На школьном поле футболисты кидают мяч, чирлидерши оттачивают движения, а местный изгой Лайт Тернер (Нат Вулфф) делает за деньги домашку другим ученикам и заглядывается на красотку Мию Саттон (Маргарет Куолли). Привычный ход вещей нарушает резко испортившаяся погода — и блокнот, упавший с неба. Как довольно быстро выяснит Лайт, это не какой-то хипстерский молескин, а самая настоящая тетрадь смерти: стоит в ней написать чье-нибудь имя — и этот человек (например, третирующий главного героя хулиган) непременно умрет. «Ты же этого хочешь, давай», — скажет ему через плечо материализовавшейся из воздуха синигами, скучающий бог смерти, Рюк (Уиллем Дефо), специально скинувший тетрадь на Землю, чтобы порезвиться.
Оригинальная «Тетрадь смерти» — аниме, которое силами самих японцев уже было превращено в игровое кино, — история, в которой сплелись запутанный детектив, подростковая мелодрама и философско-психологический трактат, серьезно отдающий достоевщиной. Амбициозный старшеклассник Лайт Ягами, сын полицейского, став обладателем тетради, решает проверить, кто тут тварь дрожащая, а кто право имеет. Впрочем, в своей (анти)героической ипостаси Лайт близок не только к Родиону Раскольникову, но и к преступному гению Мориарти. Собственно, «Тетрадь смерти» концептуально выглядит как «Записки о Шерлоке Холмсе», рассказанные с точки зрении Мориарти, где Холмс (в аниме его зовут L) гибнет в середине повествования, а центральные вопросы мультсериала сводятся к тому, можно ли во имя благой цели убивать людей, даже если они преступники? И что будет, если маленький человек заиграется в Бога?
Сложные вопросы, на которые хитрый хоррор-мейкер и мастер жанровых конструкций Адам Уингард не собирается отвечать. В игровой, максимально вестернизированной версии «Тетради смерти», он уверенной рукой выносит проблемы этики за скобки — и мастерит молодежный психологический триллер, в котором можно найти элементы как мамблкора (от to mumble — «бормотать»), так и мамблгора (mumblegore) — двух жанровых новообразований нулевых, из которых он вырос.
Подробнее про мамблкор «Афиша» когда-то писала тут, но если коротко: в начале двухтысячных в Америке хипстеры на бытовые приборы и в спартанских условиях начали снимать ультрадешевое, натуралистичное и разговорное DIY-кино про себя и своих друзей, и за это их прозвали бормотологами. Вскоре от мамблкора отпочковался мамблгор — бормотологический хоррор, характерным адептом которого после «Черепа на колесах» и стал Уингард.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что его Лайт выглядит как типичный герой бормотологического фильма — одинокий молодой человек, влачащий бесцельное существование, не способный сформулировать, чего он хочет от жизни, и испытывающий трудности в романтических отношениях с противоположным полом. В отличие от своего японского прототипа он использует тетрадь не для того, чтобы изменить мир (для этого ему просто не хватит амбиций), а чтобы закадрить красивую чирлидершу Мию. В аниме ее звали Миса Аманэ — и, наоборот, это она была увлечена Лайтом.
Впрочем, в американской вариации переосмыслению подверглись не только Лайт и Миса, но и образ полицейского L, охотящегося за владельцем тетради смерти. В интерпретации Уингарда он сменил цвет кожи (на черный) и из гениального и аутичного детектива превратился в истерика (Кит Стэнфилд), который из кожи вон лезет, чтобы доказать свою интеллектуальность, однако в конце фильма бросается бегать по городу с револьвером, угонять машины, вламываться в чужие дома и демонстрировать, что не лыком шит. При этом сама тетрадь стала играть роль не двигателя сюжета, а топора из сказки про кашу из топора. В фильме это самый бесполезный предмет, выступающий лишь катализатором для выяснения отношений между мальчиком и девочкой, Лайтом и Мией. Пока они спорят за право обладания ею, вокруг них происходит уже упомянутый мамблгор: люди погибают пачками — и, как правило, не самым приглядным образом.
Неприглядным образом в этой ситуации выглядит и режиссер. Уингард, классно переосмысливший карпентеровский «Хеллоуин» в обласканном критикой инди-триллере «Гость», снявший изобретательный хоррор «Тебе конец!» и неглупый, по-своему изящный мета-сиквел «Ведьмы из Блэр», конкретно облажался.
Его постмодернистский метод (разобрать на кусочки какое-нибудь культовое явление, чтобы собрать из него нечто свое) здесь дал сбой. Однако, справедливости ради, заметим, что самая слабая сторона «Тетради смерти» все-таки не режиссура, а сценарий. Стараниями его авторов (а их у фильма трое — знак, который часто не сулит ничего хорошего, особенно когда среди них нет постоянного сценариста Уингарда Саймона Барретта) конфликт оказался смещен с морально-философских диллем на личные взаимоотношения экзальтированных подростков. Интеллектуальная детективная притча обернулась набившим оскомину young-adult-триллером об очередном потерянном поколении, в котором никого не жалко. Уингард с присущим ему талантом и оригинальностью изо всех сил старается сделать эту историю яркой, напряженной и интересной, но постоянно натыкается на сильное сопротивление материала. Это просто не его материал — пусть лучше дальше снимает хитро сконструированные хорроры и триллеры.
В этом году на экраны вышли сразу две англоязычные постановки нашумевших аниме: «Призрак в доспехах» и «Тетрадь смерти». Но если авторы «Призрака», хоть и за счет чужих художественных средств, сумели рассказать свою историю (вместо кино про душу у киборгов у них получилась картина про майора, у которой отняли ее жизнь), то создателям «Тетради» удалось лишь придумать нескучный полуторачасовой экшн-марафон, выглядящий как необязательный фанфик к оригинальному аниме. Очевидно, на Землю с небес просто упала не та «Тетрадь смерти» — вот уж, наверное, Рюк повеселился.
