Sampha. Как голос ангела покорил Кендрика, Бейонсе, Флоренс и весь мир

Самфа Лахай Сисай вырос в английском Мордене и был младшим из пяти детей Бинти и Джо Сисай — выходцев из Сьерра-Леоне, эмигрировавших в Великобританию в восьмидесятые. Его знакомство с музыкой началось рано: в три года отец принес в дом пианино, чтобы как‑то отвлечь детей от телевизора. По мере взросления братья и сестры Самфы включали ему любимые пластинки, а старший брат Сани впустил в свою самодельную домашнюю студию, где будущий певец до поздней ночи играл на клавишах и слушал The Strokes и Брайана Ино. Семья, слияние культур — просмотр коллекции конголезских музыкальных клипов его дяди привил ему в детстве некую связь с Африкой — и наслушанность привели к тому, что уже к 19 годам Самфа писал эклектичную смесь электроники и традиционного западноафриканского фолка васулу.

«Музыка мне интересна. Большую часть времени, когда я прихожу в студию, у меня нет придуманной концепции. И я как бы вижу вещи, к которым тянусь; вещи, которые постоянно упоминаю. Думаю, чем старше я становлюсь, чем больше я вижу отражение, тем больше я осознаю это отражение», — признавался Самфа в интервью Зейну Лоу из Apple Music.

Ближе к концу нулевых на волне популярности MySpace музыкант начал выкладывать в сеть свои демо. В них, выпущенных еще под псевдонимом Kid Nova — в честь персонажа комиксов Marvel, чья суперспособность заключается в силе, выносливости и скорости, — он уже экспериментировал с R’n'B, держась на тонкой грани между яркостью и медитативностью.

На MySpace Самфа познакомился с лондонским продюсером Kwes, которому на тот момент еще только предстояло сотрудничество с Деймоном Албарном из Blur, сестрой Бейонсе Соланж и Pusha T. Kwes познакомил начинающего артиста с лейблом Young (раньше — Young Turks). Так началась его большая карьера — сперва в роли человека на припевах песен прогрессивного электронного продюсера SBTRKT, позже — и как самостоятельного артиста.

Начиная с 2013 года (тогда вышел его дебютный EP «Dual») Самфа не изменял своей альма-матер и выпускался на нем рука об руку с другими постоянными подписантами: The xx, Jamie xx и FKA Twigs.

«Когда я получил письмо со словами „Дрейк хочет использовать твой бит для своего альбома“, в нем было название бита и какой‑то контракт. Я такой: „Мама! Дрейк хочет мой бит!“ А она такая: „Кто такой Дрейк?“» — вспоминал музыкант.

За знакомство с канадцем, которое переросло в плодотворную совместную работу, Самфа также обязан лейблу, который передал рэперу его музыку. Впервые они поработали вместе в 2013 году, Дрейк использовал семплы из его «Too Much» в своем одноименном треке. А в 2017 году они сошлись на лирической балладе «4422». Построенный на синтезаторах трек с зацикленным рефреном-мантрой о проблеме доверия и том, что люди в большинстве своем не склонны к изменениям, несмотря на это, полон надежды: «Просто позвони, 44, 22». Услышать Самфу можно и на его последнем альбоме «For All the Dogs»: в треке «Drew a Picasso» Дрейк семплирует сам себя, обращаясь к их совместной работе «The Motion».

Не прошел мимо и продюсер Рик Рубин, который привлек Самфу к работе над «The Life of Pablo» Канье Уэста в рамках трека «Saint Pablo». По-уэстовски колкая в куплетах рефлексия, которая из 2023 года выглядит пророчески, — о «схождении с ума в твиттере», долгах и потере связи с реальностью — благодаря Самфе превращается в исповедь о ранах, страхе и Боге. «Трудно найти более меланхоличный голос в музыке, и он идеальный компаньон для песни, которая могла бы быть спродюсирована Massive Attack во времена расцвета трип-хопа», — отмечало издание DIY в день выхода трека.

В следующем году уже Канье пришел к Самфе — и спродюсировал для его дебютного альбома электронный трек «Timmy’s Prayer», в тексте которого Самфа вновь, как и на «Saint Pablo», обращается к «небесам» и «вратам». Оба музыканта пережили потерю матерей, но никогда не обсуждали свои эмоции. «В основном мы говорили о музыке. У нас не было времени на глубокие беседы», — вспоминал Самфа о работе с Уэстом.

Во второй половине десятых Самфа успел поработать с самыми разными поп-величинами — тут и группа Florence + the Machine, и Фрэнк Оушен, и Дэвид Бирн, и Алиша Киз. На каком‑то этапе стало казаться, что участие Самфы — гарантированный знак качества любого заметного релиза.

Фигура матери и тема семейности для Самфы центральные не только в жизни, но и на «Process» 2017 года. Его отец умер от рака легких, когда Самфе было 10 лет, а в 2010 году заболевание диагностировали и у его матери. В течение пяти лет здоровье женщины колебалось: в 2012 у нее наступила ремиссия, но через два года рак снова проявился — и в 2015 году Бинти Сисай умерла. Все это время Самфа жил как в двух мирах, в одном из которых он восходящая звезда британской музыки, а в другом сын, который заботится о своей матери и семье.

На «Process», который писался долго и тяжело, много размышлений об ангелах и призраках, о матери, разговаривающей с ним из могилы, много горя, описанного в мрачных деталях. Но эта тяжесть не становится мертвым грузом: гири на своем сердце Самфа обволакивает нежным вокалом и упаковывает в дающие надежду, а иногда и вовсе жизнерадостные и светлые мелодии. Он находит красоту даже в трагедии, поражает своей необыкновенной честностью и начинает чувствовать себя комфортно только тогда, когда его голос выходит на первый план.

«Мне показалось важным высказаться вслух, чтобы запустить диалог. У меня нет ответов на все вопросы, и бывают моменты, когда я чувствую, что мне нужно просто понять, что я нахожусь на своем месте», — размышлял Самфа в разговоре с The New York Times.

Альбом, получивший премию Mercury, которую в разные годы забирали Franz Ferdinand, Arctic Monkeys и Джеймс Блейк, помог Самфе осмыслить опыт горя и утраты. А новый — «Lahai» — стал его самоанализом и самовыражением. Музыка здесь более яркая и жизнерадостная, нежели чем на «Process», но по-прежнему не лишенная открытости и местами болезненной честности. Музыкант вновь обращается за поддержкой к своей семье и называет альбом своим вторым именем, данным ему в честь деда по отцовской линии — «элегантного человека», которого он никогда не видел, но знал по фотографиям.

Самфа хотел, чтобы новый альбом воплотил в себе статность и энергичность, которыми, по его мнению, обладал его дед, — и вместе с тем сохранил буйство эмоций, которое присуще ему самому: «Лихорадочные сны. Континуумы. Танцы. Поколения. Синкопы. Мосты. Горе. Родина. Любовь. Дух. Страх. Плоть. Полет».

Шесть лет между альбомами — огромный срок в сегодняшней музыкальной индустрии. В 2018 году Самфа резко пропал со всех радаров — не показывался в соцсетях и не выпускал сольную музыку, лишь аккуратно появлялся как приглашенный гость на чужих треках. Чем он занимался последние пять лет? Собой. «Я решил, что начну следить за физическим здоровьем, чтобы лучше петь. Начну больше читать, чтобы лучше писать песни», — объясняет Самфа в интервью. В 2020 году он стал отцом и все свободное время посвящал дочери. Сейчас ребенок сильно влияет и на творчество: она любит колыбельные — и песни Самфы стали еще нежнее. Артист говорит, что любимый трек дочери — «Spirit 2.0».

Самфа знает, что имеет вес в индустрии, но не использует его в своих корыстных целях, — и это чувствуют те, кто с ним пересекается. Его живые выступления человечны: это смесь боли, радости и понимания, сейф-спейс, в котором пары, обнявшись, покачиваются в такт музыке, а взрослые мужчины могут плакать без осуждения незнакомых глаз. «Он как супергерой — очень скромный супергерой, который также является одним из нас, — говорил о Самфе диджей Radio 1 Бенджи Би, вспоминая поход музыканта на „Saturday Night Live“ в конце 2016 года вместе с Соланж и их совместной работой „Don’t Touch My Hair“. — Даже в такой обстановке, в окружении абсолютных титанов американского шоу-бизнеса — от Алека Болдуина до Jay Z — он выступил просто великолепно. После этого он гулял по ночному Нью-Йорку с рюкзаком за спиной».

В своей музыке Самфа сочетает гэридж и трип-хоп, фолк восьмидесятых и R’n’B, афропоп и меланхоличный соул в духе Sade. Но ДНК его песен состоит из нежно тянущихся фортепианных мелодий и мягкого голоса — первое может быть видоизменено синтетически, но второе всегда остается чистым. В этом он независим: Самфа сам по себе инструмент — ловкий и без труда приковывающий к себе внимание в любом контексте. «Я постоянно застревала на ней, чувствовала, что чего‑то не хватает, — говорит Соланж о песне „Time (Is)“ с альбома „When I Get Home“, вокал для которой в 2019 году записал Самфа. — Я перепробовала 10 разных синтезаторных линий. Но текстура его голоса лучше, богаче, полнее и энергичнее, чем любой синтезаторный звук, который я могла бы добавить».

Самфа может остаться незамеченным — как в 2013 году, когда выступил в треке «Mine» для альбома Бейонсе «Beyoncé». А может стать главным действующим лицом — как в уже упомянутой «4422» Дрейка. Где бы ни появлялся Самфа — на альбоме «Mr. Morale & The Big Steppers» Кендрика Ламара или на свежей «Utopia» Трэвиса Скотта — он везде узнаваем, как узнаваем звук классического пианино, его ни с чем не спутаешь. К нему приходят мастодонты индустрии, чтобы его голосом и музыкой выразить невыразимое, обнажить честное — радостное, которое боишься спугнуть, скорбящее, о котором тяжело говорить. Самфа буквально стал серым кардиналом хип-хопа и поп-музыки последних 10 лет, функционером, чье влияние продолжает набирать обороты. При этом сам он сторонится своего нарастающего величия.

Все его совместные работы можно собрать в один альбом — и они будут звучать гармонично, будто так и было задумано. Говоря о Самфе, уместно даже слово «одинаковый» — и в этом его преимущество, которое не было бы применимо к тем же британцам Arctic Monkeys, каждый новый альбом сжигающим за собой мосты прошлого. Нам всем иногда нужно возвращаться по этим мостам к тому, что привычно, — возвращаться домой. Музыка Самфы — и есть тот дом, который стоит особняком, но двери которого всегда открыты для всех коллег и страждущих.