Для автора этих строк 1997 год — временной отрезок, раз и навсегда изменивший отдельно взятую систему взглядов и ценностей: практически одновременно вышли мой любимый альбом на русском, «Вирус» Tequilajazzz, и моя самая любимая пластинка, «OK Computer» Radiohead. Последняя исправно признается одной из лучших в истории популярной музыки: лейбл посчитал альбом «коммерческим самоубийством», зато у критиков сразу возник консенсус, какого не было со времен битловского «Sgt. Pepper’s…». Radiohead выпустили безотлагательную классику, подведя жирную черту под рок-музыкой прошлого века и заработав пожизненное право на сколь угодно резкое «лево».
В России тем временем вышло на пик популярности ведомое Михаилом Козыревым радио «Максимум», где тогда звучало приблизительно все, что надо, и вовсю формировалась элита нового русского рока. В 1997-м его хедлайнера выбирали из пары «Сплин» — «Мумий Тролль», и если поначалу выбор между славянофильством первых и западничеством вторых был непростым, то вышедшая вслед за «Морской» «Икра» не оставила сомнений: в законодатели мод выбился Илья Лагутенко. В 1997-м вышел и первый «Брат» — не только символ эпохи, но и 100-минутный проморолик последнего полноценного альбома «Наутилуса».
В 1997 году Пол Маккартни стал сэром, а Дэвид Боуи отметил 50-летие концертом в Нью-Йорке, где ему ассистировали Foo Fighters, Placebo, Sonic Youth, Лу Рид, Роберт Смит и Билли Корган. Spice Girls принялись завоевывать Америку, чуть ли не поминутно обновляя давнишние рекорды тех же The Beatles, а в Великобритании повторно зажглась звезда Робби Уильямса из бойз-бенда Take That, чей сольный сингл «Angels» впоследствии назовут лучшей британской песней за четверть века.
U2 выпустили свой самый недооцененный — в том числе самими музыкантами — альбом «Pop» и отправились в эпический PopMart Tour, в сентябре сделавший историческую остановку в послевоенном Сараево. Через пару месяцев Боно захлебывался слезами, посвящая очередное исполнение «One» памяти фронтмена INXS Майкла Хатченса, на чьих похоронах спел свою «Into My Arms» Ник Кейв. В том же 1997-м мы потеряли Джеффа Бакли, Фелу Кути, The Notorious B.I.G. и Анатолия Крупнова, а особенно мир потрясла смерть принцессы Дианы — перезаписанная в ее честь «Candle in the Wind» Элтона Джона стала самым продаваемым синглом последних 70 лет.
В 1997 году вышли дебютный альбом Daft Punk и первый EP Air, гарантировавшие, что передовая электроника вступит в новый век с ярко выраженным французским акцентом. Друг за другом дебютные пластинки выпустили исландцы Sigur Rós, канадцы Godspeed You! Black Emperor и шотландцы Mogwai, сочинившие три оригинальных сценария развития построка, каждый из которых оказался вполне злободневным и напоминает о себе и четверть века спустя в отличие от процветавших в 1997-м биг-бита («Block Rockin’ Beats»! The Prodigy!) или трип-хопа (второй альбом Portishead! новая инкарнация Бьорк!)
К слову о недолговечных трендах, брит-поп в 1997-м официально вышел на финишную прямую, несмотря на тотемные для жанра суперхиты вроде «Bitter Sweet Symphony» The Verve или «Song 2» Blur. Наглядный пример № 1 — раздутая, самодовольная ода кокаину, большим эго и еще большим бюджетам, какой оказался третий альбом Oasis «Be Here Now». Наглядный пример № 2 — вышедший под занавес года новый сингл Pulp «Help the Aged», на котором они ушли от собственных канонов настолько далеко, насколько это в принципе возможно.
Наглядный пример № 3 и самый веский довод — все тот же «OK Computer», сбросивший на брит-поп и прочий альтернативный рок атомную бомбу, что не помешало журналу NME выпендриться, назвав альбомом года «Ladies and Gentlemen We Are Floating in Space» Spiritualized. Как и положено грандам спейс-рока, англичане проводили год на высшем уровне, отыграв концерт на обзорной площадке 553-метровой башни Си-Эн Тауэр в Торонто, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса как «самый высокий в истории». Авторы Книги, похоже, не слышали о Tequilajazzz, однажды выступивших на горе Эльбрус.
