6 причин следить за «Короной» — исторической драмой про молодую Елизавету II

Неизменно часовой хронометраж. Помпезный, даже навязчивый саундтрек (с первой ноты узнаваемый Ханс Циммер). Опрятная, без излишеств, режиссура (четыре серии, включая пилот, снял Стивен Долдри, не замеченный в эстетическом радикализме). Наконец, вполне классицистическая драматургия — с флешбэками и символами, подсвечивающими основное действие. Все, на первый взгляд, выдает в «Короне» так называемое престижное телевидение, которое не может позволить себе выйти на публику в нечищеных ботинках, чем нагоняет на всех тоску. Как бы не так: консерватизм формы здесь идеально уравновешен юмористическими репризами (в первом сезоне особенно балагурил Черчилль, и за этим как-то потерялась его чудовищная, не знающая границ жажда власти), а общая торжественность обстановки — декорации как из учебника по английскому языку, идеальное произношение персонажей, масштаб изображенных событий (1947–1964) — сбалансирована глубоко интимным содержанием.

«Корона» работает с ключевой для британской культуры оппозицией, заданной известным романом Джейн Остен, — и объясняет как, постоянно выбирая между разумом и чувством, избежать комических и трагических положений.

В первом сезоне Филипп, которому Елизавета поручила руководить своей коронацией, шокировал других членов специальной комиссии, заявив, что хочет показать церемонию по телевидению. Ему удалось убедить остальных, что камеры будут находиться на почтительном расстоянии — и не станут брать слишком вызывающие ракурсы. В известном смысле этот эпизод определяет стратегию создателя «Короны» Питера Моргана: снимая, условно говоря, ЖЗЛ в будуаре — семейные распри, тайный романы и прочее исподнее большой истории, — он сохраняет уважительную дистанцию. Это требует определенной смелости (в конце концов, главные герои еще живы и у власти), и в то же время очевидно, что подобный проект не мог появиться без высочайшей визы — в том или ином виде. И тут, вероятно, помогла репутация Моргана — автора, который уже работал с самыми некомфортными для Виндзоров сюжетами: это он написал сценарий к фильму «Королева» с Хелен Миррен — про то, как Елизавета и премьер-министр Тони Блэр встретили новость о гибели принцессы Дианы.

Это не то чтобы страшно популярное мнение среди критиков, но тем не менее: многое в «Короне» располагает к тому, чтобы воспринимать сериал как развернутое высказывание о правах женщины и — более широко — свободе и несвободе вообще. Бабушка учит Елизавету подавлять в себе человеческое, правительство требует отчитываться о каждом шаге, муж закатывает истерики и, возможно, ходит на сторону — в этих обстоятельствах довольно молодая еще героиня строит свою суверенную идентичность, в которой личные порывы вступают в сложные взаимоотношения со взятыми на себя обязательствами.

Если «Корона» чему-то и учит, то, безусловно, ответственности за свои поступки: это универсальный тест, которые проходят любимцы сценаристов (сама Елизавета и ее отец Георг VI) и проваливают неприятные им персонажи (как Эдуард VIII, который отрекся от престола ради личной жизни и требует почитания и повышенного пенсиона).

Прописка на Netflix «Короне» как нельзя кстати: она вышла, когда начал осыпаться «Карточный домик», и сейчас, на последнем дыхании семьи Андервуд, по идее, станет главной политической драмой планеты. Хотя полномочия королевы очень ограничены, ей все равно положено оставаться — процитируем название важнейшего сериала на эту тему — в гуще событий и влиять на ситуацию советами, рекомендациями или внушениями. Именно поэтому здесь так много Даунинг-стрит (резиденция премьер-министра), офисов партий и газет и заседаний Кабинета министров — не говоря уже про неформальное обсуждение дел государственной важности. Не чурается «Корона» и внешнеполитических сюжетов: во втором сезоне много внимания уделено Суэцкому кризису и довольно позорному участию в нем Великобритании, а в восьмой серии в Букингемский дворец приезжает президент Кеннеди с супругой — и конфликт между королевой и первой леди становится центром всего эпизода. Что же будет, когда в сериале появится Маргарет Тэтчер.

О том, что актеров, которые играют в «Короне» правящую чету, будут менять каждые два сезона, объявили заранее — тем важнее застать безупречную Елизавету от Клэр Фой и в лучшем смысле многозначительную работу Мэтта Смита (Филипп). Первая блестяще передает робость, зажатость и неожиданную — в том числе для себя самой — твердость королевы, второй способен привести зрителя в ярость, а потом заставить его расчувствоваться. Не отстает, однако, и второй план: из Джареда Харриса вышел очень трогательный Георг VI, Джон Литгоу — даром что американец — как-то обессмысливает будущий выход Гэри Олдмана в роли Черчилля, Ванесса Кирби (Маргарет, младшая сестра Елизаветы) изящно мается от скуки, а ко второму сезону подтянулись Мэттью Гуд (фотограф Энтони Армстронг-Джонс, ставший мужем Маргарет) и Майкл С.Холл, которому после «Декстера» не предлагали ничего значительного — а тут он аж президент Кеннеди. Следующей же Елизаветой будет Оливия Колман из «Ночного администратора» и «Лобстера»; нового Филиппа пока не подобрали.

Никто, пожалуй, не ждет от игрового сериала — пусть и на всем известном историческом материале — безупречного следования фактам, но и в этом отношении «Корона» скорее образец для подражания. Актеры проводили собственные исследования, чтобы лучше понимать своих героев, Морган и его команда сохранили основные вешки биографии королевы и ее семьи, ну а то, что сценаристы присочинили, выглядит по крайней мере убедительно внутри повествования в целом. Мы охотно верим, что Филипп не хотел становиться на колени во время коронации, Черчилль решил бороться с лондонским смогом, когда погибла его сотрудница (полностью вымышленная), а Елизавета просила совета у дяди, потому что так подсказывает художественная логика — высшая правда для всякого телепроизведения. То же, к слову, относится и ко второму сезону, который по большей части стремится к достоверности, позволяя себе проблематизировать какую-то зыбкую тему — например, природу симпатий Эдварда VIII к Гитлеру или участие Филиппа в деле Профьюмо, политическом скандале, который разразился из-за связи британского военного министра и танцовщицы Кристин Килер.