— Давайте сразу: какой ваш нелюбимый вопрос про «Дозоры»? Чтобы немедленно отмести его.
— Наверное, «Понравился ли вам фильм?»
— Что, до сих пор спрашивают, 15 лет спустя?
— Спрашивают, конечно, потому что фильм был шумный. Но давайте я на этот вопрос все равно отвечу: я хорошо отношусь к фильму, но книжка, конечно, лучше.
— Вы накануне премьеры «Ночного дозора» жаловались Станиславу Зельвенскому на то, что «у нас слишком много было кино, где философии полно, а зрелищности — ноль»…
— Я сказал бы так: в мировом кино произошло довольно четкое расслоение между фильмами-аттракционами (не хочу ничего плохого этим словом сказать) и фильмами более серьезными, философскими, элитарными. Я сейчас как раз нахожусь на кинофестивале в Железноводске, где как раз кино скорее серьезное, умное, не для всех — часто в ущерб зрелищности. У нас, к сожалению, по-прежнему перекосы. Теперь у нас скорее тенденция к тому, чтобы сделать зрелищно, но при этом, как правило, по-настоящему зрелищно сделать не получается.
— А теперь выходит шоу по «Дозорам», где, получается, сплошная зрелищность? Как, кстати, вы его жанр определяете?
— Мы даже толком не можем сформулировать, как это шоу называть: это не совсем мюзикл, это не совсем иллюзионное представление, это не совсем спектакль. Там есть немного от всего. Наверное, это ближе к представлениям Cirque du Soleil. Это действительно большое шоу со своим сюжетом, с песнями, написанными специально для него, причем принципиально подбирались группы, которые когда‑то работали с фильмами про Дозоры. С огромным количеством современных иллюзий, которые, надеюсь, заставят зрителей поверить в то, что эта магия действительно существует. То есть это синтетическое зрелище, очень сложное технически и при этом динамичное, яркое. Надеюсь, неглупое.
—Расскажите, как пишется сценарий к подобному мероприятию. Мне представляется странный текст с ремарками типа «Выезжают мотоциклисты, носятся по арене пять минут». Это так или совсем не так?
— Все примерно так же, как сценарий фильма: пишутся роли, реплики и происходящие события. А потом спрашиваем специалистов: вы вот это сделать сможете — или не сможете, и надо в этом месте сделать другое шоу, другую иллюзию? Как правило, могут все.
— А удалось придумать что‑то, на что специалисты сказали: нет, перебор, не сможем?
— Несколько моментов изменилось, но скорее даже не потому, что это сложно технически. Это можно было воплотить, но, скажем, это было нерационально в общем формате шоу: один аттракцион перетягивал бы на себя слишком много внимания и сил.
— Вы уже смогли посмотреть шоу?
— Я видел только некоторые моменты репетиций, видел всю эту огромную, совершенно немыслимую машинерию сцены, но целиком я еще не видел и, к сожалению, не смогу даже на последний прогон попасть. Первого июня сам буду полностью смотреть все целиком.
— А от того, что удалось увидеть — был момент, когда у вас дух захватило?
— Да, но я боюсь, что если я буду объяснять, от чего у меня захватило дух, это будет немножко спойлер к тем чудесам, которые там будут происходить. Поэтому объяснить не смогу, но я широко раскрыл глаза и спросил: и что, реально так получится? Мне сказали: да, все так и будет.
— Вы противник спойлеров?
— Понимаете, фокусники, иллюзионисты — это люди с огромным количеством тайн, которые они очень берегут. Какие‑то секреты — наверное, не самые секретные, мне были доверены, но без разрешения я их раскрывать не хочу.
— Тогда я не буду выпытывать, а задам другой вопрос, который меня давно волнует: почему фантасты (и вы в том числе) так упорно противопоставляют фантастику «большой литературе»?
— Мы не противопоставляем на самом деле, мы, скажем так, иронично относимся к тому, что «большая литература» фантастику слегка от себя отталкивает. При этом она охотно берет к себе книги Пелевина, «Мастера и Маргариту», «Альтиста Данилова», множество других вещей, которые по сути своей глубоко фантастичны. Но отчего‑то, стоит появиться космическому кораблю, «большая литература» сразу говорит: «Нет-нет, это не мы, это не литература, это фантастика». Это, на мой взгляд, не совсем верно, потому что литература в принципе бывает хорошей и плохой — вот и все. А фантастика — это только прием.
— Полгода назад я разговаривал об этом с Галиной Юзефович, забавно, что она высказывает ту же мысль и даже почти теми же словами.
— Ну что ж, значит, в этом вопросе мы с ней солидарны.
— Вы в одном интервью недавно говорили, что в фантастике вас печалит «окончательный переход к серийности», когда вместо отдельных самодостаточных историй фантасты выжимают одну-две темы. Вы не считаете, что «Дозоры» тоже стали частью этой тенденции?
— «Дозоры» получились у меня самой долгоиграющей серией. Там будет еще один роман, над которым я сейчас работаю, но на этом тема все-таки закончится. И шоу — это тоже в какой‑то мере, наверное, прощание с миром «Дозоров», такой последний аккорд. Где‑то к концу года, надеюсь, выйдет последняя книга, и история «Дозоров» будет рассказана. А так я пишу же много и другой фантастики — вот сейчас появилась новая книга, она называется «Порог». Это космическая фантастика, совершенно другой мир, совершенно другие ситуации.
— А что насчет перевода ваших книг на язык других медиа? Вот есть фильмы, игры, теперь цирковое шоу. Когда выходил «Последний дозор», вы говорили, что комиксы «не наш, не русский» жанр; вы все еще так считаете?
— Знаете, мое мнение изменилось. Сейчас, например, питерское издательство «Белый единорог» выпустило большой комикс по моей книге «Застава». Я стал к комиксам относиться более толерантно, я убедился, что там тоже есть свое зерно.
— Еще вы недавно говорили, что не смотрели «Игру престолов» и собираетесь с первой серии начать смотреть, когда сериал закончится. Как, начали?
— Да, собираюсь летом, когда буду отдыхать, спокойно посмотреть этот огромный интересный сериал.
— Я почему еще спросил. А вот если кто‑нибудь так же захочет спокойно прочитать да посмотреть все «Дозоры», когда они закончатся, этому человеку долго еще ждать? Вы вот говорите, что книга будет последней, это всерьез на этот раз или вы оставите себе лазейку, чтобы написать какой‑нибудь «Крайний дозор»?
— Нет, я не оставлю себе такой возможности. Я думаю, что там действительно история будет рассказана полностью, и надеюсь, что читатель примет ее лучше, чем принял концовку «Игры престолов».
