает в Одессу. Конкретно сейчас здесь есть беженцы из Луганской и Донецкой областей. Я делала о них сюжет. Когда ты говоришь с ними лично, это совсем другое дело. Мне кажется, что, пока вот так не поговоришь с людьми, не поймешь, какой там ад. Там реальная война, как в книжках про Великую Отечественную.

Одесситы и все украинцы, большинство, по крайней мере, — за целостность и единство своей страны. Мне кажется, это естественная реакция в данной ситуации. Люди хотят мира, единства, чтобы у них больше не отжимали никакие территории». 

Маша и Женя

29 лет, корректор, и 31 год, программист

Откуда переехали: Петербург

Куда: Киев

Когда: июнь 2014 года

О жизни в России

Маша: «Сама я из Одессы, а мой муж Женя — из Петербурга. Я переехала в Питер в 2006 году. Сразу хочу сказать, что уезжала в Россию не на заработки. Денег я там и не видела до последнего года, когда устроилась старшим администратором в хостеле.

Все эти восемь лет раз в три месяца я пересекала границу и возвращалась обратно, чтобы получить новую миграционную карту. А в декабре 2013 года очень тихо приняли новый закон, по которому выходило, что я смогу проводить в России только 90 дней за полгода. Он вступил в силу с 1 января. В январе мы собирались навестить мою маму в Одессе, а потом вернуться. Стали думать, с какого момента будут отсчитывать три месяца. Спрашивали знакомых, в том числе в ФМС, но никто не мог дать точного ответа.

Самым безопасным и надежным вариантом казалось отсидеться на Украине три месяца, а потом вернуться. Мы так и решили сделать. Я нашла себе замену на работе, а Женя перевелся на удаленку».

О Майдане

Маша: «Пока мы жили в Одессе, все и полыхнуло. Несколько раз мы были на майдане, но попадали туда в моменты затишья. Приносили консервы, мед, который передала мама, защитные наколенники. Атмосфера впечатляла. Что меня больше всего поразило, так это то, что на майдане в военное время было чище, чем во всем остальном Киеве в мирное. Например, там раздавали чай, но ни один стаканчик не валялся под ногами.

После Майдана у украинцев, конечно, появилась восторженность, что удалось достичь такого успеха. Первый Майдан был все-таки бутафорским в этом смысле. Диктатора не то что бы свергли — его просто не пропустили. Потом он пришел все равно.

Для меня вся нынешняя история имеет хороший оттенок народного восстания. У Майдана действительно не было главарей. Люди, в сущности, ничего не планировали. Просто вышли на улицу и сумели чего-то добиться. Это было долго, это было тяжело».

О причинах переезда

Маша: «К референдуму в Крыму мы не отнеслись с большим драматизмом. Были уверены: ну да, отнимут у нас Крым, но раз они сами хотят, может быть, страну оставят в покое.

Тогда еще никто не верил в настоящую войну, но было как-то противно. Когда мы поехали в Питер после окончания срока «отсидки» — а тогда как раз начались военные действия в Донбассе, — у меня начало формироваться ощущение, что я больше не чувствую себя в Питере уютно. Конечно, в моей компании не было людей, которые говорили на эту тему что-то мерзкое, но пропаганда была повсюду. Возникло ощущение, что я уже не могу изолироваться. Когда появились первые беженцы, я стала испытывать какое-то отвращение. Потому что были не только беженцы, но большое количество людей из более мирных регионов Украины, которые надеялись под шумок получить какие-то права. Мне становилось плохо при мысли о том, что при въезде в Россию из Украины пограничник спросит меня что-нибудь типа: «Бежите от хунты?»

Женя: «Сформулировать конкретную причину переезда сложно. Был момент, когда надо было что-то делать, куда-то двигаться. Я родился и вырос в Петербурге, но и меня жизнь в этом городе уже немножко тяготила. Независимо от всей военной истории, моя родная страна в руках тех людей, с которыми я ничего общего иметь не желаю. Было стыдно неприлично долго, а последние пару лет стало откровенно страшно».

Маша: «Могу сказать, что дело Pussy Riot стало для меня первым серьезным шоком. Потом узники Болотной — и стало понятно, что это не случайность, а тенденция».

О переезде в Киев

Маша: «Мы все делали в спешке. Через интернет вышли на девушку, которая на первое время разместила нас в квартире. Вскоре нашли свою квартиру и начали искать работу».

Женя: «Мне сразу сделали вид на жительство, а работу я нашел недавно. Не потому, что ее не было, а потому, что я такая избалованная скотина, мне не хотелось абы куда. Устроился в итоге в местный филиал американской компании».

Маша: «А я устроилась на работу очень быстро, вероятно, потому, что меня запугали, что работы нет, и я стала хвататься буквально за первые же предложения. В итоге устроилась на сайт по поиску работы корректором. Зарплата весьма средняя — она примерно равна той зарплате, что когда-то была у меня в офисе в Петербурге. Но здесь, в принципе, на эти деньги можно жить».

О текущей ситуации

Маша: «Сейчас все завязано на войну. Люди просто хотят, чтобы ее не было, чтобы мы могли что-то делать. Люди очень сильно верят в то, что если оставить нас в покое, если весь бюджет страны не будет уходить на военную отрасль, то, может быть, у нас что-то получится. Я бы сказала, что люди даже несколько удивлены, что мы в принципе способны воевать. Что у нас есть хоть какая-то армия, хоть какая-то техника.

Как сейчас много пишут, в Киеве мирная атмосфера, слишком мирное небо. Люди действительно не до конца понимают, что война идет здесь, в нашей стране. Во время крымской эпопеи им казалось, что сейчас все это закончится, а теперь мы уже не верим. Поскольку моя мама в Одессе, у меня сердце не на месте. Я уже слышала заявление Царева (Олег Царев — спикер парламента Союза Народных Республик (ЛНР и ДНР). — Прим. ред.), что после Мариуполя они пойдут на Одессу».

Андрей Кузнецов

31 год, политический блогер 

Откуда переехал: Петербург

Куда: Киев

Когда: июнь 2014 года

О причинах переезда

«Я веду один из самых больших российских оппозиционных пабликов «ВКонтакте» #Orange. Мы позиционируем себя как национал-либералы. После поправок к закону «О СМИ» и принятия закона, который фактически приравнивает популярных блогеров к СМИ, продолжать работать в том же направлении в России стало небезопасно, да и постоянные угрозы в свой адрес не прибавляли оптимизма. Поэтому купил билет и улетел в Киев».

О статусе беженца

«Мне пришлось 12 часов просидеть в аэропорту «Борисполь», откуда меня собирались депортировать, пока мои друзья пытались достучаться до офицеров украинской погранслужбы и объяснить им, что вернуться я не могу. В тот момент я и написал заявление на политубежище, и в итоге меня пропустили. Украина откровенно не готова к беженцам из России, система здесь работает, но где именно она работает и в какие часы, пришлось выяснять почти месяц. Предстояло пройти несколько собеседований на тему, почему я решил покинуть Россию. Также сняли отпечатки пальцев для запроса в СБУ и Интерпол.

У меня теперь есть официальная «довiдка» (справка), заменяющая паспорт, в которой отмечен срок моего пребывания на Украине, который либо продлят, либо нет. На Украине по российскому паспорту можно получить идентификационный номер в налоговой, который в сумме с «довiдкой» дает многие права гражданина, ну, кроме права голоса. Также я ограничен в передвижении на время получения статуса политбеженца. Сейчас этот вопрос поэтапно рассматривается. Не хочу загадывать, но по факту пользы от украинского гражданства с каждым днем все больше, чем от российского».

О текущей ситуации

«С виду в Киеве обычная жизнь и не чувствуется война. Нет никакого напряжения в обществе, люди улыбаются, в выходные в парках играют оркестры и люди танцуют, это очень контрастирует с привычными отрешенными лицами окружающих в России. Тут все говорят по-русски и никаких проблем с тем, что я из России, не возникает. Люди просто различают граждан России и ура-патриотов. Очень интересуются Россией. Из разговоров я понял, что они практически не знают, чем живет российское общество, и поэтому не понимают, что движет людьми, желающими забрать суверенитет Украины.

Сейчас в разговорах все чаще можно услышать про погибших друзей или родственников. Людям очень тяжело поверить в то, что это происходит на самом деле. Особенно сильно людей расстроило, что братский народ поставляет оружие и технику тем, кто воюет против украинской армии. Сейчас в русских украинцы уже не видят братьев, привыкают к образу врага с востока.

Появилось огромное количество волонтерских инициатив и движений, это сильно отличает Украину от России. Мне кажется, Украина состоялось как государство только потому, что люди делают то, что считают нужным, даже если государство никаким образом в этом не участвует. Общество подталкивает государство к принятию решений, а не наоборот».

О будущем

«Можно точно сказать, что Украина будет, пока есть хоть один украинец. В Украине невероятный всплеск патриотизма, фактически второе рождение нации. Люди намерены как можно скорее прекратить войну, что выражается не в пацифизме, а в требовании более решительных ответных мер на вторжение. Ну и конечно, они хотят вернуть Крым, если не завтра, так послезавтра. Все надеются на лучшее будущее. Реформы показывают, что Украина идет в верном направлении, но слишком медленно, что создает почву для радикализации пока еще не очень массового протеста, саботированию идей Майдана».

Никита Дудник

33 года, IT-специалист

Откуда переехал: Таиланд

Куда: Киев

Когда: август 2014 года

О причинах переезда

«Я три с половиной года жил в Таиланде. Покинул Москву по личным причинам. В какой-то момент там стало просто невыносимо находиться, потому что психологическая обстановка становилась все тяжелее. Вначале я на полгода уехал в Одессу, а уже потом в Таиланд. У меня была удаленная работа. Со временем я очень соскучился по русскоязычной среде. Потом по большому счету в Таиланде делать нечего. Почему я решил лететь на Украину, минуя Россию? Там, во-первых, много друзей. Там все хорошо с IT-движухой. Не хочется сейчас в политику лезть, если честно… Перспективы того, что в России происходит, я по разным причинам оценивал довольно фигово. В общем, я думаю, IT в России через какое-то время тоже зарегулируют до полного обездвиживания и смерти. Насколько в этом много политики — не знаю. Для меня всегда основной причиной были люди».

О пересечении границы

«Я прилетел из Бангкока сразу в Киев. На паспортном контроле тетенька спросила, прошел ли я собеседование. Я сказал, что нет. Она отправила меня в нужном направлении. Вкратце — мне дали отказ, посадили в специальную комнату для таких же неудачников, как я. Там никто ничего не объяснял, но был интернет, и я сообщил о своей ситуации друзьям. В первый день ничего не получилось. На второй день подключились специально обученные люди. В итоге меня из аэропорта вытащила девушка по имени Маша Драгина, которая оказалась общественной активисткой, журналисткой, ветераном Майдана».

О первых впечатлениях

«Конечно, мне не понравилось спать на скамейке в транзитной зоне, а вообще меня прекрасно встретили. Я попал в офигенную русскоязычную среду с людьми, разделяющими мои интересы. Живу у друзей. Успел побывать в Днепропетровске и Одессе. Никаких притеснений по поводу русского языка не заметил.

Есть такой момент, который характеризует Россию не с лучшей стороны. Здесь люди говорят по-русски, но при этом шовинизма и расизма намного меньше. Смысл в том, что в России во многих случаях считается нормой шутить на тему расовой принадлежности, национальности, при этом шутить очень грубо. На Украине так не делают. Я не знаю уж, как так сложилось».

О текущей ситуации

«Мне кажется, отношения между людьми тут обычные. Одесса расслабленная, как всегда, там все очень хорошо. Киев, в принципе, тоже. Дистанция между людьми достаточно небольшая. Люди продолжают жить своей жизнью, несмотря на то что происходит на востоке. Просто, видимо, психика людей справляется со всем этим, но у кучи народа какие-то школьные друзья фактически на войне, а кто-то погиб. Таких людей хватает. Если начинаешь про это разговаривать, расспрашиваешь, часто сталкиваешься с такой ситуацией.

Если говорить о национальном самосознании, чувствуется, что украинский народ теперь есть. С политическими решениями странная ситуация. Такое ощущение, что все, что делается, делается в первую очередь силами народа. У меня даже возникло ощущение, что при всех режимах, которые были в Украине, в госструктурах сидели и сидят те же люди. Собственно, из-за этого, конечно, проблемы. Люстрацию так и не провели, и вот этим, наверное, недовольны все».

О будущем

«У людей есть страх за будущее в целом, но они верят, что для Украины все хорошо кончится, что каким-то образом ситуация стабилизируется. Что касается конкретно меня, то сейчас я хочу съездить во Львов, дальше я просто буду искать себе работу в европейской или американской компании, у которой есть офис в Одессе».

Майкл и Юлия

30 и 29 лет, учителя английского

Откуда переехали: США

Куда: Львовская область

Когда: июль 2013 года

О причинах переезда

«Я родился в США, но все мои бабушки и дедушки с Украины. Юлия родилась на Украине, но провела в США всю сознательную жизнь. Там мы и встретились. Какое-то время жили в Америке, но чувствовали себя не на месте. Юлия всегда хотела переехать назад, так что мы решили сделать это. Она из Львова, и самым легким было переехать туда, где нам может помочь ее семья. Поселиться в сельской местности, вдали от плохой экологии города. Мы также выбрали Украину, потому что здесь мы могли купить участок земли за приемлемую цену.

Мы живем в старом деревенском доме, стараемся вести экологически сознательную жизнь: выращиваем собственные фрукты и овощи, чтобы сократить количество продуктов, покупаемых в магазине, и таким образом сократить количество покупаемой нами упаковки. На жизнь зарабатываем уроками английского, хотя в будущем хотим начать собственный бизнес». 

Об акциях протеста

«Мы были свидетелями акций протеста во Львове во время Майдана и принимали участие в некоторых из них. До того, как все это началось, мы не могли сказать точно, как местные воспринимают ситуацию на Украине. «Они правда считают нынешнее положение нормальным?» — часто задавались вопросом мы. Массовые протесты стали ответом. Мы поняли, что украинцы готовы менять свою страну к лучшему вместо того, чтобы ждать, что кто-то сделает это за них.

У нас не было никаких сомнений насчет того, оставаться ли на Украине. Протесты доказали, что подавляющее большинство украинцев думают так же, как мы, и хотят, чтобы здесь процветала демократия».

О переменах

«С началом политического кризиса повседневная жизнь поменялась мало, но все-таки какие-то приметы заметны. Юлия и я пользуемся общественным транспортом. Как мы понимаем, в интересах потребителей государство не разрешает частным перевозчикам поднимать тарифы. Но с тех пор как цены на бензин резко выросли, перевозчики просто перестали обслуживать некоторые маршруты. Из-за этого мы не раз застревали то в одном, то в другом месте.

Мы также заметили приток русскоязычных во Львов, но не уверены, туристы ли они, местные, беженцы или комбинация из всех этих категорий людей. Еще мы стали замечать на улицах больше людей, которые кажутся не совсем в себе. Многие из них как будто под воздействием алкоголя или наркотиков. Трудно сказать, есть ли здесь некая связь с политическим кризисом.

Сложилось ощущение, что с начала кризиса люди стали более демонстративно патриотичны. Они вывешивают украинские флаги перед домами. Многие заборы и мосты перекрашены в голубой и желтый цвета. Мы стали реже слышать фразы типа: «Ничего никогда не изменится».

О неприятии российского

«Самая большая разница в общей атмосфере до Майдана и после — это мнение людей о российском правительстве. Во время революции украинцы были очень сосредоточены на себе и своем правительстве. Казалось, что люди пытались преодолеть свои разногласия и сделать страну единым целым, несмотря на то что ее жители исповедуют разные религии, говорят на разных языках и относятся к разным этническим группам. В их понимании врагом были коррумпированные украинские власти. Со времени аннексии Крыма украинцы почувствовали себя преданными Россией. Теперь им кажется, что их враг — российские власти, и им не хочется иметь дело ни с чем российским. Часто в магазинах можно увидеть маленькие российские флаги и обозначения рядом с товарами из России. Встречаются баннеры с призывами бойкотировать российские продукты. На одном из них, например, объясняется, как по штрихкоду можно определить, что товар был произведен в России. Если украинцы раньше и чувствовали себя психологически близко к России, то теперь, я боюсь, российское правительство отбило у них это чувство на поколения вперед».

Владимир

25 лет, программист 

Откуда переехал: Луганск

Куда: Киев

Когда: июнь 2014 года

О развитии событий

«Само начало АТО в Луганске было незаметно, потому что началась она в области. Со временем меня стали будить звуки разрывающихся снарядов и сирены гражданской обороны. Поначалу было страшно, потом привыкли. Общежития университета возле моей работы заняли люди в камуфляже. Одни называли их чеченцами, другие — ополченцами, третьи — террористами и наемниками. ЛНР ввели комендантский час, и было крайне неуютно, хотя ничего ужасного не происходило. Однажды — в очередной раз при полетах истребителей и раскидывании тепловых ловушек над городом — прозвучал взрыв. Оказалось, снаряд попал в здание обладминистрации. Около 10 людей погибли. Состояние ужаса начало появляться у многих. Я уже не помню, когда начались попытки элэнэровцев захватывать всяческие военные и пограничные части, но стрельба и взрывы в городе стали обычным явлением. Ходили слухи о вымогательстве и ограблениях».

О причинах переезда

«Как-то раз утром я шел на работу и заметил, что многие магазины закрыты, людей почти нет, а некоторые с самого утра выпивают во дворах. Задумавшись, я понял, что добрая половина моих знакомых уже уехала, и появилась паника. Состояние тревожности только усиливалось. Элэнэровцы нагнетали обстановку. Они постоянно включали сирены и объявляли, что через час Луганск будут бомбить силы АТО. Хотя чаще всего ничего не происходило. Тогда я понял — нужно уезжать. Решение принял быстро. Квартира и имущество — это хорошо, но жизнь ценнее всего. Я еще тогда слышал об отсутствии электричества и воды в Славянске, бомбежках и так далее — и понял, что Луганск ждет нечто подобное, но хуже: город все-таки больше. Родные тоже уехали кто куда мог, но, конечно, остались в Украине. Семья у меня настроена патриотично. Друзья тоже разъехались, в основном в другие области к родственникам».

О переезде

«Вместе со мной я уговорил переехать друга. Он до последнего думал, что все обойдется. В Киеве, несмотря на то что жилье разметается в считанные секунды, квартиру мы нашли относительно быстро. Нам повезло позвонить по номеру хозяев, которые искренне соболезновали жителям восточных областей. Работа тоже нашлась — меня приняла на работу организация с луганскими корнями, я полагаю, из-за репутации на предыдущем месте. Трудно было привыкать, хотя я давно хотел уехать и люблю Киев, но все-таки резкое переселение без возможности вернуться — это грустно. Многие луганчане искренне полюбили свой город только после того, как вынуждены были уехать».

О текущей ситуации

«По моему мнению, Киев стал более украинским. Очень многие ходят в вышиванках или с национальной символикой, притом что никакого отвращения к русскому языку или замечаний по этому поводу я никогда не встречал. Я, например, в быту говорю на русском, хотя в любой момент свободно перехожу на украинский. И меня, и моих знакомых, переехавших сюда, вначале немного огорчало, что люди на улицах мало обсуждают АТО и события в восточных областях, но в последнее время эта тема стала актуальна. Самые волнительные разговоры — о газе и предстоящей зиме, перспективе веерных отключений света и звонках с сообщениями о минировании различных объектов в городе. В целом, первое время было непривычно везде видеть флаги Украины — в Луганске за такое могли убить или забрать в плен. Непривычно было жить без сирен и комендантского часа, видеть людей в милицейской форме и чувствовать, что это государство, а не анархия или власть группировок, как это было в Луганске».

О будущем

«Часть украинцев — большие оптимисты и думают, что скоро все изменится. Готовы отдать ряд областей, лишь бы остались одни патриоты, чтобы осуществить наконец-то европейский выбор Украины, полагая, что нас тот же час примут во все союзы и организации. Другие, наоборот, готовятся к трудностям, так как наблюдают колебания курса гривны и понимают, что военные действия несут дестабилизацию и убытки для страны, когда-то имевшей тесные производственно-экономические связи с РФ. Некоторые стоят в очереди за визами в страны ЕС и пакуют чемоданы. Большинство, конечно же, верит в успех АТО и в то, что Украина станет европейским государством. Вообще, эта зима и события после нее сильно поменяли страну. Появилось множество активистов и небезразличных людей, которые пытаются поменять политику властей в тех аспектах, которые их не устраивают. Появилось четкое понимание того, что это моя страна, мой дом, у нас есть шанс что-то изменить». 

По просьбе некоторых спикеров их фамилии остались неназванными.