«Мы будем Африкой»: как проголосуют московские украинцы

«Я жил в Мариуполе и служил моряком. В Москву перебрался прошлым летом — по результатам конкурса меня сюда пригласила крупная дизайн-студия. В Мариуполе выбор был невелик — либо ты работаешь на заводе с маленькой зарплатой, либо идешь в органы, либо поступаешь на флот. Я выбрал последнее: в моей семье все моряки. Устроился на иностранное судно, отработал два контракта, пришел из рейса, получил диплом, и моя совесть перед родителями была чиста. А после стал искать работу дизайнера, о которой мечтал сам.

На судах я работал с русскими из Калининграда, которые мне рассказывали, что в России жить хорошо. От Москвы, правда, ожидал большего. Для столицы она не суперухоженная. Пробки на дорогах, леса 16-этажек, гаражи до горизонта. «Чем тут дизайнеры вообще занимаются?» — думал я поначалу. Как-то пришел на работу, когда у меня еще не было пропуска, и охранники не хотели пропускать меня без взятки. Я был в шоке, потому что на Украине на таком уровне я не сталкивался с коррупцией. 

Еще будучи в рейсе я читал в украинских газетах о том, что мы готовимся к евроинтеграции. Все радовались перспективе безвизового режима, жизни в Европе. Потом случился этот переломный момент, когда Янукович резко переметнулся в другую сторону. И начался Майдан. С первых дней я на стороне Майдана. Хотя что я могу сделать — сижу в Москве и в фейсбуке лайки ставлю, делаю репосты. Я считаю, что у Украины достаточно светлых умов, чтобы обеспечить самостоятельное экономическое развитие, например поднять IT-индустрию. У нас тогда еще был Крым — а с ним и выход к морю, и полезные ископаемые. Все это можно развивать, торговать и радоваться жизни. В Крыму у меня есть знакомые, которые хотят сохранить украинское гражданство. Например, наши кумовья перебрались в Крым из Мариуполя в начале нулевых. Сейчас они продают там квартиру и перебираются жить во Львов. Глава этого семейства тоже моряк: я так понимаю, что у них с документами будут проблемы — им придется переквалифицироваться из украинских моряков в русские. 

Накануне 9 мая к отделению милиции прямо у нашего дома в Мариуполе доставили сепаратистов для захвата горсовета. Мама ходила в магазин и все это видела. Затем приехали грузовые машины с украинскими солдатами. Они вели себя агрессивно, стреляли людям под ноги. Я сначала думал, что это какой-то цирк, организованный самими сепаратистами. Ведь украинским властям невыгодно себя так представлять, они же хотят в Европу. Оказалось, что это был не цирк. 9 мая там начался полный хаос как со стороны украинских солдат, так и со стороны Донецкой республики. БТР сбивали рекламные щиты (в результате столкновений погибло несколько человек, данные по числу погибших сильно разнятся. — Прим. ред.). После этого многие из тех, кто был за неделимую Украину, решили, что присоединение к России — не самый плохой вариант. До 9 мая я сильно болел за украинскую армию, сейчас стал более нейтрален. 

ДНР — это, может, и народная республика, но я себя к такому народу не отношу и их действия не одобряю. Смотрю фотографии самопровозглашенных министров, и мне становится не по себе. Опять люди без образования лезут в политику и пытаются захватить власть. Сейчас происходит дележка заводов и прочего добра в Донецкой области. В стране нестабильность, и люди этим пользуются, как в 90-е.

Буду голосовать. Тимошенко мне не нравится: у нее судимость. К Порошенко я лучше отношусь. Он себя позиционирует как честного предпринимателя, который миллионы заработал своим трудом. Но главное, что у него хорошие условия на предприятиях: у него была фабрика в нашем городе, и там люди действительно неплохо зарабатывали». 

«Я приехала в Москву из Донецка в 2007 году. Преподаю в Высшей школе экономики и работаю арт-директором в Лаборатории дизайна. Раньше были планы вернуться, но сейчас не хочу: здесь у меня друзья, работа и все мои интересы. 

Моя мама русская, а папа — украинец. Мама живет в Донецке, у меня там еще брат и много друзей. Про Донецкую республику родители вообще боятся говорить — считают, что все прослушивается. Там сейчас достаточно опасно. Адекватная часть моих друзей против Донецкой республики. Мне кажется, что этот конфликт — ситуация, которую кто-то специально устроил. Этот дележ территории затеяли какие-то крупные люди. 

Я за то, чтобы Украина осталась Украиной. Понятно, что Донецк был городом Януковича, а сейчас все боятся какой-то хунты. Думаю, что людей просто запугали — им скажешь: «Сейчас вы будете Африкой». Они скажут: «Окей, мы будем Африкой», — только бы это все закончилось. На улице небезопасно, многие теряют работу, цены поднялись. 

Иногда я попадаю в компании, где люди не знают, что я украинка. И порой говорят с насмешкой что-то про моих соотечественников. Меня это, конечно, обижает. Я планирую голосовать — впервые в жизни. Только вот за кого не решила. Посоветуюсь с друзьями, которые больше в теме».

«Я гражданка Украины, а мои родители — россияне. В феврале этого года я возвращалась домой в Киев, когда город был, можно сказать, в блокаде, — я и еще 30 парней стояли три часа под дулами автоматов «Беркута». Я, честно говоря, очень испугалась. Купила билет и улетела в Москву. Так здесь и осталась. Я фотограф, и мне в принципе все равно, где работать. Скучаю по тому Киеву с цветущими каштанами и приятной энергетикой, но все это ушло. 

Движение на федерализацию просто ужасно — разжигается национальная война. Мы все украинцы, мы все не хотим, чтобы нас обманывала власть, почему мы тогда ссоримся? Я знаю мало россиян, которые говорят что-то против Украины. Но зато на Украине насаждается ненависть к России. 

Я не ходила на Майдан, хотя понимаю, за что там изначально боролись. Начиналось все с лозунгов «все мы братья», а сейчас из-за постоянных провокаций движение приобрело уродливые черты. Ребята думали, что могут что-то изменить. Но ведь убили одного дракона — придет другой. Мы не можем ничего изменить. Наши голоса ничего не значат. Посмотрите на «Евровидение» и конкурсы красоты — там победителя всегда выбирают, исходя из политических соображений. Нет Че Гевары, который мог бы поднять Украину. Поэтому здесь все решат деньги. Так что я пойду на выборы, но за кого голосовать — не знаю».

«Я родом из Севастополя. В Москве живу три года. Поскольку я филолог с русского отделения, то решила работать там, где на этом языке пишут и говорят. Правда, оставаться насовсем я не планировала: хотела закончить филфак МГУ, получить опыт, отдать долг государству, которое дало мне бесплатное образование, и со временем вернуться. Севастополь меня всегда устраивал, а мечты завоевать Москву у меня никогда не было. 

Все выпускники черноморского филиала МГУ были не против получить гражданство, потому что поступили в российский вуз и жили в городе, где российские и украинские граждане жили в совершеннейшей гармонии. Поэтому это был вопрос не морально-этического толка, а пользы для трудоустройства. 

Сейчас севастопольцы массово получают российские паспорта, но я очень надеюсь, что жителям Крыма разрешат все-таки двойное гражданство, потому что многие пока не сориентировались, как им быть. У меня и моих знакомых тоже стоит вопрос — отказываться ли от украинского гражданства. Вообще, радость севастопольцев по поводу присоединения к России совершенно логична. Это давнишняя мечта многих людей в основном старшего возраста. 

Из-за информационной войны между Украиной и Россией я дезориентирована и не понимаю, за кого голосовать — и, главное, имею ли я вообще право высказывать свою волю в этой ситуации. Страшно оказаться предателем, даже не проживая на территории Украины. Мне жаль, что я в одночасье оказалась совершенно за бортом происходящего. Я уважаю Украину и ее суверенность. Жаль, что приходится выбирать между государством, в котором я родилась и росла, и государством, в котором сейчас живу и работаю». 

«Я живу на две страны. Моя студия Babich-Design имеет два представительства — в Киеве и в Москве. Мы часть большого кино-телевизионного холдинга. Уже года четыре производим исторические, документальные и анимационные фильмы для Первого канала и канала «Россия». Сделали вот фильмы «Романовы» и «1812». Проблем с перемещениями у меня практически нет, разве что несколько раз на границе просили показать дополнительные документы.

Я нетипичный представитель Киева, потому что к Майдану с первых дней относился негативно. Дело не в том, что я доволен командой Януковича, просто мои жизненные взгляды отличаются от идей защитников Майдана. У каждого государства есть некие основы, которые нарушать нельзя. Недовольство должно иметь разумный предел. Когда это вышло за рамки, моя родина попала в беду. Смещение Януковича могло произойти более разумным путем. До законных выборов оставалось всего несколько месяцев, на которых Януковича могли не переизбрать — и мы бы обошлись без погибших, без всего этого хаоса и без территориальных потерь. 

Сейчас любой новый президент не будет объективно представлять даже треть населения. Конечно, с президентом лучше, чем без него, — но, учитывая обстоятельства, в которых проводятся эти выборы, трудно надеяться, что они будут окончательными. Одного законно избранного президента уже свергли, то есть и следующий президент от этого не застрахован. Я до сих пор сомневаюсь, голосовать или нет».

«Я из Днепродзержинска, с родины Брежнева. Закончил музыкальное училище, уехал в Прагу. Прожил там 10 лет, встретил жену Юлию и переехал в Москву. Здесь я уже три-четыре года, работаю веб-разработчиком. Безостановочно слежу за украинскими событиями и обеими руками поддерживаю Майдан. 

Местные олигархи на юго-востоке, при поддержке российского руководства, специально дестабилизируют ситуацию, чтобы поделить власть и подмять под себя денежные потоки. Я надеюсь, все это закончится малой кровью: Украина — практически единственная страна, которая не воевала после распада СССР. У нас в Днепропетровской области тишина и спокойствие — там Игорь Коломойский (губернатор. — Прим. ред.) у руля. Мой отец ходит на блокпост, дежурит с нарядом милиции. У них человек пять добровольцев следят, чтобы не было сепаратистов. Людей, жаждущих федерализации, там и не слышно.

Я собираюсь пойти на выборы. Я уже давно слежу за Порошенко и много слышал о нем положительного. Порошенко обещал, что, если его выберут в президенты, он продаст свой бизнес и будет заниматься только политикой. Мне кажется, он может что-то изменить. А вот если Тимошенко придет к власти, она станет вторым Януковичем».

«Я переехал из Одессы в Москву в 1999 году: после школы поступил на юрфак Российского университета дружбы народов. В Одессе остались мои родители. Мы с детьми и женой каждый год приезжаем к ним в гости. Я был в Одессе в начале апреля, встречался с одноклассниками, друзьями. Очень грустно было. Многие мои друзья занимают достаточно жесткую позицию как по отношению к России, так и к Украине, но я убежден, что политика не должна мешать дружбе или семейному комфорту.

Киевские события этой зимы и весны я сначала даже поддержал. Но по мере развития ситуации — и особенно с началом применения насилия с обеих сторон — перестал симпатизировать всем сторонам. Одесская трагедия 2 мая (столкновения и пожар в Доме профсоюзов, в которых погибло около 50 человек. — Прим. ред.) задела очень и очень глубоко. Я всегда думал, что Одесса может оставаться над схваткой — это всегда был очень толерантный город. К сожалению, оказалось, что это не так. Я очень хочу надеяться на объективное — без политической составляющей — расследование с наказанием виновных.

Я не буду голосовать в воскресенье. Выборы эффективны, когда речь идет о местном самоуправлении, а не о президенте всей страны. При этом необходимо провести всеукраинский референдум о будущем страны в широком смысле. Должны быть поставлены вопросы, которые помогут Украине выйти из стадии полугодового конфликта. Пора положить конец кризису».

«Я родился и вырос в Мариуполе, моя семья живет там. Детство частично провел в Черновицкой области — для меня естественно переходить на украинский язык в общении с ребятами из западной части страны. Университет закончил в Донецке. Вот уже 2,5 года живу и работаю в Москве. 

9 мая мой родной город показывали по CNN и BBC. Украинская армия ввела танки, чтобы защитить здание милиции, насколько я знаю. Гибли мирные граждане. Мама рассказывала, что в городе были случаи мародерства. Милиция перестала контролировать ситуацию. Огромный процент населения после событий 9 мая настроен против Киева. Мои друзья уверены, что, если бы не 9 мая, на референдум 11 мая пришло бы 20 тысяч человек, а так пришло 40 тысяч.

Мама и друзья будут голосовать. Я очень волнуюсь, чтобы там ничего не произошло. По-моему, лидеры ДНР даже обещали взрывать на выборах. Окажись я в Мариуполе, мне было бы даже страшновато идти на участок для голосования. Я бы очень хотел пойти голосовать в Москве, но меня не будет в городе. Про кандидатов мне сложно что-то сказать. Сейчас мало адекватных людей на Украине, которые могут сплотить нацию и повести ее за собой. Страна сейчас стоит перед самым сложным выбором в истории. Мне хочется, чтобы страна была единая и чтоб нового президента все признали». 

«Мы никак не готовимся к выборам. Наша позиция целиком и полностью совпадает с официальной политикой российского руководства. Оно считает, что правительство Украины пришло к власти незаконным путем, мы тоже так считаем. И не потому, что хотим угодить Путину или Собянину, а потому, что люди в нашем землячестве до мозга костей преданы российско-украинским связям. В Москве есть националистические организации граждан России украинского происхождения, которые поддерживают Майдан и пускают слюни от удовольствия, когда видят троицу Яценюк-Кличко-Ярош. Когда был «Марш правды», они выносили в Москве бандеровские флаги. Мы считаем этих людей врагами. Как дипломат, который всю жизнь занимался вопросами внешнеполитической пропаганды, я вижу здесь уши американских политиков. Киевская хунта под их диктовку называет мирное население юго-востока террористами. Почему на Украине закрывают российские СМИ? Чтобы никто не мешал сеять ложь. Они сами иногда в нее верят. Но мы, московские луганчане, все это не признаем. На выборы не пойдем, луганчане Москвы — это граждане России. Украинских граждан среди нас нет».