Поп-культура

История вокруг Петара Мартича разрушает традиционный образ рок-звезды — и это хорошо

20 марта 2021 в 21:06
Фото: Petar Martic
Анна Зосимова обвинила своего бывшего партнера Петара Мартича («Пасош») в домашнем насилии, музыкант сделал ответное заявление в инстаграме. Объясняем, что этот конфликт значит для музыкального контекста и восприятия образа типичного рок-героя.

Для начала стоит проговорить базовые, но важные вещи. Насилие — это ужасно и недопустимо. Человек, который его совершил, должен понести ответственность, принести извинения перед жертвой и сделать необходимые выводы из этой ситуации.

Знаете, что мне больше всего понравилось в реакции на эту историю? Минимум реплик в духе «Петар — рок-звезда, что вы от него хотите?».

Мне кажется это важным. В этой связи я вспоминаю одно старое размышление Криса Мартина из Coldplay по теме: «Рок-музыка — это не слизывать кокаин со спины [секс-работницы]». Российская версия журнала NME на этот счет поерничала: мол, а что же еще? (увы, ссылка не сохранилась).

Российская версия NME была тем еще токсичным листком: все вспоминают его с романтичным флером — там же писали про The Cooper Temple Clause, The Strokes и The Vines! Но забывают о сальных шуточках, оскорблениях артистов с переходами на личности, пасквилями вместо рецензий и отсутствии этики как таковой (впрочем, есть критики, которым и сейчас это кажется уместным, простим им это). Песня-дисс «NME Fuck Off» от группы «Наив» появилась не просто так. Английский NME мало чем отличался от российской франшизы: группу Travis они называли «безжизненными дронами», заявляли, что Том Оделл состоит из «пятисот частей задницы Маркуса Мамфорда» и является «бедным, заблудшим подражателем, попавшим к эквивалентам венгерских секс-торговцев в музыкальной индустрии». Последний текст был написан не так давно, в 2013 году.

Мне нравится, что того печатного NME уже нет, а непечатный, слава богу, таким языком музыку описывать перестал.

Мне нравится, что перестал считаться крутым и культовым местом питерский клуб «Ионотека», — некогда «питерская Haçienda», а сейчас — место, где ваши стереотипы о нем, скорее всего, сработают. Когда‑то он был точкой силы новой русской рок-музыки, там проходила «Ионосфера» (в некотором смысле предтеча «Боли»), а первые шаги делали «Буерак», «Увула», Гречка и другие нынешние инди-звезды. Этот статус не мешал владельцу Александру Ионову держать на входе охранника, который не пропускал в клуб трансгендерную девушку под предлогом «Этот монстр сюда не пройдет». Сам Ионов отвечал девушке в духе «ты, дорогуша, знала, на что шла. Вот теперь терпи. Тебя еще много где будут мордовать, как и все меньшинства в России».

Что характерно, ситуацию с Зосимовой и Мартичем основатель «Ионотеки» комментирует так: «Настоящий серб, мачо и самец — зачем вступать в отношения с таким человеком, если хочется ванильного котика?» (увы, комментарий из инстаграма уже удален, но интернет все помнит). Александр Ионов не зафиксировал (или не захотел фиксировать) смену эпохи — в отличие от многих из тех, кто к нему когда‑то ходил, — и позволяет себе пещерные по меркам 2021 года высказывания.

Ионов — человек того поколения, где мачизм и культ силы были основополагающими для рок-звезды. Защитник рокстаров прошлых созывов. Но времена меняются.

Парадигма — не образа, а мышления и действий — Sex & drugs & rock’n'roll постепенно отходит в прошлое. Бэдбойство, когда оно переходит границу с хамством и насилием, теряет свое очарование.

Точно так же, как и сантименты постфактум: например, певец Райан Адамс в 2003 году написал альбом «Love Is Hell». Это два прекрасных акта грусти после расставания, оголенного нерва, как кабеля, — замкнувшего и заискрившего, хрупкости и сантиментов. Так бы я сказал раньше и ввалил еще больше восторженных эпитетов, но в 2015 году певца обвинили в секстинге и психологическом насилии — он извинился и вернулся с музыкой, полной покаяния, но вот слушать ее (как и «Love Is Hell») с прежними чувствами никак не получается.

А еще, пока я писал эту колонку, наткнулся на свежее видео Алексея Косова (он же Ассаи), которого певица Тося Чайкина в мае обвиняла в абьюзе, — там под аккомпанемент фото избитой певицы (!) артист вещает (TW: насилие): «Задаюсь вопросами: Тоня, а ты помнишь, как убила наше творение?» Пару лет назад в отрыве от контекста такая строчка могла бы показаться романтичной — сейчас вызывает по меньшей мере гнев и злость.

Что в последней истории вокруг лидера «Пасош» хорошая новость — так это то, что все обвинения в его адрес промаркированы без извинительно-оправдательного контекста «рок-звезды».

Не будьте рок-звездами — будьте нормальными.

Расскажите друзьям