История Лизы из Твери, переехавшей в США и делающей маникюр Кендалл Дженнер и Хейли Бибер

Меня зовут Олеся, но в Америке я стала Лизой, потому что американцам так проще, мне 28 лет. Маникюром я начала заниматься девять лет назад, будучи студенткой, тогда в Твери не было обучающих курсов, поэтому все приходилось подсматривать на ютьюбе и слушать интуицию. Экспериментировала на маме, сестре и даже муже.

В работе мне нравится творческая часть процесса: за час ногти превращаются в произведение искусства. К тому времени как я стала заниматься маникюром, я уже подрабатывала официанткой и визажистом, поэтому он стал еще одним направлением, которое я предлагала клиентам. Первое время работала дома на кухне. После переезда в другую квартиру оборудовала кабинет в отдельной комнате. А через полгода бросила подработку официанткой и полностью сосредоточилась на бьюти-сфере.

По будням работала с ногтями, в выходные помогала клиентам готовиться к свадьбе. Для студентки у меня был хороший заработок. Средняя зарплата по городу была 20 тысяч рублей, а у меня получалось минимум 100. Я окончила вуз, в котором отучилась на бухгалтера, но никогда им не работала. Диплом подарила маме, потому что она очень хотела, чтобы у меня было высшее образование.

Впервые мы с мужем побывали в США в 2016 году. Нам очень понравилось, и решили, что хотели бы там жить. Через год супруг выиграл грин-карту, и мы переехали.

Первые полгода просто путешествовали: объехали около 50 городов, даже сделали велосипедный тур с рюкзаками через всю Флориду — проехали больше трех тысяч километров. Останавливались в гостях бесплатно через каучсерфинг, общались с американцами, познавали культуру и пытались выяснить, где лучшее место для жизни. Нам в один голос отвечали: «Калифорния». Сейчас могу сказать, что для местных это земля мечты и многие ее идеализируют. После переезда туда мы поняли почему.

На каучсерфинге сидят открытые люди либеральных взглядов, поэтому наше первичное представление об Америке было далеко от реальности. Для нас США были райским уголком с добрыми искренними людьми. Мы решили, что будем жить в Лос-Анджелесе, хотя ни разу не были в этом городе.

Первые месяцы мы ездили на общественном транспорте и встречали большое количество неадекватных людей. В городе также много наркотиков в открытом доступе. Я уже думала о переезде [в другой город]. Но как только у нас появилось свое авто и мы начали путешествовать, то распознали всю красоту места. Мне понравилось, что сегодня ты можешь поехать на океан, затем в горы кататься на сноуборде, а потом — на горячие источники с водопадом или хайкинг.

Еще до переезда я понимала, что буду зарабатывать маникюром, прическами, макияжем и ламинацией ресниц. Поэтому заранее завела три страницы в инстаграме, куда выкладывала работы. Что тогда, что сейчас эта соцсеть — лучший онлайн-сервис для продвижения бьюти-бизнеса. Благодаря этому по приезде у меня уже был лист ожидания. Мне постоянно писали, спрашивали, как ко мне попасть, где я принимаю. А мне было трудно и страшно отвечать, потому что на тот момент я плохо знала язык, еще и пришлось динамить сообщения, потому что приезд откладывался. Но люди были готовы ждать и писали снова и снова.

Одним из испытаний в Америке для нас была аренда квартиры. В США большое значение имеет кредитная история, без нее сложно что‑то снять или купить. У нас с мужем, естественно, не было ничего, и нам пришлось заплатить залог за три месяца вперед, чтобы въехать в жилой комплекс. Наш дом находится в Студио-Сити: между Warner Brothers и Universal. В долине расположены офисы и дома рядовых американцев, а звезды и миллионеры живут на холмах напротив.

По уровню и стилю жизни Калифорния отличается от остальных штатов. Тут все на релаксе, и даже суперзвезды могут выйти на улицу в трениках, майке и с пучком на голове. Женщины предпочитают кроссовки каблукам и практически не красятся. Мои друзья несколько раз рассказывали, как видели Анджелину Джоли в книжном магазине или Лео Ди Каприо в кафе, но я сама ни разу не встречала звезд, хотя Джоли живет недалеко от нас. Возможно, просто прошла мимо: повторюсь, что тут принято скромно себя вести.

Бьюти-сфера в Лос-Анджелесе похожа на фастфуд: быстро и дешево, поэтому качество страдает. Клиент не привык к хорошему, он не знает, что это такое, и через полторы-две недели возвращается за повторным сервисом.

Еще тут заметен тренд на пластическую хирургию и инъекции: это доступно многим благодаря возможности взять кредит. Сделал операцию и платишь 5% с зарплаты. Как говорят тут: «Красота сегодня, деньги — потом». Особенно популярна услуга увеличения ягодиц и филлеры. Даже молодые девушки вкалывают себе что‑то. Очень много лиц, сделанных как под копирку.

Как и в России, салоны красоты тут на каждом углу. И 50% мастеров маникюра — вьетнамцы. Так сложилось исторически, что после войны нужно было занять сотни тысяч вьетнамских девушек-беженок чем‑то простым, денежным и не требующим особых навыков и языка. Со временем этот плохой сервис заполонил Штаты. Салоны начали демпинговать: снижать цены и качество. А сами правила и требования к процедуре максимально упростили. Например, тут не принято срезать кутикулу, что облегчает процедуру стерилизации инструментов.

Во вьетнамских салонах может работать несколько человек по одному разрешению. И проверяющим сложно разобраться, кто из сестер имеет лицензию, а кто просто похож лицом. Сейчас появляется больше мастеров из СНГ. Большинство русскоязычных девушек работают из дома нелегально. Есть те, кто специально приезжает на заработок. Цена за маникюр и гель-лак начинается от 25 долларов, средний прайс — 30–40, у хороших домашних мастеров — 50–60 и выше. У мастеров моего салона маникюр стоит 80, а у меня — от 200 долларов.

Как уже рассказала, я начала заранее искать клиентов, поэтому уже через две недели в Лос-Анджелесе у меня был плотный график, а через полгода — запись на два месяца вперед. Я работала по 12–14 часов полтора года. Многие думают, что в США легко делать деньги. Это не так. Чтобы добиться признания, нужно много и хорошо работать. В США очень конкурентный рынок.

За год жизни в Штатах я поняла, что желающих сделать маникюр гораздо больше, чем я физически могу принять. Новый месяц расписывался за пару дней, а повышение цен не спасало. Это ограничивало рост, потому что ко мне не могли попасть интересные клиенты, в том числе инфлюэнсеры и звезды. Поэтому мы с супругом решили открыть салон, нанять персонал, обучить правильной технике и передать своих клиентов в надежные руки.

В салоне супруг отвечает за развитие, стратегию, маркетинг, финансы и продажи, а я — за мастеров, творчество и качество. Мы обратились в фирму, которая за несколько недель и полторы тысячи долларов собрала нам документацию на открытие лицензии.

Можно ли открыть бизнес в США нелегально? Думаю, что, как и везде, да. Но сами американцы очень боятся закона, а вот выходцы из СНГ ищут лазейки — думаю, это наша фирменная черта. Слышала, что штраф за ведение бизнеса без лицензии в пределах 20 тысяч долларов, но это никого не останавливает.

В нашей студии работает пять русскоязычных мастеров и одна девушка из Монголии. У нас высокие цены — клиент ожидает сервис, поэтому абы кого я не беру. Но мне не принципиальна национальность, главное — желание и умение работать. Мне много пишут из стран СНГ, спрашивают совета по трудоустройству. Если мастер приезжает в Лос-Анджелес, то помогаю: я занимаюсь обучением, поэтому иногда предлагаю трудоустройство талантливым и перспективным студентам.

Год назад я сделала маникюр известной фотографке и режиссерке Саше Самсоновой, с которой познакомилась на съемках клипа Веры Брежневой (Лиза работала стилистом по волосам. — Прим. ред.). Саша работает со звездами, в том числе и с семьей Кардашьян. Ее маникюр увидели Кендалл и Кайли Дженнер, и им понравилось качество. Их менеджер взял мои контакты у Саши и позвонил мне.

В тот момент мы с мужем ехали с работы, было поздно, и я подумала, что это розыгрыш. Но потом ввела в интернете имя девушки, и оказалось, что да, это менеджер Кендалл. Перед работой я очень плохо спала и обдумывала, как все будет. Я не знала, что она попросит, поэтому взяла все возможное.

За мной не присылали машину — мы доехали сами. Это был закрытый поселок на холмах. На входе охрана попросила заполнить документ, что я обязуюсь не снимать и не разглашать интимные и личные моменты. А вот информация о ее доме есть в открытом доступе — она даже делала тур по особняку. У меня записали мой ID, взяли отпечатки и пропустили. После того как я подготовила стол, пришла Кендалл. Волнение ушло, как только я начала работать.

Какая Кендалл в реальности? Красивая, добрая, отзывчивая, приятная. Никакого пафоса. Я вижу ее без макияжа. Если бы я не знала, кто она такая, то приняла бы ее за соседскую девушку. Например, она подарила мне маленький подарок на Рождество. Мелочь, но это многое говорит о человеке.

Маникюр Кендалл разошелся по мировым пабликам и модным журналам, чего я никак не ожидала. С тех пор каждая работа попадает под взгляд прессы. Например, из последних, про который писали западные журналы, — это рождественский и новогодний маникюр.

Конечно, публикации помогают: после каждой работы с Кендалл у меня большой приток трафика в инстаграме. После ее поста с моей отметкой ко мне за сутки заходит 60–80 тысяч человек, и появляется три-пять тысяч новых фолловеров. Образовалась такая очередь клиентов, что в салоне был очень длинный лист ожидания. Раз в полгода я повышаю цены на свои услуги, чтобы не возникала большая очередь.

Хейли Бибер увидела маникюр у Кендалл и спросила мои контакты. Все было по той же схеме: со мной связался менеджер, я приехала на дом, а перед входом в особняк заполнила анкету.

У меня нет проблем с тем, чтобы попросить фото для себя. Первый раз Кендалл попросила меня сфотографировать маникюр без лица. Но это только первый раз — она поняла, что я не из тех, кто хайпует за счет знаменитостей. А о постах в инстаграм с упоминанием меня я договариваюсь с менеджером. Кендалл и сама рада поделиться моей работой в своих сторис.

Сейчас у меня работы еще больше, чем до коронавируса. Я занимаюсь салоном, собственным магазином, работаю. Обычно встаю в семь утра, с 12 до шести вечера делаю маникюр. По увеличенному прайсу принимаю до и после работы, потому что желающих много.

Как и любому бизнесу, нам в пандемию пришлось несладко. Именно в Калифорнии были странные правила: в то время, когда салоны работали по всей Америке, у нас все было закрыто. Особенно жестко было в первые три месяца: никто никуда не ходил. Люди пытались найти подпольные салоны или мастера на дому. Мы сидели в своих апартаментах и играли на крыше в теннис на вертолетной площадке.

У нас с супругом есть второй бизнес — онлайн-магазин продуктов для мастеров маникюра. Поэтому когда мы закрылись как салон, то перенаправили усилия на магазин. Бренд [магазина] LisaKon появился за год до того, как мы открыли студию. В Америке я столкнулась с проблемой закупки материалов. То, что есть, не подходит по качеству, а заказывать из России или Украины долго и нерелевантно. Мы обсудили с мужем идею открытия чего‑то своего и решили рискнуть. Сейчас работаем полностью на своей продукции.

Первый поставщик был из Пакистана. Он просил отправить аванс, и мы очень боялись обмана. Но когда пришла первая партия, мы выдохнули — качество было приемлемым. Сейчас у нас своя линейка профессиональных продуктов от гель-лаков и кремов до инструментов. Мы зарегистрировали название и логотип и выпускаем продукты в шести разных странах, в перспективе хотим открыть представительства в Испании, Голландии и Новой Зеландии. Продажи идут через собственный сайт.

Начинать работу в магазине было непросто: тогда у нас еще не было салона, поэтому информацию о развитии и каналы продаж искали в интернете. Продвигали через клиентов или группы маникюра в соцсетях: делали там посты, рассказывая про преимущество продукции. Через полгода после запуска ко мне приехала учиться девушка из Англии. Мы договорились, что она станет там нашим представителем. Сейчас у нее своя школа. Она даже защитила и запатентовала технику русского маникюра Lisa Kon в Англии.

В период локдауна люди пытались делать маникюр сами, поэтому даже на «Амазон» все инструменты были проданы. У нас склад тоже быстро опустел. Еще мы снимали обучающие ролики и от скуки завели страницу в тиктоке.

Прибыль от салона мы начали получать уже через три месяца. Помогло сарафанное радио и спрос на мои услуги. Выручка от салона достигает 40–50 тысяч долларов в месяц, а от магазина — в районе 15 тысяч. Большая часть расходов — зарплаты сотрудникам и еще 30% налога с чистой прибыли.

Плюс Америки в том, что многие вещи можно списать как расходы на бизнес: бензин, материалы и даже бутылки воды для клиентов. Сейчас местных волнуют новости о повышении налогов. Правительство обсуждает налог выше 54% для тех, кто зарабатывает больше 400 тысяч долларов на семью. А это около 10% калифорнийцев. Если твой доход больше миллиона — налог будет 67%. Это огромные суммы, поэтому надеюсь, что закон не примут. Будет совсем грустно, если начнется отток богатых людей из Калифорнии в другие страны или штаты: мои клиенты уже обсуждают такой вариант.

От пандемии сильно пострадал малый бизнес. Да, как предприниматель, я вижу, куда идут налоги. Но именно в Калифорнии существенные суммы идут на поддержку бездомных. Постоянно происходят коррупционные скандалы с распределением этих средств. Бедные люди предпочитают выбирать партии, которые им больше обещают. Отсюда такая поддержка демократов в нашем штате. С новым правительством их количество снова вырастет. Улицы меняются на глазах. Например, около нас есть мост, где полтора года назад никого не было. А сейчас там целое поселение. У бездомных есть даже свой рынок, склад запчастей и туалет. Полиция не имеет права их трогать без причины. Многие бездомные специально приезжают сюда, потому что тут хорошая погода и само государство дает бенефиты.

Насколько я знаю, минимальный уровень зарплаты калифорнийца на человека — 1700 долларов, средний — 4000–5000. Уровень жизни зависит от района. Есть места, где можно арендовать квартиру за 800 или 5000 долларов. На семью из двух человек, чтобы кататься на авто и раз в неделю ходить в ресторан, нужно примерно 10 000 в месяц.

Здесь много мигрантов, поэтому можно найти кухню на любой вкус. Тут много разных музеев. Это одноэтажный город, который сильно растянут по побережью. Поэтому дорога из одного конца в другой может занимать два часа.

Как и большинство калифорнийцев, мы снимаем квартиру. На свет и воду уходит 150 долларов, интернет — 70 в месяц, плюс телевидение от 10 до 30 долларов в месяц в зависимости от числа каналов.

Медицина дорогая, поэтому лучше иметь страховку. Кому‑то ее предоставляет работа, а если ты малообеспечен, то она бесплатна. Можно купить страхование, по которому ты можешь получить любой сервис на уровне своего дохода. В целом страховка стоит от 150 до 1000 долларов на человека. Мне не нравится местная медицина: врачи стараются подогнать твой диагноз подо что‑то и от всего прописывают антибиотики.

А единственное отличие платных клиник — это внимание и размер счета. Да, в форс-мажорных ситуациях тебя обслужат, но потом выставят чек. И, как законопослушный гражданин, который хочет покупать недвижимость и что‑то еще, ты должен его оплатить. Поэтому лучше купить страховку. Одна из моих клиенток попала в аварию: машина вылетела в пропасть, ее спасали на вертолете, делали сложную операцию. Она должна была заплатить четыре с половиной миллиона долларов. Девушка подала на банкротство, и я думаю, что после разбирательств ей спишут эту сумму.

Тут также большое русскоязычное сообщество. Но когда мы только приехали и искали информацию, столкнулись со странной реакцией своих же соотечественников в стиле: «Я приехал, и мне никто не помогал, хлебнул говна, теперь — ваша очередь». Но не все оказались такими, хотя из‑за этого отношения была определенная грусть. В соцсетях много групп, где люди делятся опытом и помогают. А еще такие чаты помогают продвигать бизнес. Правда, заметила, что выскочек не любят — чужому успеху никто не радуется, есть много негатива. Даже на простой пост с прейскурантом могут быть охи да ахи: «Почему так дорого?»

Когда началась история с Black Lives Matter («Жизни черных важны»), салон попал в неприятную историю. Я решила поддержать протестующих и сделала маникюр с разными оттенками от светло-коричневого до бежевого цвета. В кадре я держала за руку темнокожую девушку, а сам пост подписала «All Lives Matter» («Все жизни важны»). Мы не имели в виду ничего плохого, но, как оказалось, в Америке эта фраза считается провокационным расистским лозунгом. Поднялась волна хейта.

Тысячи комментариев, перепосты, гневные сообщения в личку.

Какие‑то блогеры даже сняли про нас ролик на ютьюб, а незнакомые люди рассылали моим клиентам письма о том, что я расистка с белым цветом кожи.

Я не могу привыкнуть в Америке к этому жесткому разделению по цвету кожи. Но самое смешное, что один известный русский салон в Лос-Анджелесе позже выложил копию нашей работы, но уже с «правильным слоганом» и с невозможностью комментировать пост. И, конечно, никто их ни в чем не упрекнул.