«Торао» («Torao»), реж. Кадзуя Мураяма
Студентка университета Каяко во время написания исследования, посвященного метасеквойеМетасеквойя — род хвойных деревьев семейства кипарисовые. В настоящее время в диком виде растение сохранилось лишь в Центральном Китае, в провинциях Хубэй и Сычуань. Вид находится на грани вымирания и занесен в Международную Красную книгу., случайно узнает про преступление 30-летней давности. Тогда, в 1992 году, была убита тренерка по плаванию, а детективу полиции Торао Нисимуре, несмотря на большое количество улик, не удалось раскрыть это дело. Сейчас Нисимура давно на пенсии, но прошлое не дает ему покоя, поэтому он соглашается объединиться с Каяко и возобновить расследование. При этом есть нюанс: студентка ужасно похожа на убитую, что, конечно, сыграет свою роль в сюжете.
Для японского режиссера Кадзуя Мураямы «Торао» стал полнометражным дебютом. Поверить в это достаточно сложно. Слишком уж уверенно постановщик раскладывает перед нами пасьянс захватывающей истории и заставляет восхищаться ловкостью своих рук, в то время как его оператор Евгений СудзукиКинематографист российского происхождения, которого недавно не стало. находит невероятные ракурсы. «Торао» хочется сравнивать с «Семью» и «Зодиаком» Дэвида Финчера. Не только потому, что Мураяма, как и Финчер, начинал в качестве клипмейкера и режиссера рекламных роликов. И не только потому, что «Торао» — антидетектив, в котором убийца так и не будет пойман. Просто Мураяму, как и Финчера, занимает психология преследователя. Его обсессивная одержимость своим делом.
Каяко, которой трудно общаться со своими сверстницами, быстро находит общий язык со следователем, потому что контрол-фрик видит контрол-фрика издалека. Обоим героям нравится копаться в том, что уже никому не интересно, — отсюда аллегория с метасеквойями. Но самый крышесносный факт не будет озвучен в фильме. А он меж тем заключается в том, что если Каяко играет профессиональная актриса Сакико Като, то Торао Нисимура играет самого себя. Иными словами, перед нами не фикшен, а докудрама — настоящий тру-крайм: во время съемок режиссер даже общался с главным подозреваемым по делу об этом убийстве, чтобы выслушать его точку зрения. А жизнь Торао после фильма несколько изменилась: с ним сделало интервью местное издание — и он стал знаменитостью.
Такое проникновение реальности в искусство и искусства в реальность увидишь не каждый день. А своей документальной дотошностью «Торао» похож на еще один финчеровский шедевр — сериал «Охотник за разумом». При этом неважно, что нам не назовут и не покажут убийцу. Главное, что герои во время его поисков узнают про себя что‑то страшно важное. Это-то все и делает из «Торао» «Настоящего детектива».
Евгения Ткачева
«Один маленький ночной секрет», реж. Наталия Мещанинова
Если предыдущий фильм Наталии Мещаниновой («Комбинат „Надежда“») назывался «Сердце мира», то этот мог бы называться «Сердце Миры». Главную героиню, 14-летнюю девочку-подростка в феноменальном исполнении Таисьи Калининой зовут (оцените авторскую иронию) Мира Голубь, однако, в отличие от своей тезки из новогоднего блокбастера, она не занята спасением планеты. Она себя-то спасти не в состоянии. У девушки есть маленькая сестра Вера, любящая мать (Елена Плаксина) и один маленький ночной секрет: когда никто не видит, ее домогается отчим — «дядя Андрей» (Степан Девонин).
Мира так устала от его приставаний, что в новогоднюю ночь хочет сбежать в гости к своей подружке Лерке (Ульяна Васькович), однако родители ее не отпускают, ведь там точно будут «алкоголь и мальчики». Так оно, разумеется, и оказывается, однако Мире удается отпроситься у родителей. А на вечеринке она повстречает симпатичного рижанина Даню (Олег Савостюк) — умеющего крутить огонь на цепях фаерщика и фехтовальщика, которому удастся поразить девушку в самое сердце.
«Огонь, иди со мной»: кинофестиваль «Дух огня» не мог обойтись без пламени. Однако разжечь его не только на экране, но и в сердцах зрителей удалось Наталии Мещаниновой в виртуозно поставленной, возможно, своей лучшей картине. Со стороны может показаться, что ее новая работа (до этого показанная на фестивале радикального кино в Роттердаме) — тяжеловесная семейная драма про домашний абьюз и тщету всего сущего. Ничего подобного! Меньше всего «Один маленький ночной секрет» похож на «Все умрут, а я останусь» соратницы Мещаниновой по сериалу «Школа» Валерии Гай Германики. Это не только драма, но еще и триллер, и даже немного нуар (в сцене, когда Мира подговаривает Даню убить ее отчима, она становится похожа на всех роковых женщин разом — от Барбары Стэнвик до Лорен Бакалл и Риты Хейуорт), а еще это очень черная комедия. Иначе говоря, перед нами мультижанровое кино, которое, благодаря резким переключениям между жанрами, приковывает внимание на все полтора часа.
У Мещаниновой очень специфическое чувство юмора, но именно смешливая, а где‑то и комедийная интонация фильма помогает смягчить удары, которые эта картина нанесет в жестокосердном финале. Для Мещаниновой история, рассказанная в «Одном маленьком ночном секрете», автобиографичная (и задним числом становится понятно, почему на обложке сборника ее рассказов размещена Лора ПалмерГлавная героиня сериала «Твин Пикс», которую убил и изнасиловал собственный отец.), но она снята с высоты прожитого травмирующего опыта и уже как‑то отрефлексирована постановщицей. Поэтому вместо надрывной драмы мы видим новогоднюю комедию, оборачивающуюся чистым кошмаром, и другую (инфернальную) актерскую сторону супруга Мещаниновой Степана Девонина, которого широкий зритель знает по роли отца-рохли в сериале «Мир! Дружба! Жвачка!».
Вообще отношения отцов и детей снова стали точкой притяжения мирового авторского кинематографа. Достаточно взглянуть на программу недавнего Венецианского фестиваля и, в частности, на «Блондинку» Эндрю Доминика и «Сына» Флориана Зеллера. Об этом же пытается разговаривать и отечественный кинопром — не только авторский, но и массовый. Однако если Мира из фильма-катастрофы «Мира» пыталась наладить отношения со своим отцом, находящимся на околоземной орбите, то эта Мира пытается сбежать от своего приемного отца, но бежать некуда. Ужас ситуации в том, что вырваться из этого круга насилия можно, только став взрослой, а до этого девочке приходится терпеть в надежде, что когда‑нибудь это все закончится. Так не должно быть, но, к сожалению, так часто происходит.
Евгения Ткачева
«Айта», реж. Степан Бурнашев
В пандан «Одному маленькому ночному секрету» — фильм Степана Бурнашева. Если его прошлая картина «Черный снег» была боди-хоррором в духе Кроненберга-старшего, то новая — боевик в стиле Карпентера, а точнее «Нападения на 13-й участок» (ту-ду-ду-ду, ту-ду-ду-ду). По сюжету в одном маленьком якутском поселении, где все время, как в фильме «Семь» Дэвида Финчера, идет дождь, кончает жизнь самоубийством девушка по имени Айта (Айталина Яковлева), ставшая жертвой насилия. Подозрение первым делом падает на русского полицейского Афоню (Андрей Фомин) — разбитного малого, имеющего в здешних краях не самую лучшую репутацию. Однако, когда убитый горем отец девочки (Георгий Бессонов) вместе с милитаризированными, как реднеки, друзьями уже собирается линчевать предполагаемого преступника, на его защиту встает следователь Николай (Иннокентий Луковцев), просто потому что устраивать самосуд неправильно.
Чего не отнять у Бурнашева, так это того, что он умеет нагнетать саспенс. А еще, оказывается, он неплохо снимает экшн. Когда в ход пойдут противотанковые винтовки (интересно, откуда они взялись в якутском селе?), сложно не поежиться. Сначала, кстати, кажется, что из «Айты» могла бы получиться новая «Авария — дочь мента», однако конфликт поколений (в «Аварии», напомним, он сводился к противостоянию детей-нонконформистов и родителей-конформистов) интересует режиссера постольку-поскольку. Гораздо больше его занимает другой вопрос: как нам всем ужиться на этой большой земле?
Однако заявленный в картине национальный конфликт (коренные народы против потомка колонистов) в финале оказывается смягчен компромиссной, морализаторской и, увы, разочаровывающей концовкой, в которой Бурнашев примирительным тоном пытается обойти все острые углы: «Мы вступили в век быстрой информации, но не успеваем обрабатывать ее с нужной скоростью. Нам всем нужно быть внимательнее». Кто бы спорил, но серьезный режиссер все-таки не опустится до столь очевидного высказывания, проговоренного одним из персонажей. Так что, боевик у Бурнашева, безусловно, получился, а вот социальная драма — нет.
В прокате — с 30 марта
Евгений Ткачева
Бонус — фильм, который победил в российской программе, «Клетка ищет птицу» Малики Мусаевой
У двух жительниц маленького чеченского поселения — Яхе и Мадины (Хадижа Батаева и Мадина Аккиева) — очень теплые, практически сестринские отношения. Они все время проводят вместе и мечтают уехать в большой город. О том, чтобы покинуть родной край, грезит и старшая сестра Яхе Хеда (Фатима Елжуркаева). Но если она это сделает, у нее отберут сына. Жизнь этих и других женщин в патриархальной Чечне непроста — и с каждой минутой становится все тяжелее, тяжелее и тяжелее.
Фильму Мусаевой немного не повезло. Он вышел после «Тесноты» Кантемира Балагова и «Разжимая кулаки» Киры Коваленко, которые первыми на серьезном фестивальном уровне показали, что «на Кавказе кулаки всегда сжаты», объятия тесны, а сепарация от родителей мучительна. В этом смысле «Клетка ищет птицу» не расскажет зрителям ничего нового. Однако не всякое кино обязано содержать оригинальное высказывание, особенно то, которое основывается на персональном опыте. А в том, что Мусаева знает, о чем говорит, не приходится сомневаться.
Поэтому с легкостью закрываешь глаза на все несовершенства картины. На неоправданно раздутый хронометраж (даже на свои час с гаком фильм растягивается с трудом), на вальяжную драматургию и простой сюжет. На драматические повторы (сцена с уезжающим автомобилем, символизирующим замкнутый круг жизни, повторится в фильме три раза) и необязательный эпилог. Гораздо труднее закрыть глаза на то, что у Мусаевой есть талант — в частности, такое важное для режиссера умение, как создавать на экране свой мир, в который безоговорочно веришь. И который можно как будто пощупать руками, настолько он осязаемый и настоящий.
Несмотря на то что Мусаева, как и Балагов, Коваленко, Битоков и Золотухин, закончила экспериментальный кабардино-балкарский курс Александра Сокурова, ее дебютная работа похожа не на произведения мастера, а на фильмы Терренса Малика. Особенно — на «Дни жатвы». Колосится трава, сгущаются тучи, герои растворяются на фоне природных ландшафтов — все это азбука поэтического кинематографа, которую Мусаева освоила крайне неплохо. У поэтического кино, по сути, одна, но довольно сложная задача — погрузить нас в состояние транса. И, как мне кажется, Мусаева с ней справляется. На полтора часа забываешь обо всем. Выбраться из этого кино также непросто, как и из Чечни.
Евгения Ткачева