Собянинки вместо хрущевок: как выглядят макеты квартир из программы реновации

Маша: «Главное, что бросается в глаза в этом макете, — что все это условность, фейк. Чему здесь можно поверить? Вот записка про окна (рядом с окнами помечено, что в реальных домах они будут больше. — Прим. ред.) — она написана явно впопыхах, ее наклеили скотчем, когда авторов проекта уличили, что окна маленькие. На каждой детали этого макета можно сделать такую наклейку: окна будут не такие, дверные петли будут не такие, балкон не такой. Тогда на что мы смотрим? На интерьеры, имитирующие «Икею»? На линолеум, имитирующий паркет? Тарелки и салфетки отвлекают внимание от того, что, например, тут нет холодильника — ведь он бы загромоздил пространство. Нет мест для хранения вещей. В хрущевках, между прочим, есть встроенные кладовки, антресоли.

Эти квартирки похожи на декорации к сериалам: там персонажам не приходится хранить зимние шубы, лыжи и матрас и кастрюлю с супом. Зато в каждой квартире центральное место занимает телевизор и диван. Мы старались слушать, что говорят посетители, и восторгов не услышали, они тоже все прекрасно замечают — и про холодильник, и про хранение вещей. В общем, увидели, что будет какой-то дом, с какими-то квартирами, а в них какие-то комнаты и окна».

Миша: «Конечно, пространство действительно больше, чем в хрущобе. Но как относиться к этому макету — как к документу или как к пропаганде? Люди фотографируют и записывают все данные, будто этот макет имеет какую-то юридическую силу. Хорошо, будет потом с чем сравнить и проверить. В законе написано, что предоставляется квартира не меньшей жилой площади. Где в законе гарантии, что кухни и остальные помещения в новых домах тоже будут увеличены, как на этом макете? Наоборот — есть указания на то, что в зонах реновации можно отходить от существующих санитарных и пожарных норм.

Что нам показали более-менее достоверно — это кусок стены вентилируемого фасада — утеплитель с яркой облицовкой. Напомню, что дом в Лондоне, где при пожаре погибло 176 человек тоже имел вентилируемый фасад. В кирпичном доме при пожаре сгорает одна квартира, а тут по вентилируемому фасаду огонь может распространиться на верхние этажи и соседние квартиры. Этот утеплитель называется минеральной ватой (прессованная пыль из каменных волокон. — Прим. ред). Тем, кто живет в кирпичном доме и думает о переезде в дом, утепленный минеральной ватой, я бы посоветовал взять этот материал в руки и понюхать пару минут — почувствуйте приятное першение в носу и горле. Понятно, что никто не собирается строить новые дорогие дома из кирпича для переселенцев, но я как архитектор считаю, что это явное понижение качества жизни».

«Нам предъявлен совершенно сырой продукт – жилье для никого. Максимально стерильная среда, абсолютно лишенная всякой индивидуальности, куда мог бы вписаться любой житель. Все размеры очень условны. Наверное, так выглядит средняя квартира в голове чиновника, и она была реализована к этой выставке максимально скоро. Понятно, что цель всего этого — психологическая терапия населения. С реновацией три месяца назад было поднято много шуму: составлены списки домов, голосование в двух чтениях, провели обсуждение среди жителей. Скорость просто нереальная, поэтому по логике вещей сейчас должно случиться обратное движение: властям нужно выдержать паузу и отдать все в плоскость профессионалов- архитекторов.

Если будут действительно разыгрываться конкурсы на лучшее решение, то тогда действительно будет интересно: в мире нет опыта, чтобы в городе на 10 миллионов человек было разрушено 4000 домов, и на этом же месте выросли дома в три раза выше. Город так не работает: о последствиях этих шагов должны спорить экологи, культурологи, социологи, НИИ Генплана, в конце концов, который пока молчит. Я даже не уверен, что у правительства есть на руках коммерческие расчеты. Нам представили вместо этого чиновничий проект на уровне идеи, который еще даже не оброс мясом.

Коммерческий интерес понятен, но все подчеркивают, что это проект в первую очередь социальный. Почему тогда эти квартиры одинаковые? Потому что никто еще не собирал информацию о том, кто именно живет в пятиэтажках — это может быть московское мещанство, но, может быть, и нет. Сколько среди них пожилых жителей? А сколько детей? Нам обещают беспороговую среду, но сразу у входа видим ступень. Все сделано наспех, я не вижу никаких признаков комфорт-класса в жилье, хотя к этому обещанию у меня тоже немало вопросов –непонятно, что такое жилье комфорт-класса.

Я мечтаю, чтобы в результате проекта реновации в Москве родился большой стиль. Чтобы мальчики, которые вдохновили Гошу Рубчинского, оказались в более комфортных условиях. А здесь… Где они видели бабушку на фоне стен такого цвета? Как она будет залезать в ванную высотой в 60 см? С другой стороны, хорошо, что этот макет политически нейтральный: я боялся увидеть плитку в расцветке Георгиевской ленточки и фотообои с березами».

«Смешно, что после того, как я выложил эти фотографии, многие мои друзья решили, будто я действительно переехал в новую квартиру. Только никто не понимает, где она — на горе Эльбрус? Вид из окна завален, так что все думают, будто дом стоит на холме или построен под наклоном. Шутки шутками, но за окном, скорее всего, будет или труба, или МКАД.

Некоторые мои знакомые ждут не дождутся, когда переедут, и этот макет их успокоит. В этих квартирах вполне можно будет жить — голова в потолок не упирается, хотя окна и маловаты. Мы видим типичный спальный вариант, который не занял много времени в проектировании. Мебель из «Икеи» — это общее место в интернете: выглядит дешево и сердито, встречается у всей молодежной аудитории. На стене бы неплохо смотрелся ковер, если бы допускался юмор.

Но в целом отдает потемкинской деревней: выглядит декоративно и условно. Я не аналитик, и о перспективе программы реновации мне трудно судить. Протесты есть, и они достаточно жесткие, так что должны быть как-то учтены. Власть опасается недовольных горожан и массовых волнений, но закон все-таки подписан. Мне кажется, дома будут снесены, а вот что дадут взамен — по-прежнему совершенно непонятно».