Руководитель противопожарного отдела российского Гринписа
Что происходит?
В Рязанской области пожары начались не сегодняПервый лесной пожар в Рязанской области начался 7 августа., но все обратили на них внимание, когда дым дошел до столицы. К сожалению, когда пожар был на ранней стадии и его было несложно потушить, там не хватало ресурсов, людей, техники — никому это не было интересно. Хроническое недофинансирование лесной охраны приводит к тому, что при экстремально жаркой погоде местные силы не справляются. А когда дым доходит до Москвы, становится поздно: площади такие большие, что потушить их тяжело даже с большой командой.
Сейчас у всех на слуху рязанский пожар, он большой: на 22 августа горело 15 000 га. Я видел нелепые сообщения, что площадь пожара 180 га, но это глупость полнейшая. На 180 га плечом к плечу не поместятся все люди, которые там сейчас работают. Пожар так и не остановлен, ситуация не улучшается. К счастью, пока удается защитить населенные пункты.
Кроме рязанского, есть несколько не менее опасных пожаров: в Нижегородской области огнем охвачено около 16 000 га, во Владимирской — крупный торфяной пожар. Мы с противопожарным отделом Гринписа сейчас направляемся в Ивановскую область — там тоже горит несколько десятков гектаров торфа, при этом работают около 20 человек, этого крайне мало. Но пока мы успеваем удержать пожар на ранней стадии, будем помогать местным специалистам, чтобы это не превратилось в еще одну резонансную историю. Сейчас все сконцентрировались на Рязани, но со всех перечисленных очагов дым также идет в Москву. При этом на остальных территориях людей и техники не хватает.
Такого засушливого августа не было с 2010 года. Похоже, что подобных волн жары и засухи будет все больше — это результат глобальных изменений климата. При этом сами пожары ускоряют изменения климата — это замкнутый круг. Нам нужно учиться жить в этой реальности и как можно эффективнее бороться с пожарами.
Почему торфяные пожары — такая серьезная проблема?
Нынешние пожары в Центральной России — в той или иной мере торфяные. Они дают намного больше дыма, чем обычные лесные пожары. Этот дым более токсичный: вызывает рак, преждевременные смерти, прерванные беременности. Все это мы видели в 2010 году — тогда избыточная смертность по Москве и области оценивалась в 50 000 человек.
Торфяники — это богатая органикой почва, которую в том числе продают в мешках для рассады. Она сформировалась за десятки тысяч лет во влажных и бедных кислородом условиях болот — растения там не перегнивали, а накапливались. Довольно давно люди узнали, что, если такую землю высушить, она хорошо горит. На торфяном топливе работали все электростанции нашей страны до 1970-х годов, это был главный энергоноситель — более важный, чем нефть и газ. Для добычи топлива болота массово осушали, прорывая каналы. Когда торф оказался не нужен, предприятия забросили, а влага с болот так и продолжила уходить через каналы.
Торфяники никогда не загораются сами по себе, это всегда дело рук человека — брошенный окурок, оставленный костер, прислоненный к земле перегретый глушитель. Тушить их сложно: недостаточно просто полить водой, нужно тщательно перемешать. При этом необходима примерно тонна воды на квадратный метр. Всего один горящий гектар торфа требует 10 тысяч тонн воды — такой объем невозможно привезти машинами. Так что потушить торфяник можно только с использованием местных источников воды — каналов, рек. Это очень тяжелая работа.
Конечно, такие пожары нужно предотвращать, а не тушить — то есть перекрывать прорытые каналы и подтапливать территорию. После 2010 года это было сделано в Подмосковье: многие болота были восстановлены — где‑то более, где‑то менее удачно, но положительный эффект это дало. К сожалению, деньги на это выделялись только в Московской области, а в соседних Рязанской, Владимирской, Ивановской, Смоленской, Брянской торфяники остались в пожароопасном состоянии. Там брошенные окурки или угли вызывают пожары, которые необходимо тушить в первые дни — иначе они охватят огромные площади и вызовут задымление, которое мы наблюдаем сейчас.
Возможно ли сейчас повторение сценария 2010 года?
Вероятность этого низкая: многое было сделано с тех пор. Тогда пожары прятали с весны, никто их не тушил. В этом году ситуация совершенно другая: площадей, охваченных огнем, меньше. При этом пожары не затяжные, они возникли только в августе. Безусловно, риски есть, но мы надеемся, что сильного задымления в Москве получится избежать. Нам надо продержаться неделю, потом обещают дожди, и ситуация, я надеюсь, улучшится.
В России проблемы с тушением лесных пожаров?
В масштабах страны в Центральной России сейчас горят совсем небольшие площади — они несопоставимы с пожарами в Хабаровске, Якутске, Ханты-Мансийске. Но внимание к Москве всегда выше. Эти пожары показывают нам остроту проблемы, которая не видна, когда горят другие регионы.
В прошлом году решили увеличить финансирование лесопожарных служб. Оно было небольшим и почти съедено инфляцией, но такое произошло впервые за многие годы. Мы надеемся, что это первый шаг, сейчас дефицит финансирования очень большой, это приводит к тому, что половина лесов в России вообще не охраняется от пожаров. Эти территории относятся к так называемой зоне контроля. Пожары там не тушат совсем, потому что нет денег. В основном такие зоны расположены в Сибири и на Дальнем Востоке.
