Мне 32 года, я не знаю, что мне делать, кажется, будто все летит непонятно куда. Мне не за что зацепиться. Не за что, кроме вот этих странных, изломанных поп-хитов, которые должны звучать отовсюду, но пока еще не звучат. Их поет человек, который рискнул перепридумать себя и вышел из тупика. Ему тоже 32, и, кажется, у него получилось. Ну, или получится. Человека зовут Денис Бурашников, он же DenDerty, и его новый альбом «Настоящее» — семь тонких интроспективных танцевальных хитов — лучшее, что было и будет этой весной.
«Я себя считаю крайне прагматичным, крайне нерисковым человеком», — говорит, улыбаясь, в окошко зума Денис. Я слушаю «Настоящее», и мне кажется, что он себя недооценивает. По-хорошему, это максимальный риск, даже если ты сто раз все продумал: в такое время сложно решиться выйти за границы зоны творческого комфорта и выпустить такое. Песни о том, как (буквально) подставить правую щеку. Не самоутверждение, а самосозерцание. Не самовосхваление, а самобичевание.
Под бит образца лучших рейвов последних 30 лет DenDerty тонким полушепотом поет: «Чуть-чуть неловко вышло, и твоя юбка пышная». Он нежно тянет: «Не бо-о-о-йся», он меланхолично и будто бы отстраненно повышает голос в адрес невидимой собеседницы: «Теперь бей, смело выдыхай и бей». Вместе с музыкантом по имени Молодость Внутри он будто на последнем издыхании поет: «Ненавижу и люблю, о, да, тревога ты моя». Жужжит синтезаторная подложка, стучит брейкбит, плавятся жирные стадионные клавишные.
Бурашников родился и вырос в Йошкар-Оле, небольшом городе посреди европейской части России с населением 285 тысяч человек. Там есть новодельная псевдостаринная набережная, оттуда родом нынешний победитель чартов Sqwoz Bab и несколько диджеев из топ-100 Beatport, «а так ничего интересного». Вот в соседних Чебоксарах, объясняет он, есть: там все еще ходят на концерты русского рока, в косухах и с обрезанными перчатками. А в Йошкар-Оле — нет. Прозанимавшись музыкой больше 15 лет, чтобы двигаться дальше, Бурашников переехал в Петербург («десять лет я все пытался переехать»), бросил работу (он делал звук для игр) и теперь занимается только музыкой. Риск? Риск, но минимальный: «Жене предложили работу в Питере, мы все посчитали, назвали зарплату, чуваки окнули, мы переехали, сняли прекрасную квартиру, в общем, абсолютно безрисковый вариант».
Не меняя место жительства, Бурашников менял стили и жанры. Когда‑то еще не называвший себя DenDerty еще в начале нулевых Денис играл дум-метал. «Я решил, что моя жизнь связана с металом. Вот когда кричат мужики!». Вместе с друзьями они собирались на точке: «Все было медленно, много рычали, две бочки, у-у-у-у, страшно». Потом в качестве максимальной антитезы тяжелому року он взялся за восьмибитную электронику: «Мне рассказали про [программу] Fruity Loops, я как раз чуть-чуть переел метала и хотел перейти на другой полюс и писать совершенно идиотскую музыку».
В итоге Бурашников нашел середину. DenDerty, каким он был до 2019 года, не подставлял щеки, а сам кого угодно бы отхлестал: это была максимально эффективная в своей побудительной силе танцевальная музыка. Его главный хит — вышедший в 2015 году трек «Тотальное самоубийство»: EDM в его стадионном изводе, летящий на максимальных скоростях: озвучка для массовых рейвов и роликов на YouTube с большим количеством разномастной жести.
Примерно с таким багажом он пришел к еще толком неизвестной никому группе Little Big. Как Денис рассказывал блогу «Вписка», услышав трек «Everyday I’m Drinking», он понял, что ему недостает звука, и предложил свою помощь Ильичу. Результат знакомства с ним — грандиозная унца-унца «Rave On» и куча черновиков, так и не увидевших свет.
Так часто было, и недореализованность печалила Бурашникова: «Все говорят, что трек — топ, но ничего не происходит» — рассказывает он о хайпе после «Тотального самоубийства». Он менял стили, создал замечательную группу «Ремонт обуви», где играл бодрый ретророк; она выпустила всего один альбом, но какой: страшно наэлектризованный, жгучий, едкий, вязкий («Это была паническая попытка стать популярным, мол, если не получится — я могу умереть»). Он придумал лейбл, но поругался с коллегой, и в итоге лейбла не случилось. Он выступал на рейвах перед тысячами людей, но его как будто не замечали за пультом.
Самая большая толпа, перед которой он выступал — больше 2 тысяч человек. Но, говорит DenDerty, EDM-рейвы были «не про культ музыкантов. Восьмидесяти процентам приходящих важен не лайнап, а клуб, чтобы было чуть комфортнее, чем на улице». Добавляла грусти и финансовая ситуация — сейчас он с DenDerty получает больше денег за музыку, чем тогда: «40–50 тысяч за лайв — и все».
История DenDerty — это история про стойкое преодоление препятствий и перепридумывание себя в момент, когда кривая идет вниз. Такой момент случился в 2019-м. «Это первая моя искренняя песня, написанная в момент полного отпускания вожжей, будто вечером под пиво рассказал историю другу, куря на балконе. Я никуда не гнался, никого не хотел удивить и полностью принял свой глобальный жизненный провал». Это он рассазывал нам год назад о песне «Грустно», вышедшей на EP «Иди и Смотри» в 2019 году и ставшей главным хитом обновленного DenDerty. В клипе на нее он выступает в полуобморочном ДК перед редкими людьми и ходит по постсоветским развалинам, и улыбаясь поет о том, что все «грустно [аж жуть], как я и хотел»
Не было более емкого и правильного сочинения про состояние души, когда у тебя вроде бы все нормально, но ты готов в любой момент сорваться в пропасть. Я послушал ее раз двести, я послушаю ее еще раз двести — в ней слишком легко усмотреть себя, с ней очень просто себя ассоциировать. Коллеги из «Вписки» предлагали назвать ее гимном 2020 года, но это песня не про конкретную эпоху в жизни человечества, а про конкретную эпоху в жизни человека. Смена парадигмы.
Бурашников при этом не считает «Грустно» гимном. И за «Настоящим», по его словам, нет никакой концепции: «Блин, я просто пишу песни, стараюсь, чтобы они были законченными, и все. Нет артистов, которые забуриваются с альбомом на месяц, делают целостную штуку, а я делаю по трекам». Оттого и альбом такой короткий и лаконичный с точки зрения лирики: «Я изо всех сил пытаюсь начерпаться вдохновением, но стихи вытекают из меня по капелькам». Стихи — да, но не музыка: «У меня сотни демок», — говорит он, но добавляет: «от демки до трека доживает что‑то около 1/60. Поэтому сложно компоновать альбом».
Из сотен демок DenDerty вытащил всего семь песен, но таких, что лучше прочих вскрывают потаенное, обнажают слабость, демонстрируют ранимость.
Это особенно интересно в контрасте с гипермаскулинным EDM, которым Бурашников занимался раньше.
«Один из способов завести себя на текст — нужно обязательно петь о том, что тебе важно. Когда я делал акустическую версию „Не бойся“, я рыдал во время записи. Для меня это знак: я молодец, я смог себя задеть». Бурашников считает, что маскулинность не может быть трогательной, что она маскарад.
Ну да, сильные эмоции, но вопрос — отчего. «Настоящее» потому и резонирует, что кратко и емко описывает ситуации, в которые попадают люди на пороге кризиса среднего возраста и в ситуации полной растерянности. Блокнот у DenDerty как психотерапевт, потому и получаются зарисовки будто с неловкой беседы с терапевтом настоящим (а ловко-то обычно и не бывает, сам проверял). Вот «Тревога» — истошный гимн соответствующему состоянию, полной неустроенности и бесконечному внутреннему неуюту. Вот «Не бойся» — трагичная колыбельная на хип-хоповой основе, неосознанный двойник великого хита «Облака», лебединой песни Игоря Сорина. Вот «Бей» — эту песню Бурашников записал после ссоры с близким человеком: «Я очень сильно обиделся, я думал, насколько это несправедливо. Я стараюсь запрещать себе агрессию даже в словах. Отвечать нельзя, потому что это грубо. Я просто заперся и выдал этот текст!»
Тексты как ответ, тексты вопреки, тексты в гомеопатических дозах — это все бы не сработало, если бы не музыка. И тут еще один крючок. Бурашников реконструирует звук нулевых, но очень хитрым образом объединяя его с наследием рейвов последнего десятилетия. Тут и Дельфин, и «Агата Кристи» («„Ураган“ — один из любимых альбомов»), и «Тату», и Total, и поп-музыка того времени («Я ее презирал, но нельзя прожить нулевые и не слушать поп-музыку»). Реконструкция эта весьма искренняя, не моды ради — просто DenDerty будто проспал последние десять лет российской поп-революции. «Я вылез и узнал, что, оказывается, музыка на русском популярна», — удивляется он. Теперь он пытается приладить любимое наследие прошлого к современному контексту: «Я просто изо всех сил пытаюсь опопсить то, что мне нравится. Есть два столбика очков: чтобы меня перло и чтобы продавалось. Я хочу, чтобы и там и там было сто и сто из ста».
При этом он существует автономно от остальной местной сцены или тусовки в Петербурге. «Единственная причина, по которой я могу подойти к человеку и сказать «Здорово, я Денис!», это если мне нравится его музло. Мне легко начать знакомство с комплиментов». Единственные, с кем у него почти постоянный коннект — соавтор «Тревоги» Антон Ипатов, он же Молодость Внутри: «Мы вместе с ним слушаем демки, хлопаем друг-друга по плечу и говорим: «Это офигенный трек, ты написал пушку!» — и группа «Гафт», авторы таких же обморочно-прекрасных песен о непокое тела и души (я надеюсь, они еще запишутся вместе). Но, кажется, эта автономность только идет на пользу: на старой почве и в ограниченных условиях появляется альбом, с которым вам всем точно придется иметь дело.
Мне всегда нравились красивые параллели, и тут прямо напрашиваются. Спокойный и плодовитый автор, который сперва покорял рейвы, а потом неожиданно для себя превратился в сонграйтера, описывающего надежды и страхи своего поколения. Ровно десять лет назад примерно про такое же был Муджус: тоже король танцпола, который в итоге пролил на него свою кровь.
И различия между ними очень симптоматичные. Муджус — это история успешного человека из космополитичной Москвы и материалов Pitchfork, который пытается осознать окружающее его культурное наследие. DenDerty — это история медленно идущего к некоей финальной точке человека из небольшого города, история попыток и история рефлексии над одновременно своим уютным музыкальным прошлым и неуютным душевным настоящим.
В прошлом году я написал довольно спекулятивный текст о новых грустных. Несуществующей сущности, разобщенной общности музыкантов, которые, используя приемы доступной поп-музыки, выворачивают себя наизнанку и поют не о материальном богатстве и сердечной простоте, а о пустоте. Бурашников не видит ничего особо общего между собой и остальными артистами, но дело не в звуке, а, повторюсь, в методе: всякая годная попса — на разрыв аорты.
И занятно, что главные герои всей этой истории одновременно выходят с новыми работами. В один день с DenDerty — новый сингл проекта «Тима ищет свет» (солидный поп для усталых молодых господ), новый EP трио «Влажность» (совершенно безумно отчаянный релиз про самоизоляцию в душе), а за пару недель до — новый альбом проекта «Грязь». И вроде бы это та поп-музыка, в которой заранее заложен элемент аутсайдерства. С другой стороны, я уверен — у них есть шанс на выход. Нашел же DenDerty свой выход из тупика, другие бы давно бросили. А он нет: перепробовав сотни музык, перемучавшись со своей неустроенностью, он выдал семь песен, дороже которых может и не найтись.
Мне 32 года, я не знаю, что мне делать, кажется, будто все летит непонятно куда. Кажется, впервые я пишу такой текст от первого лица — и это тоже показатель. Но мне есть теперь, за что зацепиться. И вам тоже.
