Советская архитектура Рабочий поселок Усачевка и его жители

Жилой квартал, построен в 1927–1928 годах, спроектирован группой архитекторов под руководством А.Мешкова.

Архитектор о проблеме: 

Тамара Мурадова

Архитектор, житель Усачевки

«Поступив на «Стрелку», я оказалась в студии «Сохранение» (Preservation), которую курировал Рем Колхас. К тому времени я уже достаточно долго занималась авангардом, делала в галерее Вхутемас выставку про него, сильно погрузилась в архивы и во всю эту историю влюбилась. Во время обучения у меня появилась проблема с определением темы моего исследования, так как большая часть наследия архитектуры авангарда была уже достаточно хорошо изучена; а потом, совершенно случайно, я рассказала Рему Колхасу о том, что с рождения живу на Усачевке — в конструктивистском квартале, рабочем поселке. Ему тема очень понравилась, и мы начали заниматься рабочими поселками Москвы; в ходе моего исследования выяснилось, что они практически не изучены — за 85 лет их существования не было издано ни одной книги по этой теме. И, что удивительно, в отличие от рабочих клубов, которые несмотря на свою ценность пребывают в плачевном состоянии, эти поселки находятся в отличной форме и полностью выполняют свою первоначальную функцию — в них живут люди, и им эти дома нравятся. В итоге получился дипломный проект — журнал про Усачевку и рабочие поселки центра Москвы, фактически первая о них публикация.

Я сконцентрировалась на рабочих поселках в центре потому, что на них все больше наступают новые кварталы, стройки и сносы. Усачевка находится в Хамовниках, в которых все это идет полным ходом. Волнения вокруг нее ходят достаточно давно. История такая: все дома квартала были под охраной как памятники архитектуры, потом пришел Сергей Байдаков, нынешний префект ЦАО, и под его натиском дома с охраны сняли — понятно почему, чтобы освободилась земля. Тогда взбунтовалась вся научная общественность, так как из 26 поселков Москвы он первый и самый ценный. В итоге охранный статус ему сих пор не вернули, потому что это сложный процесс, но я, зная многих людей из разных сфер, стараюсь как-то эту проблему периодически поднимать.

Угроза есть, главное — вовремя среагировать. Чиновники особо не афишируют слушания по сносу тех или иных домов: в сентябре мне позвонил мой товарищ и сказал, что на следующий день будет слушание рабочей группы комиссии при правительстве Москвы по поводу дальнейшей судьбы Усачевки. Я не могла прийти — уезжала — и сообщила соседям, которые отправились туда целой гурьбой. Чиновники удивились, увидев столько людей, решили не высказываться по теме и дали слово жителям. В итоге этот вопрос отложили в долгий ящик, но рано или поздно он возникнет снова. Усачевка — уникальное место, не только из-за конструктивизма. Изначально у авторов проекта (архитектора А.И.Мешкова и инженера Г.А.Масленникова) была задача сделать замкнутый и очень зеленый квартал, двор; конечно, все это отразилось на жильцах и их сплоченности, где все друг друга знают и дружат соседями. И самое ценное, пожалуй, что именно здесь до сих пор живет дух старой Москвы».

кто здесь живет: профессор МАрхИ Нина Георгиевна Попова

Нина Георгиевна: «Мы переехали на Усачевку в 1970 году, обменом въехали. Я не так давно связана с этим домом, но 40 с лишним лет живу. А первым хозяином моей квартиры был старый большевик — это был кооперативный дом старых большевиков, которые строили его в честь 10-летия Октября, от этого и название улицы, на которую дом выходит. Почти всех их репрессировали, из родственников здесь практически никого не осталось. Почему эти дома надо беречь — потому что они были образцом социалистической архитектуры, это последние конструктивистские дома, где степень обобществления жителей была уже незначительной — тут индивидуальные кухни, туалеты. И рабочим поселком не надо называть Усачевку, они совсем не для рабочих предназначались.

Когда нам предложили обменяться на эту квартиру, я очень переживала из-за маленьких размеров кухни. Но мне сказали: «Знаешь, если ты поселишься на Усачевке в квартире вообще без кухни, ты все равно будешь самым счастливым человеком на свете». И это оказалось правдой. 

Эти квартиры сделаны очень по-человечески, так, чтобы человеку в них жилось хорошо. В мою квартиру заходишь — в прихожую, восемь метров, и из нее двери во все помещения. И расположено все так, что создается ощущение пространства — у меня квартира меньше 50 метров, жилая площадь — 29, а все, кто приходят, говорят: «Ах, какая же большая у вас квартира». Потому что потолки высокие, и она окружает, в коридор выходит шесть дверей, но ты их не замечаешь. Здесь многие глупые люди понаставили в квартирах коричневых дверей с ручками, и зря: оригинальные двери невысокие и белые, они сделаны так, что их не видно, они сливаются со стенами. И получается бездверное большое пространство.

Здесь практически нет стен — здесь по всем стенам большие окна. Не бывает жарко, потому что помещение прекрасно проветривается. И до сих пор отлично работающая система вытяжек. Под подоконником — холодильник, ванная — с окном; все сделано для людей так, чтобы они могли здесь счастливо жить и всем этим комфортом пользоваться! Раньше Лужники были свалкой, а шпана Усачевского рынка самой страшной в Москве после марьинской, и в этом забытом месте вдруг поднялась такая — для того времени — махина».

кто здесь живет: артистка Мария Зайцева, ее муж, артист Алексей Гоман, родители Марии, доцент на кафедре детских болезней РГМУ Елена Георгиевна Бекташянц и врач Даниил Семенович Зайцев

Елена Георгиевна: «У моего мужа здесь, в этой квартире, была комната. Одни соседи получили квартиру, другая соседка умерла — и так, постепенно, образовалась вся квартира. Немаловажно, что я жила в трех московских районах и мне есть с чем сравнивать, но лучше района, чем Усачевка, нет вообще. И с времени нашего переезда сюда она совершенно не изменилось. Правда, мы пережили тяжелые времена, когда в Лужниках был рынок — он отягощал количеством народа. А так это действительно тихое место, за исключением дней соревнований.

Чем это место уникально? Здесь есть абсолютно все, и все, как сейчас принято говорить, в шаговой доступности. Начиная с родильного дома на Пироговке и заканчивая кладбищем — человек проходит здесь весь путь. Больницы, поликлиники, детские больницы, три школы, два детских сада, театр, «Лужники» со всеми его спортивными возможностями, Усачевский рынок и Усачевские бани — в общем, все, что нужно как для бытовой, так и духовной жизни, здесь есть. А еще здесь открылся первый хоспис в Москве — а по сути инфраструктура не поменялась за это время; как мы жили, так и живем.

Правда, периодически нас потряхивает, когда начинаются разговоры о том, что на Усачевку опять кто-то глаз положил. Это происходит с периодичностью в каждые 3 года. Мы, жители, объединяемся, даже митингуем; периодически смотрим какие-то сайты, обмениваемся информацией; в общем, следим за ситуацией. Этой осенью на сайте Москомнаследия его рабочей группой 20 сентября был вывешен план очередного заседания, на котором обсуждалась судьба Усачевки — за день до. Собраться было сложно, но 9 человек поехало на Пречистенку. Вопрос по Усачевке звучал ни больше ни меньше как «вопрос о сохранении или сносе домов эпохи конструктивизма», в него входили все рабочие поселки в центре. Заявитель — префектура ЦАО. Когда дело дошло до наших домов, оказалось, что никто из людей, которые собираются с ними что-либо делать, не приехал. Нам дали слово, и я рассказала все то, что рассказала вам, — о том, как нам хорошо в этих домах живется. Речь шла еще и об износе, но недавно была независимая экспертиза, которая сделала вывод, что все более чем удовлетворительно. После этого были чьи-то дополнения, что наши дома входят в реестр не памятников архитектуры, а ансамблевых памятников градостроительства Москвы. После этого председатель вынес постановление об отказе в сносе домов, а затем встал чиновник Сорокин, начальник управления строительства и архитектуры ЦАО, который сказал, что решение принято неправильное, потому что дома все в аварийном состоянии и т.д. Но решение свое они менять не стали».

Мария: «Сколько я помню себя здесь, всегда есть информация, что сейчас что-то снесут. И всегда думаешь — делать ремонт или нет. Не очень приятное состояние, не можешь себя спокойно чувствовать в этом смысле. Место — золотое, понятно, что на него пытаются посягать. Но почему мы должны отсюда уезжать из-за того, что кто-то хочет заработать много денег? Мы всем довольны, и нашими домами мы довольны». 

кто живет: художники Ирина Корсакова и Сергей Максютин, их дети Настя и Федор

Ирина Корсакова: «Мы жили в коммунальной квартире на Зубовском бульваре, в здании, на месте которого сейчас находится РИА «Новости» — под его строительство снесли много двухэтажек. Нас, естественно, хотели выселить в Орехово-Борисово, и мой отец положил много здоровья на то, чтобы остаться в центре. Когда ему дали смотровик на этот дом, он даже не поехал сюда, а сразу взял ордер. Конечно, мы знали этот район, у меня полсемьи работало поблизости и район был наш». 

Сергей Максютин: «Вообще нам говорили, что изначально этот квартал был не рабочим поселком, а строился под офицеров академии Фрунзе. Но в 1930-е годы все они исчезли, и тогда уже здесь появились работники фабрики «Каучук». А сейчас в основном творческие люди живут. Старожилы рассказывали, что в центральном дворе на месте детской площадки раньше был фонтан, памятник Ленину (он так и называется — ленинский дворик) и кинопередвижка, а в одно жаркое лето люди выходили спать на раскладушках во двор. Общие свадьбы со столами, шашлыки и так далее и так далее».

Настя: «У нас есть во дворе площадка, которую сделало несколько семей — отгородили ее и там проводят время: шашлык жарят, у них там садик, курилка. Вообще шашлык и в других концах двора делают. Сажают там цветочки, растения. Дружим со всеми соседями, у нас тут обмен продуктами между всем домом хорошо идет — кому-то соль, кому-то яблоки, кому-то еще что-то. Соседи разные: однажды тут в 11 вечера был страшный резонирующий звук, по всему дому. А на втором этаже у нас живет квадратный милиционер, который в тот же вечер стоял и курил на лестничной клетке с окровавленными руками. Потом выяснилось, что его семья переехала из деревни и он дома свинину рубил».

Ирина Корсакова: «Наш дом в 1970-х пережил капитальный ремонт, и контингент жителей тогда в нем полностью сменился. Многие переезжали в Орехово-Борисово или Теплый Стан — там были хорошие по тем временам квартиры, но творческие личности ищут скорее атмосферу, поэтому на Усачевке таких много. Что здесь было тогда хорошо — так это тишина. Здесь сравнительно мало жилых домов по району — учебные заведения, медицинские заведения, и тогда и людей, и машин вообще не было, и на улицах было очень тихо.

Мы очень сильно привязаны к этому месту. Сколько мы здесь живем, с 1976 года, столько периодически ходят разговоры о том, что надо дом расселить. И мы, естественно, всегда хотим опередить государство и найти себе другую квартиру. Но все всегда утыкалось в то, что мы не понимали, куда отсюда можно уехать. Дети наши так же привязаны, причем это какой-то ужас: дочке куплена квартира на «Динамо», но она туда ехать отсюда отказывается категорически. Вот и сдаем».

кто здесь живет: архитекторы Дмитрий и Елена Подъяпольские и их дети

Дмитрий: «Квартиру я купил относительно недавно, в 2000 году — понравилось расположение места и его общая атмосфера. И сразу, так сказать, был очарован здешней определенной атмосферой старой Москвы. Место было тихое — здесь нет вылетных магистралей. И самое удивительное, что масштаб застройки очень человечен: она пятиэтажная, с определенным характерным расстоянием между домами — в те времена распространялись идеалы города-сада и этот мешковский проект явно вдохновлен их идеями. 

О самой Усачевке, честно говоря, я до этого не знал, увидел впервые, когда сюда приехал квартиру смотреть. Но знал тип застройки — похожий есть, например, на Шаболовке. В 1927 году это же была окраина города, Комсомольского проспекта тогда не было — это был полный тупик. Но я ни разу не пожалел об этом приобретении. Планировка нашей квартиры очень удобна; может быть, немного тесновата, но, вообще, она исключительно рациональна. Больше всего мне нравится то, что все помещения выходят в одну прихожую — это удобно, рационально и дает компактный план. 

Масштаб среды здесь не меняется, слава богу атмосфера сохраняется. Несколько домов квартала недавно подверглись ремонту, и он оздоровил их облик — стало только лучше. Неплохо было бы, чтобы до нашего корпуса тоже дошли — штукатурка местами обваливается». 

кто здесь живет: Эдуард Степанян, занимается тюнингом автомобилей

Эдуард: «Мы переехали сюда в 1996 году, перед Новым годом, мне тогда было 15 лет. Родители купили квартиру в этом доме, потому что им понравилось то, что зеленый район, рядом с метро, — хотя вариантов было очень много. Если честно, я тогда не думал особо об этом месте. Сейчас-то я точно не хочу отсюда съезжать, хотя в прошлом году женился, думаю жить отдельно от родителей, но очень не хочется уезжать. У меня здесь много друзей с такими же настроениями. Тут дела обстоят так: если ты с одним познакомился, то через неделю будешь знать уже весь район — вот я с одним товарищем в военкомате и встретился. Здесь, в этих домах и с этой стороны Комсомольского, по большей части тусовка состоит из футбольных фанатов, а с той стороны — из людей творческих. 

Об истории этих домов я не знал ничего, от вас первый раз слышу. У меня нет ощущения ,что это нестандартные дома, что здесь планировка необычная. Я, честно говоря, об этом даже не задумывался никогда. Но живется здесь очень хорошо. 

У нас очень дружный подъезд. Здесь только на первом этаже есть один тип, который ни с кем не общается и портит всем жизнь своими выходками, — псих. А другие люди — все очень хорошие, причем старожилы. На Новый год всем подъездом друг к другу ходим, поздравляем друг друга. Здесь до недавних пор жила одна бабушка, которая в этом доме с 1929 года, она жила еще в местных бараках, из которых людей в эти дома переселяли. Она рассказывала нам про войну — как они пешком ходили на железную дорогу разгружать вагоны, как они сидели на крыше и высматривали бомбежки. Очень хорошая бабушка была».