Правовой советник ЛГБТ-группы «Выход»
Что произошло?
Анастасия Васильева 12 лет работала в частной типографии в Ленинградской области. Никаких нареканий по поводу ее работы не было. Но в мае 2017 года она через суд добилась разрешения на внесение изменений в свидетельство о рождении, чтобы указать там женские данные. Анастасия обратилась в ЗАГС, получила документы и была обязана рассказать работодателю о новых персональных данных.
Как только она это сделала, работодатель сразу же отстранил ее от работы на неделю. Я предполагаю, что они просто не совсем понимали, что в этой ситуации делать. И спустя неделю предложили ей уволиться, но Анастасия, конечно, была против, потому что не понимала, что изменилось, кроме отметки в паспорте. Но ей объяснили, что профессия Анастасии — печатник глубокой печати — входит в список запрещенных для женщин профессий.
В августе 2017 года мы подали иск, где требовали признать такое увольнение дискриминационным по двум основаниям. Во-первых, настаивали, что Анастасию дискриминировали как женщину, поскольку список профессий, запрещенных для женщин, не должен повлечь автоматического запрета на работу для всех женщин. Если этот список существует, то он должен применяться в узком смысле — например, для беременных или молодых мам, когда их организм действительно может быть ослаблен и есть потребность в дополнительной защите.
Во-вторых, мы сочли это увольнение дискриминацией трансгендерных людей, потому что Анастасия работала 12 лет и никаких претензий не было. А как только она изменила данные в документах, ее уволили.
Как развивалось дело?
В ноябре 2017 года Петербургский районный суд отказал нам в иске, заявив, что список запрещенных профессий защищает абсолютно всех женщин, независимо от их желания. Мы пытались оспорить это решение в городском суде, но не удалось. В итоге лишь президиум городского суда удовлетворил нашу жалобу — согласился с тем, что список нужно рассматривать в узком смысле, и отправил дело на новое рассмотрение в районный суд. Потом была проведена экспертиза, где нужно было установить, может ли Анастасия работать в типографии по медицинским показаниям. И в апреле 2018 года суд нас полностью поддержал. Но работодатель подал апелляционную жалобу, и только на этой неделе мы окончательно выиграли дело.
Это действительно первый известный в России случай?
Да, это первый случай, когда трансгендерная женщина открыто защищала свои трудовые права. Я уверен, что ранее трансгендерных людей увольняли — и, возможно, они обращались в суд, но при этом открыто не заявляли о себе как о трансгендерном человеке. Анастасия сделала это впервые.
Что помогло выиграть дело?
Во-первых, Россия — участница Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Раз в четыре-пять лет организации гражданского общества подают в комитет по ликвидации дискриминации теневые доклады, как обстоят дела с этой проблемой в России. И комитет предлагает рекомендации для нашей страны, рассматривая официальный доклад государства. В 2015 году появилась рекомендация, что необходимо отменить или сократить список профессий, запрещенных для женщин. В том же году состоялось рассмотрение знакового дела «Светлана Медведева против России». Это был первый случай, когда женщина из России выступала против списка запрещенных профессий, и ей пришлось уходить в международные органы, потому что российские суды не удовлетворяли ее иски.
Второй момент: сам по себе гендер не может указывать на запрет для труда, потому что список профессий был принят в 70-е годы. Тогда были совершенно другие технологии, существовало множество вредных факторов, от которых людей не могли защитить. А сейчас, на мой взгляд, нет никаких оснований, чтобы запрещать женщинам трудиться, просто работодатель должен создать безопасные условия.
Какая практика в России по подобным делам?
По списку запрещенных профессий в принципе очень мало дел. В 2009 году было дело Анны Кливец из Петербурга — девушка пыталась устроиться машинистом поезда метро. Ей и районный, и Конституционный суд отказал. Затем было дело Светланы Медведевой: она хотела устроиться мотористом-рулевым речного судна и смогла добиться справедливости в международном суде. И вот наше — третье — дело, успешно решенное на национальном уровне.
Мы судились три года, чтобы добиться этого решения: это достаточно долго, на мой взгляд. Но надо помнить, что закон написан таким образом, что при приведении должной аргументации можно добиться справедливости.
Нужно всегда учитывать мировые тенденции. Буквально за последние три года эти списки запрещенных профессий стали отменяться в бывших постсоветских республиках, например, на Украине. В странах Средней Азии также рассматривают этот вопрос. Поэтому в целом мир движется к тому, чтобы предоставлять всем равное право на труд. И я думаю, что в существующих тенденциях даже российские суды уже не могут игнорировать эту аргументацию.
