«Если у меня полетит кукуха, он будет рядом»: как отношения спасают в трудные времена

Наши отношения с молодым человеком (второй партнер Залины, девушка состоит в полиаморных отношениях. — Прим. ред.) начались почти четыре года назад. Знакомы мы еще дольше, уже около шести лет: первое время виделись в общей тусовке, а потом, неожиданно для самих себя, решили встречаться. Мне всегда хотелось прокачать устойчивость и толерантность к неопределенности. Лучшим вариантом сделать это мне показалось как раз вступить в полиаморные отношения с полигамным человеком. Со временем это и правда помогло.

Мне кажется, полиаморам легче адаптироваться при переезде или эмиграции, потому что, например, у меня и моих друзей есть куча знакомых в разных странах. Наверное, мы спокойнее переживаем перемены и понимаем, что многое в этом мире не навсегда — тот же страстный бурный секс или влюбленность.

Раньше я половину недели ночевала у второго партнера, в остальное время — у мужа. А в конце февраля мы уехали на дачу и стали жить втроем. Оказалось, что так гораздо проще воспитывать ребенка. Конфликт между странами свел на нет все проблемы, которые могли появиться между нами. Через какое‑то время мы улетели в другую страну — организовал все мой второй партнер. Я не хотела уезжать, но он убедил сделать это ради общей безопасности. Для него я, мой муж и наш ребенок — семья. Партнер сам купил билеты, помог с квартирой и переездом. Если человек не бросает вас в критичной ситуации, а, наоборот, сближается — это любовь. И другие любови ей не помеха.

Сейчас мы ощущаем себя настоящей семьей. Мы нужны друг другу, что бы ни происходило. Это избавляет от необходимости обсуждать ерунду. Какие бы романы на стороне ни начинались, мы все равно главные друг для друга люди.

Отношения дают мне заботу, тепло и уверенность, что я не одна против всего мира. В детстве я привыкла выживать самостоятельно, а партнеры научили меня рассчитывать не только на себя. Это дается мне тяжело, потому что я жутко независимая. Например, сейчас парень платит за меня, пока я жду новые банковские карты. Бешусь от этого, хотя другие, скорее всего, радовались бы.

Главный совет, который я могу дать по поводу преодоления кризисов, — это быть в отношениях искренними, открытыми. Вы можете бесконечно ругаться, кидаться друг в друга предметами, но нельзя скрывать свои эмоции и чувства. Партнеры должны знать, если вас что‑то беспокоит или не нравится. 

Нужно стараться избегать эффекта снежного кома, когда ты долго терпишь, а потом срываешься, — тогда уже может быть поздно налаживать отношения. Надо ковать, пока горячо: возникла проблема — тут же пытайтесь ее решить. Если не получается, то можно пойти на семейную терапию. Мой опыт показывает, что если вы любите друг друга, то останетесь вместе и найдете пути решения, даже если у вас обоих ужасные характеры. Главное правило — разговаривать.

С Олегом мы начали встречаться два с половиной года назад, летом. К тому моменту я только вышла из абьюзивных отношений, мне казалось, что я больше никогда и никому не смогу доверять. У Олега был похожий опыт, поэтому мы много говорили о пережитом и поддерживали друг друга. В этих отношениях я поняла, что меня готовы принимать любой, и стала более счастливой и спокойной. Тихая бесконфликтная жизнь и партнер, который не выводит на эмоции, оказались тем, что я всегда искала.

Поженились мы в марте 2020-го, за неделю до локдауна. Когда всех посадили на карантин, кофейня, где работал Олег, закрылась. Как следствие, у нас начались проблемы с деньгами. Это и было нашим кризисом: я постоянно была в панике, переживала, что нечего будет есть. Меня раздражало, что Олег отказывался искать новую работу и не соглашался даже на подработку курьером.

Такая ситуация неизбежно подталкивала нас к разговорам: мы старались много общаться, обсуждали денежные проблемы. Я даже составила четкий финансовый план в соответствии с нашим бюджетом, а с едой нам помогла мама Олега. В период локдауна мы стали гораздо больше времени проводить вместе, и это помогло пережить происходящее. Смотрели сериалы, играли в «Ведьмака» на новом компьютере, общались — и узнали друг друга еще лучше.

24 февраля наступил другой кризис: меня бросало из стороны в сторону, от «срочно собираем вещи и уезжаем» до «какая разница, остаемся». Олег очень помог поддержкой, рационализацией действий. Например, он отвечал: «Куда мы поедем? У нас же собака, ее нельзя оставить», «Сначала нужно найти работу на удаленке» и так далее. Это стабилизировало меня, как и долгие разговоры, в которых мы пытались ставить краткосрочные цели на ближайшие дни.

Без него я не смогла бы успокоиться адекватными мыслями, потому что их просто не было. А так Олег очень много сделал, чтобы я была спокойна, всегда возвращал к реальности через обсуждения. Еще мы постоянно обмениваемся мемами — юмор отвлекает, хотя шутки и могут включать в себя повестку.

Я рада, что не осталась один на один со своими мыслями о происходящем. С Олегом чувствую опору и поддержку и что если у меня полетит кукуха, то он будет рядом и поможет прийти в себя. Мой партнер — это мое «заземление»: когда кажется, что весь мир рушится и нет больше ничего хорошего, я просто смотрю на него, и мне удается удержаться.

Во время любых кризисов важно быть вместе и много разговаривать, делиться своими переживаниями. Когда близкий говорит «Я понимаю тебя и чувствую то же самое», становится немного легче вывозить происходящее. Нужно быть терпимей к чужим эмоциям и не держать в себе свои. Подготовиться ко всему невозможно, но составить совместно какие‑то планы на разные версии будущего необходимо, чтобы кукухе было за что цепляться в случае очередного срыва. А еще нужно не переставать шутить и смотреть мемы.

Мы с Игорем вместе почти три с половиной года. Отношения начались в университете. Это был странный период, ведь я тогда еще не совершил каминг-аута. У нас были встречи, свидания, но я никому об этом не рассказывал. Первое время даже себе не признавался, что все-таки встречаюсь с парнем, лишь через полгода мы договорились, что стали парой.

Эти отношения изменили меня и помогли осознать собственную сексуальную идентичность. В них я смог принять себя как гомосексуала, понять, что именно мне нужно и хочется от отношений. Возможно, все произошло бы и без Игоря, но это стало катализатором принятия себя и каминг-аута.

Случается, что я переживаю личные трудности, преодолевать которые как раз помогают отношения. Так, однажды на меня пытались завести уголовное дело за фото поцелуя на фоне храма. Центральной фигурой, если можно так сказать, был я, но понятно, что это касалось и Игоря. Было очень страшно. Чтобы справиться с этой ситуацией, мы хотели уехать, но передумали. Принятое решение и в целом происходящее сблизило нас еще сильнее: я понял, что, не имея поддержки со стороны гомофобных родственников, я все равно могу получить ее от партнера и наших моногамных отношений. Они давали важную психологическую помощь, привносили то, чего я не мог получить от других, — силы жить дальше.

В тот момент я осознал, что эти отношения значат гораздо больше, чем мне казалось. У нас будто всегда был общий враг — гомофобия, но эта ситуация объединила нас еще и потому, что помогла сформировать общие долгосрочные цели, будь то эмиграция или юридические защиты в случае преследований.

Часть кризисов в нашей жизни были связаны с проблемами из моего детства, последствия которых я в какой‑то момент стал слишком сильно транслировать в наши отношения. Бывали эпизоды, когда я чувствовал то, чего не должен был испытывать с рациональной точки зрения. Тогда я решил пойти к психотерапевту. Мы разбирали мои чувства, мысли и эмоции, и я понял, что все завязано на детстве: из проблемных отношений с семьей я испытываю трудности с доверием или заботой о самом себе, слишком болезненно отношусь к предательствам и так далее. Терапевт все еще помогает мне справляться и бороться с этими ощущениями, помогает и Игорь. Мы решили более здраво обозначить личные границы, я, в свою очередь, четче заявил о своих потребностях, и сейчас мы продолжаем реализовывать эти правила.

Чтобы легче переживать подобные вещи — в том числе и кризисы, которые возникают из‑за моих детских проблем, — мы вводим маленькие ритуалы. Например, в какой‑то момент почувствовали, что в отношениях стало меньше романтики. Чтобы ее вернуть, решили чаще устраивать вечера вдвоем: убираем телефоны, накрываем стол, делаем коктейли или покупаем вино, готовим ужин и просто сидим и болтаем, даже фильм не смотрим. Это помогло наладить отношения, вернуть то, что, казалось, начало пропадать между нами.

Мой совет — это человеческое отношение к партнеру, другу, члену семьи. Это то, чего не хватает в российской культуре: нам рассказывают, что нельзя грубить старшим, кого‑то бить, но все очень расплывчато, без подробностей и объяснений, почему нужно вести себя так, а не иначе. И поэтому люди часто относятся друг к другу как‑то странно, возникают конфликты по глупым причинам, которые можно было бы решить за минуту разговора. Мы будто не умеем общаться, слушать, просто по-доброму относиться к людям вокруг. Этому нужно учиться — так всем станет проще понимать друг друга. Я верю в то, что любая ситуация может быть понята, проговорена и решена.