История диджея — резидента «Солянки», которая влюбилась и переехала в Нью-Йорк

Когда я впервые ненадолго оказалась в Нью-Йорке в 2009 году, город меня напугал: он показался слишком быстрым, агрессивным, насыщенным. Во второй раз у меня был, можно сказать, виниловый тур: я бегала по музыкальным магазинам и коробками скупала пластинки. В следующие разы благодаря Сахиру мое отношение к Нью-Йорку изменилось: я много гуляла, и он перестал мне казаться таким уж недоброжелательным. Думаю, мое теперешнее отношение сильно отличается от стандартного представления европейца или русского о Нью-Йорке. Большинство эмигрантов, да и туристов вращаются в своих кругах, а я почти все время провожу с местными ребятами и хожу по местам, которые могут показаться непонятными, поэтому некоторые городские тенденции, мне кажется, я понимаю лучше.

В нулевые я училась на журфаке МГУ, любила слушать итало-диско на голландском радио Сbs.nu (сейчас оно называется Intergalactic.fm. — Прим. ред.), сидела в ЖЖ соответствующей тематики и на разных форумах. Так я познакомилась с единомышленниками, начала ходить на тогда еще андеграундные вечеринки, тусоваться. Совсем немного работала по профессии — то писала куда-то, то на ТВ. На последних курсах начала диджеить и устраивать вечеринки в «Солянке» и «Симачеве» — все закрутилось, и журналистика отошла на задний план, диджеинг стал основным заработком.

В университете у меня были мысли заняться документалистикой, но тогда эти порывы остались на уровне задумки (в Москве в 2009-м Горбачева сняла фильм о промоутере и актере Сергее Агасфере и его вечеринках «C.L.U.M.B.A.». — Прим. ред.). Я думала, что хочу поучиться на режиссера, но точно не в Москве; тем более что после учебы появилась возможность поднакопить денег. В тот момент у меня завязался роман с Сахиром Умаром — он приезжал в Москву со своим музыкальным проектом House of House, был у меня в передаче на радио Follow Me. А в 2011-м я оказалась в Нью-Йорке по работе, и мы начали постоянно общаться. Мы встречались всего несколько месяцев, но я подумала, что переезд в Нью-Йорк может стать шансом проверить отношения.

Киношколу я искала, спрашивая знакомых из индустрии и просматривая отзывы в интернете. Важным фактором была, конечно, стоимость обучения. Выбор пал на не самое популярное среди иностранцев заведение, где учится много местных, — Hunter College. Это городская школа, и если ты резидент Нью-Йорка, то тебе дают хорошую скидку. Хотя даже без скидки финансово потянуть ее было реальным в отличие от большинства аналогичных частных колледжей. Например, в дорогущую New York Film Academy приезжают учиться люди со всего мира, хотя в Нью-Йорке нельзя сказать, что ее очень котируют.

Мой курс в Hunter College назывался Integrate Media Arts и был на границе между документалистикой и медиаискусством. Я съездила туда, познакомилась с преподавателями и решила, что буду поступать. В школе было смешанное сообщество — все очень разные, без пафоса. Я училась в магистратуре, где студенты точно понимают, зачем они сюда пришли, да и возраст у них уже соответствующий — 25–40 лет.

Моя программа в колледже считается дико левацкой, там много активистов — причем как среди студентов, так и преподавателей, — поэтому все общаются на равных, как коллеги. Я такого не видела даже у нас на журфаке, который, казалось бы, один из самых демократических факультетов в России. В Нью-Йорке от тебя не требуют зубрежки, а пытаются добиться анализа и просят высказывать свое мнение. Мне довелось наблюдать эту систему с обеих сторон: на последних курсах я преподавала бакалаврам. Это был интересный опыт: я вела основы фотошопа и HTML.

Вообще преподавание в школе не было моей студенческой практикой: это была счастливая возможность легально заработать, учитывая мою визу. Если ты приезжий студент, то законных рабочих опций у тебя совсем немного: можешь трудиться всего 10 часов в неделю. Вне школы найти работодателя проблематично. А в школе ты можешь работать в кампусе, заниматься какими-то техническими вещами или вести семинары. Тогда мне это очень помогло; в остальное время я фрилансила на российские компании. Если у вас студенческая виза, то администрация колледжа торопит, чтобы вы как можно скорее закончили учебу. Полтора года назад я вышла замуж за Сахира, стала резидентом Нью-Йорка, и давление прекратилось — я до сих пор занимаюсь своим дипломным проектом.

Когда я поменяла свой статус, конечно, стало проще с работой: все визовые ограничения перестали касаться. О Нью-Йорке говорят, что это city of hustlers, и в креативных индустриях это действительно так. Если ты готов пахать, то работу найдешь. Сразу стать богачом не получится, но если много трудиться, налаживать контакты с людьми из своей сферы, то в конце концов найдешь свое место. Например, видеоиндустрия тут очень большая — и для ее развития постоянно требуются новые люди. Я занимаюсь в основном видео: снимаю, монтирую. Это могут быть и коммерческие, и социально ориентированные проекты.

Многие заказы я находила через школу: там есть специальная почтовая рассылка с предложениями. Кроме того, часто студенты предлагают халтуру друг другу: кому-то нужен оператор на проект, кому-то — монтажер, где-то — фотограф. Находила работу через друзей Сахира — многие тоже заняты в нашей области. Если у тебя неплохое портфолио, можно попробовать поискать что-то и безо всяких связей — по объявлениям в интернете.

Работодателей никогда не смущало, что я русская. Я прилично говорю по-английски, но грамматика страдает и акцент заметен. Тем не менее это не было помехой, даже когда я преподавала в университете. Главное — уметь передать мысль. В Нью-Йорке приезжие почти все — никакой дискриминации быть не может. Другое дело, когда не знаешь язык, тогда придется заниматься чем-то механическим. С такой проблемой сейчас часто сталкиваются геи и лесбиянки, вынужденные переехать в Америку из-за прессинга последних лет. Кстати, тема моего дипломного фильма — история эмигранта Александра Смирнова, который несколько лет назад совершил каминг-аут в журнале «Афиша». Это во многом сподвигло его на переезд в Нью-Йорк.

Одно время у нас с Сахиром была своя вечеринка в Бруклине; года полтора назад мы оба отошли от клубно-музыкальных дел и решили заниматься своим проектом IPF. Сейчас вообще не тусуемся и предпочитаем по выходным дневные развлечения: катаемся на велосипедах, ходим по музеям, просто гуляем. Совсем скоро у IPF выйдет дебютная пластинка и документальный фильм.

Различия между клубной жизнью в Нью-Йорке и в Москве очень существенные, но сейчас мне трудно судить о тонкостях. Модные вечеринки Ghe20goth1K, куда ходят более хип-хоп-ориентированные ребята. На техно публика — в основном парни-гетеросексуалы. Вся жизнь сейчас кипит в Бруклине, а мы живем на Манхэттене и наблюдаем только постояльцев дорогих отелей, аудиторию дорогих ресторанов, туристов и девушек на шпильках.

Мое самое любимое место — Мидтаун вечером, когда все офисные товарищи ушли с работ, там пусто, мрачно и одиноко. Прогулки по ночному Мидтауну идеально подходят для размышлений и концентрации, плюс визуально все вокруг очень кинематографично. В выходные мы часто ездим на велосипедах в ботанический сад в Бронксе: все знают про ботсад в Бруклине, а в Бронксе он больше и красивей. Из музеев люблю Гуггенхайм, новый Уитни, The Knockdown Centre. Другая моя страсть — различные sample sale и секонд-хенды. Я уже отвыкла отдавать больше 50 долларов за шмотку.

Из жирных минусов Нью-Йорка — квартирный вопрос. В Москве множество моих друзей живут в собственных квартирах, здесь — почти никто. Найти жилье в Нью-Йорке — большая проблема. Если тебе удалось разыскать недорогую комнату, пускай и с кучей проблем, но в хорошем районе, ты будешь держаться за нее до последнего и всячески избегать конфликтов с лендлордом. Здесь не зазорно снимать комнату и в 30, и в 40 лет. Все квартиры маленькие, если ты не богач. Даже в Бушвике, до которого джентрификация дошла не так давно, квартира среднего размера стоит 3000 долларов в месяц. К счастью, я сразу стала жить у Сахира.

Тем не менее Москва на фоне Нью-Йорка мне теперь кажется большой и неудобной. Там я 10 месяцев в год езжу на велосипеде — здесь мне страшно такое представить. С едой все в Нью-Йорке гораздо лучше. Там помешаны на здоровом образе жизни, я тоже стараюсь его придерживаться, плюс я вегетарианка. В мой последний московский приезд я побывала в нескольких новых вегетарианских ресторанах, и ни один из них мне не понравился. Осталось впечатление, что люди съездили за границу и решили сделать как там, но добавив русский оттенок. Или увидели на Pinterest красивые картинки и решили, что вот она — здоровая еда, но приготовили так, что есть невозможно. Меня сложно назвать фуди, но я была разочарована.

В Нью-Йорке с этим проблем нет: там можно поесть индийскую еду гораздо дешевле чем за 40 долларов, как в вашей Moscow — Delhi. Овощи и фрукты гораздо качественнее и не стоят таких денег, как на московских рынках. В общем, никакой ностальгии по Москве я не испытываю; если хочется каких-то русских продуктов, всегда можно съездить на Брайтон-Бич.

Я не была в Москве пару лет, но ничего кардинально нового сейчас разглядеть не удалось — почти все время я провела с семьей и старыми друзьями. Очень понравилась иллюминация в центре — лубок, конечно, но красиво. Сахир расстроился, что в Нью-Йорке огнями украшают город только в Новый год. В 2015-м я приезжала на фестиваль Outline — было здорово. А в этот приезд играла в «Симачеве», где все по-старому, а в Петербурге — в «Танцплощадке». Она мне показалась правильным местом для Питера — демократичным, с разной публикой, где все танцуют несмотря ни на что в пьяной эйфории. Знаю, что в Москве все ходят в «Рабицу» и «НИИ», я до них не дошла.

Если учитывать избрание Трампа, то в Америке гораздо больше изменений. Все, конечно, расстроились, осознали, что сказка подошла к концу. Каждый день слышишь то смешные, то страшные истории в связи с новой властью. Например, около Трамп-тауэр оградили несколько магазинов — потому что в башне живет Мелания и любит в них заходить. Из-за того, что она стала первой леди, за счет городского бюджета во всем здании будут менять систему безопасности и ставить пуленепробиваемые окна. Еще пример: когда мы летели из Нью-Йорка в Москву, у Сахира на регистрации попросили второй документ, только потому что он мусульманин и у него второе имя в паспорте Абдулл. При этом он всю жизнь живет в Нью-Йорке и у него американское гражданство.