В провинциальном Мурдейле настало время перемен. Знаменитая местная «секс-школа» после безуспешных попыток навести там порядок, наконец, закрылась, и теперь главные герои вынуждены ходить в колледж Кавендиша — учебное заведение настолько прогрессивное, что в России его бы за глаза признали нежелательной организацией. Отис (Эйса Баттерфилд) немедленно пытается открыть тут свою секс-клинику, но сталкивается с конкуренцией — еще одной секс-терапевткой по имени О (Таддеа Грэм). Тем временем его лучший друг Эрик (Шути Гатва) легко вливается в местное сообщество и понемногу отдаляется от товарища. Еще хуже дела у Отиса с его девушкой Мэйв (Эмма Маки), уехавшей в Америку учиться на писательницу.
Это лишь часть сюжетных линий четвертого сезона — на полный пересказ всех у нас просто не хватит места и времени. «Сексуальное просвещение» на протяжении первых двух сезонов было образцовой подростковой секс-комедией: смешной, нежной, с морем прекрасных артистов, многие из которых вот-вот превратятся в звезд (тот же Гатва уже скоро станет новым Доктором Кто!). Шоураннерка Лори Нанн удачно подружила душевность Джона Хьюза и откровенный юмор «Американского пирога» с зумерской чувствительностью и сделала сериал, который некоторым странам заменил реальный секс-просвет. Однако с третьего сезона его начало заметно шатать.
Меньше всего повезло трансгендерному парню Кэлу (Дуа Салех), чья сюжетная арка снова свелась к тому, что он трансперсона, — поразительный факап для сериала, который раньше находил неожиданную глубину даже в самых, казалось бы, стереотипных типажах. Другое странноватое решение — любимец фанатов, бывший хулиган Адам (Коннор Суинделлс) проводит почти весь сезон в изоляции от остальных персонажей, будто провалившись в собственное шоу про ферму и лошадей (не зря же он вместе с Маки и Гатва снялся в «Барби».)
Кроме того, авторы начали пользоваться совсем мыльными приемами (господи, он заснул в одной кровати не со своей девушкой!) и прибегать к неуклюжему морализаторству. «Сексуальному просвещению» не привыкать к поучительным монологам, но раньше они использовались для полезного секс-просвета (ретроспективно кажется поразительным, сколько людей узнали о вагинизме только из сериала). Однако попытки поднять серьезные социальные темы похожим образом в четвертом сезоне выглядят инородно и тяжеловесно. Проблема не в самом намерении — безусловно, благородном, — а в том, насколько скучно выглядят эти выступления с табуретки.
Другая беда заключается в том, что актеры заметно переросли своих несовершеннолетних персонажей. Забавнее всего в этом смысле наблюдать за артистом Баттерфилдом, на наших глазах превратившимся из голубоглазого эльфа в одутловатого «старшего брата». Он все еще прекрасен в роли неловкого нерда, но человека явно пора отпустить играть более взрослых персонажей.
Излюбленный конек авторов — прогрессивность — на этот раз тоже подвергся мягкой критике. Колледж Кавендиш может выглядеть инклюзивным раем, но и в нем не все гладко. Четвертый сезон призывает отделять слова от дел: за искренностью может скрываться абьюз, за позитивностью — нежелание смотреть правде в глаза, а разговоры про доступность среды могут исключать наименее видимых членов общества. Недаром одна из сюжетных линий сезона посвящена войне между привязанным к инвалидной коляске Айзеком (Джордж Робинсон) и вечно застревающим лифтом, из‑за которого он вынужден постоянно пропускать уроки.
Впрочем, даже со всеми минусами тепла и жизни в «Сексуальном просвещении» больше, чем в любом другом современном подростковом сериале. Я совру, если не скажу, что не получил море удовольствия от последнего сезона: я смеялся, умилялся и много раз плакал, притворившись, что мне просто что‑то попало в глаз. Сердце сериала бьется до самого финала, а запаса обаяния с лихвой хватает, чтобы перекрыть недостатки.
Все разговоры о «Сексуальном просвещении» неизбежно сводятся к тому, в какой поп-культурный феномен оно превратилось, как подтолкнуло нас говорить о сексе, каким мощным образовательным эффектом обладало. И куда меньше пишут о том, насколько это была классная подростковая комедия. Создатели сериала удачно оттолкнулись от американского школьного кино, переняв его теплоту, оптимизм и эстетику, узнаваемую по всему миру.
Другой секрет «Сексуального просвещения» в том, что он никогда не был сериалом только про секс. В первую очередь это всегда была история про контакт. Все персонажи сериала стремятся к нему — в отношениях с друзьями, родителями или возлюбленными. Секс — лишь капля в море этих социальных практик. Лишь одна из форм связи между людьми — важная, но не ценная сама по себе. Недаром попытки Отиса и Мэйв в четвертом сезоне, наконец, заняться сексом увенчиваются успехом лишь после того, как они приходят к пониманию себя и друг друга.
Четвертый сезон резонно посвящен попыткам героев перевернуть страницу в своей жизни. Все в мире заканчивается — и отношения, и сериалы, и не зря одна из линий (не буду спойлерить какая) говорит, что обреченные романы следует заканчивать, пока между людьми еще теплится любовь. Так же и «Сексуальное просвещение» завершилось до того, как наши отношения с сериалом свелись к раздражению и усталости. Обнимаю, было хорошо, пока.
